Можно было, конечно, предположить, что это очередные отдыхающие, решившие полюбоваться красотами Ищеева озера… Но нет, отпечатки шин вели в лес – туда, куда ни один нормальный человек не поедет. Жарить шашлыки в глухом лесу, среди комарья?!
Может, это бандюганы, решившие расправиться с кем-то неугодным? Самое место для этого… Пулю в затылок, тело в землю – никто никогда не отыщет его!
Без остановки лил дождь. Кроссовки скользили на мокрой траве. Чертыхаясь, Егор пошел по следу шин и наконец наткнулся на лагерь.
…Егор достал из рюкзака бинокль (настоящий «Карл Цейсс», между прочим! Кучу денег за него отвалил…), навел на резкость.
И сразу увидел Мирона.
Тот с каким-то очкастым шибздиком сидел у открытого ноутбука: что-то серьезно обсуждали, тыча пальцами в экран.
«Мирон… Так и знал! Все пропало… Куда мы с Никитоном против Мирона! – горестно подумал Егор. – Теперь все насмарку – это лето, возня с фресками… Покупка нового металлоискателя… И время, и деньги – все насмарку!»
Егор, пригнувшись, подполз еще ближе.
Охранник – ближний, тот самый, который смолил без перерыва, – кажется, даже не подозревал, что за ним следят. Зевал, курил, отмахивался от комаров, кутался в тяжелый плащ…
Егор снова навел бинокль на Мирона, пытаясь прочитать по губам, что тот говорит. Дождь заливал за воротник, но Егор мужественно терпел. «Приду в деревню, скажу – ну все, Никитон, пора сматывать удочки, здесь Мирон обосновался. Не до жиру – быть бы живу, так сказать…»
Егор почесал подбородок, заросший щетиной. «А личико-то у Мирона кислое, недовольное… Не нравятся ему эти места, не верит он в то, что сумеет здесь найти золото! Ну как они отсюда свалят?» – с надеждой подумал Егор.
Принялся снова изучать в бинокль физиономию Мирона. «Так и есть – свалят они отсюда… Не надо нам с Никитоном раньше времени паниковать! Переждем, отсидимся у Варьки на сеновале, и все будет в шоколаде…»
Егор осторожно попятился назад, и вдруг кроссовкой наткнулся на какое-то препятствие. Коряга, что ли?..
Егор оглянулся и тихо ахнул – напротив стоял тот самый громила с сигаретой в зубах и нехорошо скалился. Откуда он тут взялся?!
Громила поднес ко рту рацию:
– Внимание, мы не одни…
Егор напрягся и прыгнул в сторону.
Громила подался вперед, почти цапнул Егора за плечо – Егор даже почувствовал волну воздуха возле лица, вызванного резким движением громилы… Но охранник был в тяжелых сапожищах, закутан в плащ, да и вообще выглядел слишком громоздким, неповоротливым в отличие от Егора – маленького, юркого, в легонькой ветровочке…
Словом, Егор сумел вывернуться и помчался в лес, сигая с кочки на кочку. Пару раз поскользнулся на скользкой от дождя траве, но ничего, обошлось.
Где-то сзади топал громила, негромко и даже как будто добродушно матерясь.
– Врешь, не возьмешь… – яростно прошептал Егор.
Впереди был глинистый, размытый склон. Егор скатился с него на своих двоих, словно с ледяной горки, перепрыгнул через небольшой ручей и оказался в небольшом овраге, вернее – яме, дно которой было заполнено водой – мутной, перемешанной с листьями и ветками.
Егор бухнулся в воду, вжался боком в склон и затаил дыхание. Пусть этот боров ищет… Ни за что не найдет!
К этому времени дождь почти прекратился, теперь моросил потихоньку, нудно…
На край ямы прыгнула лягушка. Раздула свои щеки и квакнула. Потом еще квакнула. И еще.
Она ужасно действовала на нервы Егору.
Он снизу махнул на нее рукой (главное, не высовываться) и произнес шепотом:
– Цыц!..
Лягушка квакнула в последний раз и исчезла.
В этот момент со склона посыпалась земля, и Егор, сидя по шее в воде, увидел нависший над краем ямы мысок сапога.
«Твою мать!» – мысленно возопил Егор и вжался в склон, все еще надеясь, что пронесет.
Но не пронесло.
В ту же секунду он почувствовал, что кто-то вытаскивает его за шиворот из ямы, и оказался лицом к лицу с громилой.
– Куда это мы так торопимся? – удивленно и даже обиженно пропел громила. Словно во сне, Егор увидел огромный кулак, целящийся ему прямо в переносицу.
А потом почувствовал сокрушающий удар и словно в небытие провалился…
…Очнулся не сразу. В голове гудело, собственного лица не чувствовал.
Открыв глаза, Егор увидел над собой кроны деревьев, сквозь которые поблескивало солнце, услышал пение птиц. Дождь кончился, значит…
А потом над Егором склонилось чье-то лицо, очень знакомое.
– Какие люди… Доброго здоровьица вам, Егор… Как там по отчеству?
«Это Мирон… – проплыла вялая мысль. – Меня поймали. Я у Мирона!»
– Егорович… – проскрипел в ответ Егор.
– Егор Егорович. Что ж, простенько и со вкусом, – удовлетворенно кивнул Мирон.
Рядом с Мироном появился громила – тот самый, и произнес с холодной насмешкой:
– Следил за нами, падла… Я его сразу заметил, Мирон!
– Я и не думал следить… – поспешно возразил Егор. – Я… я просто по лесу гулял! Гулял себе, никого не трогал, а тут этот… – Он кивнул в сторону громилы-охранника и тут же застонал от боли. Да, здорово его этот тип приложил!
Громила вытащил из нагрудного кармана Егора бинокль.
– Ага, с «цейссом» по кустам шастал!
– С кем?
– Ты мне дурочку-то не валяй… С биноклем, говорю, шастал!
– Да, а что? – заерзал Егор. – Может, я натуралист! Наблюдаю, так сказать, за жизнью дикой природы!
– Щас ты увидишь, насколько она дикая… – добродушно рассмеялся громила, но в этом добродушии было что-то нехорошее. Так смеются садисты, которые не знают границы между добром и злом.
– Коля, Коля, спокойно! – Мирон успокаивающе похлопал своего охранника по плечу. – Это же Егор Кашин, охотник за черепами!.. Неужели ты его не узнал?
В этот момент появился еще один персонаж – тот плешивый дядька в очках, до того беседовавший с Мироном у ноутбука. По виду – из ученых. «Конечно, Мирон без специалистов не работает!» – сообразил Егор.
– Какими еще черепами? – удивленно спросил плешивый.
– Эх, господин доцент, совсем вы жизни не знаете! – укоризненно воскликнул Мирон. – Охотники за черепами, черные копатели, черные археологи… – он легонько пнул Егора ногой. – Как только таких субъектов не называют!
– А, вот оно что! – усмехнулся плешивый доцент.
Мирону поднесли раскладной стул, и он с внушительным видом уселся.
– Я в прошлом году с господином Кашиным под Новгородом познакомился… – принялся обстоятельно рассказывать Мирон. – Он там черепами солдат вермахта приторговывал. Черепами – буквально!
