— Я люблю работу. Мне нужна она. Я собирался работать без оплаты. Я просто хочу быть рядом с тобой.
Она расправила плечи и опустила руки, и это была очень плохая идея, поскольку ее сиськи были на виду снова, черт, они стали больше? — Почему?
Почему? — повторил я, боюсь, я пропустил что-то еще, что она сказала. У меня было трудное время концентрации. Ее сиськи были больше. Святой ад. Это было из-за беременности?
— Да, почему ты хочешь быть рядом со мной? — спросила она.
Я знал, что нужно делать все медленно. Я оторвал глаза от ее груди и посмотрел на нее с озадаченным лицом. Как она могла не знать? Я любил ее полностью. — Нахождение рядом с тобой завершает меня. Это делает меня счастливым. Я облажался, и я потерял тебя. Я не думаю, чтобы когда-нибудь верну тебя. Я не заслуживаю тебя. Но я хочу быть рядом с тобой. Вот почему.
Она моргнула несколько раз и глубоко вздохнула, что действительно не помогло тому факту, что то она была без лифчика и в плотно облегающей белой рубашке. — О-о. Я собираюсь. . Мне нужно идти. Налей себе кофе, — сказала она и поспешила мимо меня обратно к лестнице, ведущей в ее комнату. Я стоял там, когда я слушал, как ее ноги поднимались вверх по лестнице, прежде чем я подошел к кофейнику.
Я не был уверен, что получу завтрак сейчас, но это было нормально. Ей нужно время. Я просто сказал что-то, к чему она еще не была готова. Я хотел, чтобы она об этом подумала. Я также хотел, чтобы она надела бюстгальтер.
ЕВА
Джереми уехал на охоту. Я ненавидела его. Он сделал это нарочно. Он знал, что Кейдж вернется. Знал все выходные и не сказал мне. Я его убью, когда в следующий раз увижу. Внизу я просто выглядела идиоткой. Я думала, что мое недосыпание вызвало галлюцинации, когда я увидела машину Кейджа этим утром. Затем он вошел внутрь и… Как раз в это время я потянулась и приподняла свою нежную грудь. Она все эти дни постоянно болела. Она всегда чувствовалась опухшей. Потом, когда Кейдж уставился на них, я клянусь, что их начало пощипывать, и, вместе с этим это вызвало щипание между моими ногами. Мне пришлось подняться в свою комнату и успокоиться.
Я сдалась в субботу ночью и облегчила боль, которая возникала от мыслей о Кейдже. Я не позволяла себе делать это, пока было помолвлена с Джереми. Просто это было неправильно. Но холодный душ зимой принимать было больно. Я больше предпочитала оргазм. Даже тот, который я давала сама себе. У меня было множество моментов Кейджа, которые я воспроизводила в голове, чтобы возбудиться. Больше вдохновения ко мне приходило тогда, когда я сидела в комнате и смотрела, как он загружает грузовик. Он пристально смотрел на мою грудь. Я увидела этот взгляд в его глазах, и лишь воспоминание об этом оживило мое тело. Хотя бы теперь он мог ко мне прикасаться.
Мои соски сейчас стали слишком чувствительными. Его взгляд на мне помог произвести оргазм получше, чем тот, который у меня был в субботнюю ночь. Я подумала, что бы произошло, если бы он их коснулся. Я сжала ноги вместе и со всех сил пыталась оттолкнуть эту мысль. Это бы отправило меня обратно в мою кровать с рукой в моих трусиках. Я должна была это контролировать. Кейдж был намного большим, с чем мое тело могло совладать.
Он хотел остаться. Он хотел быть поближе ко мне. Больше он ни о чем не просил. Я не понимала. Почему он остался здесь и бесплатно работал, ради того чтобы быть рядом со мной, если он не думал, что у нас однажды снова будет то, что было раньше? Он ранил меня. Он совершил то, за что нет оправданий, и мне было страшно доверять ему. Но я хотела, чтобы он был здесь. Я хотела видеть его сексуальную улыбку. Я хотела видеть, как он смотрит на меня с желанием. Я также по нему скучала. Мне нравилось с ним разговаривать, какими бы краткими наши разговоры не были.
Я отошла от окна. Ему нужно было что-то поесть, и я хотела снова с ним поговорить. Наедине. Без Джереми. Может быть, его охота была и не такой уж плохой. Кроме того, Кейдж думал, что я все еще помолвлена. Он не станет делать того, чего не должен. Что есть хорошо, потому что я не была уверена, что смогу ему отказать.
* * *
Как только яйца и бисквиты были готовы, я позвонила ему на телефон впервые за шесть месяцев.
— Привет, — ответил он на первый же гудок.
— Завтрак готов, — ответила я.
— Буду через секунду, — сказал он, прежде чем положить трубку.
Я могла написать ему сообщение. Я знаю. Я просто хотела ему позвонить. Услышать его голос. Приятный звук, когда он сказал, что будет через секунду, стоил того.
Этим утром я пожарила колбасу вместо бекона, а яйца были дополнением, на которое я обычно не тратила времени. Да, я немного переборщила, но я не буду об этом думать. Все равно Джереми здесь не было, поэтому я делала то, что хотела, без какого-либо осуждения.
Кейдж открыл дверь и сделал шаг на кухню. Я повернулась как раз вовремя и увидела, как он снял свою кепку и повесил ее около двери. Он засиял улыбкой. Той улыбкой, от которой мои трусики стали влажными. Да, той улыбкой. Я была абсолютно уверена, что он тоже об этом знал.
— Черт, малышка, мне сегодня достаются яйца? И колбаса? Что правильного я сделал? — спросил он с дразнящим огоньком в его глазах, как только выдвинул стул и посмотрел на меня. — Ты тоже ешь, — сказал он. Это был не вопрос. Он потянулся и выдвинул стол около себя. Я села и позволила ему задвинуть себя. Затем он сел и принялся наполнять мою тарелку.
Я позволяла ему делать это каждое утро. Это было не тем, о чем я хотела сильно думать. По крайней мере, я и не думала. Но было ли это правильно? Делало ли меня это слабой и нуждающейся?
— Почему ты это делаешь? — спросила я, как только он поставил тарелку передо мной.
— Что? Наполняю твою тарелку?
Я кивнула.
— Потому что мне нравится заботиться о тебе, — было его простым ответом, прежде чем он принялся наполнять свою тарелку. Я снова хотела спросить у него "почему", но он уже сказал мне, как он себя чувствовал этим утром. Я не собиралась продолжать заставлять его об этом говорить. У меня было сложное время поверить, что он любит меня. Я видела фотографии и видео. Они навсегда отпечатались в моем сознании.
Я взяла кусочек колбасы и подождала минуту. Прямо по сигналу Блисс стала шевелиться. Я потянулась за рукой Кейджа. — Когда я ем, она двигается, — сказала я. Он перестал есть и полностью обратил внимание на мой живот. Я взяла другой кусок и наблюдала, как Кейдж держал мой живот, будто это было что-то хрупкое, вроде настоящего младенца. Он дотронулся до низа моей рубашки, и его голубые глаза посмотрели на меня. — Можно? — спросил он. Я была к этому готова.
