— Ты ведешь себя как пятилетка, — комментирует Бек.
— Не могу дождаться. У меня не было подобного Рождества долгие годы. Это сказка. — Я ношусь то тут, то там, раскладывая оставшиеся вещи на нужные места, пытаясь сделать так, чтобы все выглядело особенным. Я и не замечаю, что Бек наблюдает за мной, пока не наклоняюсь за чем-то.
— Что?
— Мы никогда не разговаривали о твоей семье.
Столкновение. Удар. Мое парящее мгновение назад сердце теперь валяется разбитым у моих ног. Он не хотел этого делать, но это единственное воспоминание, которое разбивает меня на части.
— Нет, потому что у меня нет семьи. Они умерли, помнишь?
— Помню, но ты никогда не упоминала их. Большинство людей разговаривают о своем прошлом. Ты же никогда.
— Мне нечего сказать, Бек. — Мой голос звучит безжизненно даже для меня.
Я не замечаю, как он встает и подходит ко мне. Он стискивает меня в крепких объятиях. Видимо знает, что я нуждаюсь в этом. Прислонившись к нему, я позволяю себе почувствовать себя в безопасности и понимаю, что это впервые со смерти моего отца. Первый раз, когда мне не нужно беспокоиться о самосохранении. И если бы не ситуация вокруг Инглиш, я бы могла сказать, что эта жизнь чертовски близка к идеальной.
— Что бы ни произошло, я уверен, это было тяжело для тебя. До встречи с тобой меня окружала тьма. Но ты неправа кое в чем, Печенька. У тебя есть семья. Ты часть нашей семьи, не забывай об этом.
Он пальцами приподнимает мой подбородок и прижимается пухлыми губами к моим. Несмотря на то, что поцелуй короткий, по всему телу разливается тепло, и я скольжу руками вниз по его шортам, сжимаю его ягодицы. Он резко прерывает поцелуй, и я стону в знак протеста.
— Нам нужно закончить с подарками, потом я отведу тебя в кровать и смогу хорошенько трахнуть. Но сначала я хочу попробовать твою киску, поэтому давай поторапливайся.
Он тона его голоса мне хочется зажать руку между ног. Желание настолько сильное, что не понадобится много времени, чтобы кончить. Я скрещиваю ноги.
Когда он замечает, что я все еще стою на месте, бросает на меня подозрительный взгляд.
— Что? — спрашиваю я.
— Ты никогда не думала, что этот оргазм полностью мой? — Он дотрагивается до меня и подталкивает к игрушкам показывая, что нужно вернуться к работе. Мысль о сексе заставляет нас действовать. Мы оба работаем, как маньяки, завершая все в рекордное время. Неожиданно Бек хватает меня и перебрасывает через плечо, направляясь в спальню.
Зайдя внутрь, он захлопывает дверь и аккуратно укладывает меня на кровать. Наша одежда куда-то улетает, он притягивает меня к краю кровати, опускает колени и раздвигает мне ноги.
— А теперь о том оргазме, который ты сдерживала у меня за спиной. О чем ты думала, Печенька? Об этом? — Бек аккуратно входит в меня пальцем, и я чувствую, как становлюсь еще более мокрой. — Или об этом? — Он дотрагивается языком клитора и делает пару движений. — Или, возможно, даже об этом? — Бек на секунду смачивает большой палец моей влагой, а затем потирает возле дырочки моей задницы. — Так что же это было? Ты так и не ответила.
— Да, все это. Ну, может быть, только без делишек с задницей.
Бек усмехается и произносит:
— Однажды я собираюсь показать тебе все делишки с задницей. Может быть, ты позволишь мне это на мой день рождения. Как думаешь?
— Да. Черт. Трахни. Все, что угодно. Нет, не трахай все, что угодно. Господи боже. Просто трахни меня. — Я по-настоящему задыхаюсь. Я позволю ему делать все, что он хочет.
У Бека вырывается еще один низкий смешок.
— Хм. Ты знаешь, о чем я думал все это время? Как заполучу тебя. Как смогу возбудить тебя. Давай-ка посмотрим, что я смогу сделать для этой прекрасной розовой киски. — Он вводит один палец внутрь и говорит: — Ты такая узкая. Не могу дождаться, когда почувствую, как ты растянешься на моем члене.
Он начинает уверенно лизать меня, иногда замедляется, чтобы уделить особое внимание жаждущему клитору. Бек полностью накрывает меня ртом и лижет, не переставая, пока пальцы внутри меня массируют точку G. Теперь я полностью мокрая, хнычу его имя. Все это приводит к безумному оргазму. Я хватаю Бека за волосы и с диким криком содрогаюсь всем телом.
— Черт, Шеридан, как же я люблю, когда ты так делаешь. Повторяй мое имя снова и снова каждый раз, когда кончаешь.
Этот оргазм невероятно интенсивный. Я до сих пор чувствую его отголоски по всему телу. Обняв Бека руками за шею, я целую его, чувствуя свой вкус на его губах. Он тут же углубляет наш поцелуй, будто трахает мой рот. Я тотчас чувствую вновь приливающую влагу между ног.
Я могла бы целовать его вечно, и мне все равно было бы мало. И дело не в том, что он берет надо мной контроль, вытягивает мое внутреннее «я» наружу, тем самым опьяняя меня. Все дело в его звуках, которые он издает, в его бороде, которая царапает мою щеку, языке, ласкающем мои верхние, а затем и нижние губы, и как он использует свои зубы, заставляя меня стонать. Мы идеально подходим друг другу, и это не два минуса, дающие плюс — это полная гармония.
— Миссис Бриджес, моему члену жизненно необходимо трахнуть вас. Надеюсь, ваша киска будет столь добра принять меня.
Я тут же хихикаю.
— Думаю, ваша заявка будет одобрена.
— Тебя разве не заинтересует небольшая рождественская игра с твоей попкой?
Я вылупляю глаза от удивления, как в комедийном кино, и он хохочет так сильно, что трясется кровать.
— Жаль, у меня сейчас нет камеры, чтобы заснять твое выражение лица. Это бесценно.
— Что, просто вот так, ни с того ни с сего?
— Вообще-то нет, я уже полвечера заигрываю с твоей попкой.
Я морщусь
— Так и есть.
— И судя по звукам, которые она издавала, ей очень понравилось. Не так ли?
Боже мой. Я пытаюсь спрятать лицо у себя подмышкой.
— Это так глупо, — выдаю я приглушенным голосом.
— Ты куда собралась, Печенька? Я и так еле-еле тебя вижу. Кроме того, в чем проблема-то?
— В том.
— Ох, да брось. Ты же должна знать, что каждый парень мечтает проникнуть своим членом в попку его девушки. Чего тут скрывать? Не такое уж и большое дело.
— Пока это не касается твоей задницы.
— Тебе напомнить, что маленькая грязная девчонка сделала со мной в Вегасе?
— Это палец, а не член.
Бек отодвигает мое лицо из моего укрытия и гладит по щеке. Он говорит глубоким голосом:
— Ты действительно полагаешь, что я вот так просто ворвусь своим членом в твою попку? Все будет происходить медленно. — Он продолжает водить пальцем по моей щеке. — Сначала мы начнем с пальца, растянем тебя, используя тонну лубриканта, и если тебе будет больно, я остановлюсь. — Его палец медленно кружит на чувствительном местечке за ушком. — Любимая, я не из тех, кто наслаждается, причиняя боль. Обещаю, что не сделаю тебе больно. И ты не будешь просить меня остановиться.
Я снова мокрая. Так быстро. Проглотив огромный комок желания, я отвечаю:
— Ладно, я не против, когда ты говоришь подобные вещи. Но можем ли мы заняться сейчас обычным сексом, а твое предложение приберечь для особого случая? Наша годовщина, например? Таким образом, у моей задницы будет одиннадцать месяцев, чтобы подготовиться.
Он фыркает от смеха.
— И что же ты собираешься делать? Запишешь свою задницу на прокачку мышц?
Мне приходила такая мысль.
— Ты случайно не в курсе, это как-то навредит моей заднице?
— Что ты имеешь в виду?
— Это повредит ее как-нибудь?
— Миллионы людей занимаются анальным сексом. Я серьезно сомневаюсь, что это как-то может навредить тебе в каком-либо аспекте.
— Может, стоит погуглить об этом?
— Хорошо, именно так мы и поступим, — произносит он с сарказмом. Он смеется надо мной, но прямо сейчас мне нужно, чтобы он меня трахнул, поэтому я беру его член в руку и крепко сжимаю его.
— Хочешь отхватить от меня кусочек? — спрашиваю я хриплым голосом.
Он приподнимается ко мне и скользит кончиком в мою киску, а затем отодвигается назад, и продолжает делать так, пока не оказывается глубоко внутри. Я обхватываю его ногами и начинаю двигаться быстро и жестко, как мне всегда нравилось.
