— Ты мне скажи. Это то, что тебе нужно, моя грязная женушка?
— Дааа, — шиплю я. — Таак хорошо.
Продолжая удерживать мои ноги вокруг себя, Бек приседает на корточки и продолжает вколачиваться в меня.
— Возьми свою грудь и сожми соски. Я хочу смотреть, как ты это делаешь.
— Что? — спрашиваю я, задыхаясь.
— Твои сиськи. Сделай это.
Мои ладони скользят по груди, и я сжимаю ее под его пристальным взглядом.
— Твои соски. Ущипни их.
Я так сильно завожусь из-за того, что он наблюдает за мной, поэтому подчиняюсь беспрекословно.
— Так? — Я щиплю свои соски. Поначалу это довольно странно, но, когда я уже близка к оргазму, напрочь забываю об этом.
Бек продолжает поднимать бедра и тереться напротив моего клитора, повторяя движения вперед и назад, о дьявол. Он поднимает ладонь и сжимает мое бедро. Когда он это делает, я совсем забываю о своих сосках. Потом он останавливается.
— Ты останавливаешься. Я останавливаюсь.
— Что?
— Твои соски. Продолжай щипать их.
— О. — Я вновь прикасаюсь к ним, и он снова начинает меня трахать. — Даа. Вот здесь. Это так хорошо.
Я стону, наслаждение слишком сильное. Ну ладно, возможно, я кричу. Рукой Бек раздвигает мои колени и продолжает двигаться во мне.
— Я вот-вот кончу. Я люблю смотреть, как ты кончаешь вокруг моего члена, Шеридан. Блядь, ты чертовски тугая.
Мой оргазм пронзает меня и через секунду Бек следует за мной.
— Идеально. — Он замедляет движения, но остается внутри. Затем он выходит, его хитрая улыбка подсказывает мне, что он доволен увиденным. Он растирает следы своего оргазма по моему животу и бугорку.
— Иисус, Шеридан, у тебя самая красивая киска, но она смотрится еще лучше с моей спермой. Я собираюсь трахать тебя несколько раз в день, только чтобы видеть это снова и снова.
Он целует меня, этот поцелуй наполнен не только страстью, но и чем-то еще. Возможно, благоговением, трепетом?
— Нам нужно поспать. Инглиш встанет около пяти.
Взглянув на часы, я обнаруживаю, что уже час ночи. Мы оба хихикаем.
— Я должен был спросить, не против ли ты поспать грязной, — спрашивает он.
— Нет, нет. — И это странно, потому что у меня никогда не было секса без презерватива. Он первый мужчина, который сделал меня грязной.
— Хорошо, потому что мне нравится, когда ты грязная. Мы примем душ утром.
Мы снова начинаем целоваться, пока не устраиваемся поудобнее и не засыпаем.
Глава 7
Шеридан
— Папочка! Мамочка! Вставайте! Санта уже приходил! — Инглиш врывается в нашу комнату, вопя так сильно, насколько способны ее легкие, и пугая меня моими же чувствами к ней. Я вылетаю из кровати, забыв совсем о том, что полностью голая и выбегаю из комнаты под крики Инглиш: «Мамочка голая! Мамочка голая!»
К тому моменту я уже в гостиной, поэтому хватаю две подушки, чтобы попытаться хоть как-то себя прикрыть. Инглиш вовсю хохочет, указывая на меня пальцем: «Я вижу твои сиси и вагину».
— Иисус Христос на орнаменте, — продолжаю я бурчать, пока сзади не подходит Бек и не накидывает на меня большую рубашку. Без сомнений, это его рубашка.
— Лучше? — спрашивает он.
— Нет, я никогда не отмоюсь от этого.
Тем временем, Инглиш продолжает хихикать, Бек тоже посмеивается.
— Печенька, иди прими душ. Я приготовлю завтрак.
— Спасибо, Капитан.
— Видела бы ты себя со стороны, мамочка. Ты такая забавная. Не могу дождаться, чтобы рассказать Банане и Деде.
Замечательно. То, что мне сейчас нужно. Я поднимаю руку и показываю знак «пис», а потом направляюсь в ванную. Заметка на будущее: никогда не выпрыгивать голой из кровати. Никогда.
Я принимаю самый быстрый за всю историю душ, потому что не хочу находиться там, когда приедут гости. Анна с Марком привезут Бунниора на весь день. Я не трачу время, чтобы высушить волосы, и сегодня они будут кучерявыми.
Когда я снова появляюсь в комнате, Бек готовит завтрак, а Инглиш носится по комнате, изучая все полученные игрушки.
— Так что тебе принес Санта? — спрашиваю я.
Девочка указывает мне на все вокруг, и я смеюсь.
— А ты везучая.
— Ага, и на следующий год я попрошу его подарить тебе пижаму, чтобы ты больше не спала голой.
— Отличная идея.
Она никогда не забудет об этом. Надеюсь, к концу рождественских праздников произошедший инцидент окажется на задворках ее памяти, иначе все дети в школе услышат эту историю.
Я направляюсь на кухню, чтобы уточнить, не нужна ли Беку моя помощь. Он готовит яйца, сосиски и бекон.
— Если тебе не трудно, положи хлеб в духову, подсушиться.
— Конечно. Когда приедут твои родители?
— В любую минуту.
— Бек, иди в душ, я тут все закончу.
Он подходит, чтобы поцеловать меня, и направляется в ванную. Закончив все, я убираю готовую пищу в контейнер и засовываю хлеб в духовку.
Инглиш визжит, когда видит, что Банана и Деда принесли Бунниора в его маленькой переноске. Бек подходит из-за спины с мокрыми волосами и видит весь происходящий цирк в исполнении Инглиш и Бунниора. Я наконец-то могу привлечь внимание всех окружающих, пригласив их за стол завтракать. Все взрослые направляются на кухню, за исключением Инглиш. Она так взволнована, что я сомневаюсь, сможем ли мы заставиться ее сесть за стол и съесть чего-нибудь.
Беку приходится сказать ей, что, если она не поест, Анне и Деде придется увести Бунниора домой. Это срабатывает. Она проглатывает яйца и бекон и тут же испаряется.
— Все готовы открывать подарки? — спрашивает Бек.
В один голос мы кричим, что готовы. Разумеется, Инглиш первая. Сидя рядом с Бунниором и подарками от Санты, мы вручаем ей много новой одежды, потому что девочка уже выросла из всего, что у нее есть. Ей также подарили ботинки и сапожки.
Бек получает пару ушей Микки Мауса и новые боксеры в той же тематике. Мне подарили книжку-раскраску из «Холодного сердца» и такие же трусики. На вид они подошли бы только маленькой девочке. Анна заговорщицки мне улыбается. Они говорят, что в этом есть свой смысл. Я очень растрогана тем, что она выбрала для меня вещь с ее любимым персонажем.
— Спасибо, Инглиш. Мне они очень нравятся. — Я крепко обнимаю и целую ее.
— Только не надевай их с белым низом, иначе они будут просвечиваться и все увидят твои трусы, — предупреждает она.
— Я буду осторожной. Спасибо.
Мы с Беком вручаем подарки его родителям. По-настоящему крутую картину не очень известного художника, который ему нравится. На ней изображена Инглиш с тиарой на голове и забавными солнечными очками. Новая карта в гольф-клуб для его отца и новая сумочка для мамы, которую я помогла выбрать.
Они же дарят нам недельное пребывание в домике в горах, они присмотрят за Инглиш в наше отсутствие следующей весной.
Я вручаю Беку свой подарок: украшенная в рамке наша с Инглиш фотография, которую сделал Бек. Ничего особенного, но по выражению лица Бека я понимаю, что не прогадала. Он притягивает меня в свои объятия и целует.
— Это лучший подарок, который ты могла сделать для меня.
— Это еще не все.
Я протягиваю его следующий подарок и наблюдаю, как он его разворачивает. По его глазам можно все прочесть, и я понимаю, что этот раунд за мной. Сначала он щурится, а потом раскрывает глаза от удивления. Я подарила ему книгу со всеми рисунками Инглиш, которые она нарисовала за первый семестр в школе. Я сфотографировала их и соединила в одну книжку. Она получилась довольно красивой, в его глазах блестят слезы.
— Как?..
— Я нашла принтер. Сохранила все в одном файле и у меня так же есть оригиналы этих рисунков, если ты захочешь поставить их в рамку. Но я подумала, что так ты сможешь сохранить их навсегда.
Мы сидим на диване, и когда Бек перетягивает меня себе на колени и целует, я очень удивляюсь. И я говорю о полноценном поцелуе с языком, пока его родители смотрят на нас. Когда он отрывается от меня, его руки находятся по обеим сторонам моей головы, он произносит:
