– Я старался.
Убрал мои руки со своего тела и обернулся. Несколько секунд скользил взглядом по лицу, а затем спустился вниз. Я поежилась, ощутив неловкость.
– Тебе так нравятся мои футболки и рубашки? – тёмные брови нахмурились, глаза сощурились.
– Очень.
– Милая, мне тоже нравится. Тебе идёт, но… – кивнул куда-то за мою спину. – Дом охраняется, и сейчас тебя видят чужие люди.
– Да? – оглянулась. – Но я никого не вижу. Разве мы здесь не вдвоём?
Качнул головой:
– Ты и не должна их видеть. Они видят тебя.
Потянулась к футболке. Одернула. Тщетно. Всё равно коротко.
Опять раскраснелась. Проглотила застрявший в горле комок и двинулась к дому, чтобы переодеться. Вот не дура ли, а? Выйти во двор в одной футболке. Пора взрослеть, да.
Вернулась через пять минут, надев джинсы и свою футболку. К этому времени Тамерлан закончил готовить мясо и теперь накрывал стол.
– Помощь нужна? – поравнялась со столом.
Свежие овощи. Листья салата и зелень. В стеклянном кувшине ягодный морс. На большом блюде те самые стейки.
– Я справлюсь, – улыбнулся Тамерлан, наливая в стакан морс.
Мы устроились за столом напротив друг друга. Крытая беседка из светлого дерева, увитая лозами дикого винограда. Солнечные лучи едва пробивались через зеленую стену. Прохладно, да.
– Какие планы? – спросила я, наблюдая за тем, как Тамерлан нарезает мясо ножом.
– Не терпится всё узнать? – отложив в сторону столовые приборы, муж подпёр подбородок рукой. Смотрел на меня долгим, пронзительным взглядом, отчего в уголках глаз собрались мелкие морщинки.
– Не терпится. Я же понимаю, что мы не можем вечно жить в этом доме.
– Да. Это только на несколько дней, пока всё не уляжется, и тебе не сделают новые документы. Мы скоро уедем.
– Куда?
– А куда хочет моя маленькая девочка? Медовый месяц, – игриво подмигнул. – Выбирай любую точку на земном шаре.
– А как же твоя работа и моя учёба? Ты сможешь всё бросить ради меня?
– Уже, – улыбнулся муж.
В воздухе повисла тишина. Я смутилась. Уткнулась в тарелку и долго ковыряла вилкой мясо. Мысли роились в голове с немыслимо высокой скоростью. Какое-то странное давящее чувство поселилось в душе. Испытала угрызение совести. Корила себя. Что будет с родителями? Как переживут позор? Мама говорила, что у папы возникнут большие проблемы. Возможно, Тамерлан поможет. Он же сильный, успешный, имеет связи.
Трель мобильного телефона заставила вздрогнуть. Неожиданно. Будто звонил не мобильник, а стучали в колокола. Дурацкий рингтон. Надо сказать, чтобы Тамерлан его сменил – пугает жутко.
Вытерев рот сухой салфеткой, муж откинулся на спинку кресла. Принял вызов и поднёс к уху телефон. Молчал. Слушал собеседника и только удивленно приподнимал брови, хмурил лоб и смотрел на меня.
– Это тебя, – передал мне телефон.
Взглянула на дисплей. По спине пробежался леденящий душу холод.
– Да, Лера. Привет, – попыталась сказать ровно, но голос дрогнул.
– Папа, – сквозь плач.
Оживилась. Резко вскочила с кресла.
– Что случилось, Лер?
– Он не хотел. Всё случайно, – громкий всхлип.
– Что не хотел? Ты можешь говорить нормально?
– Не могу, Влада, – навзрыд. – Папа не виноват. Это ты… Из-за тебя всё произошло!
– Да что произошло? Папа… Что с ним?
– Папу арестовали.
– Почему?
– Он выстрелил в Марка. Из-за тебя, Влада! Папу посадят в тюрьму из-за тебя!
49
– Мы можем ехать быстрее?
Тамерлан посмотрела на спидометр, потом в зеркало заднего вида и, утопив педаль газа в пол, одобрительно кивнул.
– Малыш, всё будет хорошо. Не надо так нервничать, ладно?
– Как мне не нервничать? Папу арестовали, мама и Лера в трансе, а ты говоришь: "Не надо так нервничать"?!
Голос дрогнул, пальцы сжались в кулаки. Спокойствие мужа бесило. Разве он не понимал, что всё случилось из-за нас? Мы и только мы виноваты!
– Успокойся. Дыши глубже, котёнок, – положив ладонь на моё колено, Тамерлан скользнул рукой вверх-вниз, как бы успокаивая, да только этот жест разозлил меня ещё больше.
Резко вздрогнула. Сбросила с колена мужскую руку и отвернулась к окну.
– Ничего мне не говори! Не хочу тебя слушать, – выдавила через зубы.
Тамерлан не ответил. Молчал всю дорогу, пока мы возвращались домой. Иногда я бросала в его сторону беглый взгляд и, убедившись, что он на меня не смотрит, снова отворачивалась к окну.
Лесополоса. Поле. Заброшенные одинокие дома. Дорожные знаки, указатели. Всё мелькало перед глазами с бешеной скоростью. Я не знала, правильно ли мы едем, по тому ли маршруту, но в глубине души очень надеялась, что Тамерлан меня не обманул и действительно вёз в родной город.
Ближе к вечеру наш автомобиль свернул на объездную дорогу, и я облегчённо вздохнула. Слава богу, почти дома…
– Чтобы не случилось я всегда буду с тобой, – проговорил муж, завораживая низким тембром своего голоса.
В ответ я всего лишь кивнула головой. Промолчала, да. Не хотела с ним спорить, что-то доказывать. Тамерлан не поменяет своего мнения, как и я. Мы разные с ним и это никогда не изменить, не исправить. Для меня семья всегда была на первом месте, а для мужа… Нет. Всё просто – после смерти отца у него не было семьи, поэтому Тамерлану меня не понять, увы.
Когда на горизонте показалась знакомая местность, на улице уже вечерело. Сбавив скорость, наш внедорожник въехал в коттеджный поселок и теперь просто катился по спуску вниз. Я посмотрела через лобовое стекло и, увидев впереди карету скорой помощи, ощутила тревогу. В голову пробрались жуткие мысли. На мгновение замерло сердце, а затем застучало где-то в горле. Испугалась и не зря – машина скорой помощи стояла напротив ворот моего дома! Господи…
Как только остановился внедорожник и заглох мотор, я потянулась к дверце и вскоре оказалась на улице. Ватные ноги совсем не слушались, но я старалась идти. Открыла калитку, миновала аллею, шаг, ещё один, ещё… Замерла напротив входной двери. Открыто.
На плечо легла теплая ладонь, крепкая рука обвила талию. Муж прижал к себе и какое-то мгновение мы просто стояли молча, каждый думая о своём.
– Я с тобой, – Тамерлан взял меня за руку, перекрестив наши пальцы в замок и повёл в дом.
Стоило переступить порог дома, как в нос ударил запах лекарств. Первые слёзы и дрожь… Если с мамой или Лерой что-то случилось, то я этого себе никогда не прощу!
Взбежала по лестнице на второй этаж и откуда только силы взялись – не понятно. Прошлась по узкому коридору. Остановилась напротив родительской спальни. Сердце застучало быстрее, в горле засел противный ком. Не постучала. Просто опустила ручку вниз, потянула дверь на себя.
Картина не для моих нервов, да. Всё оказалось так, как и я предполагала. Мама… Лежала на кровати, на спине. Бледная вся, замученная. Взгляд пустой, не её! Стеклянные глаза, поджатые губы.
Я только хотела подойти ближе. Хотела упасть перед мамой на колени и попросить прощения, но неожиданно дорогу перегородила старшая сестра. Уперев руки в бока, Лера смерила меня леденящим душу взглядом и укоризненно качнула головой.
– Приехала? Зачем? Добить? – голос полон презрения, как и взор.
– Что с мамой?
– Тебе какое дело?
– Не будь такой, Лер… Пожалуйста.
– Вон! – рукой махнула на выход. – Я сказала, вон! Уходи, Владислава, чтобы ноги твоей больше не было в этом доме.
Я расплакалась, но не ушла. Громко вскрикнула: "Мама, я здесь".
– Мамедов, забери свою жену, иначе я за себя не ручаюсь, – выдала Лера через зубы, устремляя взгляд за мою спину.
– Лера, что случилось? – голос Тамерлана взбодрил и, воспользовавшись моментом, я всё-таки двинулась вперёд.
Подошла к кровати, упала на колени. Взяла маму за холодную руку и прижала к своей щеке. Рядом были медики: седовласый мужчина что-то писал, устроившись на стуле, а молодая девушка собирала какие-то лекарства в саквояж.
