Мужчина теперь всегда сдержан и уравновешен. Из себя не то что не выходит… это просто образец спокойствия. Звонит, как и раньше, часто зовёт куда-то, как он говорит, «прошвырнуться». А я стала соглашаться. Напряжение между нами бесследно куда-то испарилось, на работе теперь мы вместе ведём новый проект: Аскар сам вызвался его контролировать и назначил себя главным – ну кто бы сомневался. Пару раз задерживались в салоне. Мужчина настаивал на том, чтобы отвезти меня домой. По пути покупал мне какую-нибудь вкусняшку и лимонад со словами: «все дети любят лимонад». И это не первый раз он мне Короля Льва припоминает таким изящным образом!
Вот и сегодня та же история. В салоне царит задорная атмосфера. Мы с Аскаром периодически весело пикируемся.
Я сижу спереди на пассажирском сидении и хрумкаю печеньками. Запиваю, кстати, все это дело обожаемым зелёным чаем без сахара, потому что с четвёртого раза я смогла-таки донести до Аскара, что не люблю лимонад. И тархун. И барбарис. Да-да, и Байкал я тоже не люблю, «не надо». «Ну потому что».
Сам он с удовольствием смачно отхлебывает из стеклянной бутылки с ядреным кислотно-зелёным содержимым и с нагловатой ухмылочкой косится на меня.
И именно в этот момент кусочек печенья отламывается и летит на коврик.
Ох, нет, только не крошки в салоне! Терпеть этого не могу! А Аскар раньше просто зверел, когда над ним нависала опасность грязи в машине.
– Прости, – виновато поворачиваю голову и вижу голливудскую улыбку (во всяком случае, думаю, что выглядит подобная примерно так). – Я все уберу.
– Ни в чем себе не отказывай, мне все равно потом придётся чистку заказывать, – наигранно всплескивает рукой и кладёт ее себе на область сердца. – Все для вашего удовольствия. Кроме того, мне ж надо тренироваться и привыкать, каково это – с ребёнком в машине ездить.
От такой наглости у меня отламывается ещё один кусок. Соооо-ооверше-ееенно случайно!
Брови Аскара встречаются, но выглядит это слишком уж наигранно. Потому что мужчина еле-еле сдерживает усмешку, а между строк читается:
«Я же говорил! Как ребенок».
Странное чувство. Подобное замечание вряд ли можно считать комплиментом. Но от него так хорошо на душе и задорно. И внутренний дьяволенок ехидно потирает ладошки.
Смакую хрустящие кружочки: как же вкусно, где он откопал такие?! Надо сфотографировать обертку. Не успеваю опомниться, как наблюдаю весьма занимательную картину: смуглая рука с аккуратными пальцами нагло проникает внутрь упаковки. Стреляю глазами в мужчину как раз в тот самый момент, когда он быстро перехватывает губами печенье.
– Ммм. И правда, вкусное.
Моя бровь снисходительно выгибается на следующее замечание.
– Могла бы и предложить. Я тоже люблю сладкое.
– Если бы можно было торговать самоуверенностью, – а про себя нехотя добавляю: и бешеной сексуальностью, – ты уже был бы миллионером.
– А я и так… – ещё одно печенье отправляется в рот Аскару, – не жалуюсь.
Вообще-то, как только я вскрыла упаковку, то первым делом предложила ему попробовать. На что он гордо отвернулся и сказал, что у детей ничего не отнимает.
В ответ я лишь закатываю глаза в потолок. Зажимая между пальцев, вытягиваю очередную хрустяшку и протягиваю мужчине. Моя рука замирает в воздухе. А Аскар перехватывает запястье и подносит печенье к своим губам, принимая прямо из моих рук.
– Вот так намного вкуснее.
Неловкость длится всего несколько секунд, пока он уверенно не переключает тему:
– Впереди торговый центр. Там на первом этаже чайный магазин, – я только сегодня утром упоминала вскользь, что у меня закончился чай, потому что я элементарно забыла его заказать. Очень уж рассеянной стала. Да и нервной тоже. Надеюсь, это скоро пройдет. – Зарулим?
– А ты точно последние несколько лет в Бельгии жил? – подозрительно уточняю, а иначе откуда ему известны все «злачные» места?
Аскар отсмеивается ставшим уже таким привычным тёплым бархатистым смехом, после чего твёрдо произносит:
– Точно.
– Ладно, давай зарулим. Буду благодарна, – соглашаюсь.
– Окей.
Отворачивается, внимательно наблюдая за дорогой. А я некоторое время продолжаю смотреть на него. Мне в нем многое нравится. Очень. Даже… скажем так, вызывает восхищение. Я имею в виду не внешность, хоть это тоже приятный бонус: мужчина спортивный, высокий, красивый. Да, Аскар именно красивый. Я уж молчу про вечную ухмылку, приподнимающую уголки его губ, и насмешливый блеск в глазах – это просто улёт.
Меня восхищает его уверенность в себе. Степенность движений, действий, слов. Он никогда не торопится. Все делает размеренно, вальяжно, обдуманно. Мягко даже. Но одновременно твёрдо. Как такое возможно? А ещё он частенько проглатывает мои «шпильки», не обращая на них никакого внимания. Или иногда подзадоривает в ответ, словно получает от наших легких перепалок особенное удовольствие.
Это так странно. В новинку для меня. Пуленепробиваемый – это точно. Он всегда ведёт себя… правильно, логично… нормально. Так, как и должен себя вести мужчина. Не знаю, я могу ошибаться. В конце концов, мое восприятие тоже нельзя назвать объективным.
Пока его взгляд прикован к дороге, я рассматриваю его профиль. Губы, нос с привычной небольшой горбинкой. Перевожу взгляд на руки, отмечаю, что Аскар не вцепляется в руль, а ведёт машину легко, уверенно. У него широкие ладони, крепкие пальцы, но узлы костяшек немного выделяются. Нежность и ласка, в которой я тонула той ночью, неизменно опутывают, вытягивая отрывки воспоминаний, когда отвожу взгляд в сторону. Не надо мне смотреть на его руки. Иначе сцена, как эти пальцы неумолимо расстегивали на мне блузку, вновь и вновь встаёт перед глазами, пробуждая внутренний трепет.
– О чем-то серьёзном задумалась?
– Наоборот, стараюсь отстраниться, – отворачиваюсь, вглядываясь в проплывающие картины.
– Не от меня, надеюсь?
Я не успеваю ответить, пальцы помимо воли сминают подол платья. А я слишком поздно расслабляю руку – мы с Аскаром оба заметили пробирающее меня напряжение. Я бы не хотела, чтобы он знал, как часто я вспоминаю ту ночь… она помогает мне жить по-новому, не оглядываясь назад.
