везде… Как в нашу первую ночь он умудрился быть настолько деликатным?.. Или я так зажглась, что все случилось само собой. Ведь он даже не заметил…
– О чем задумалась?
Он погружается рядом. Как будто теперь я смогу вспомнить! И хоть что–то произнести…
– Про наш первый раз, – сама поражаюсь своей смелости, – ты не заметил…
Он опускает ладонь на мою щеку. Поворачивает к себе.
– Думал, это другое. Не мог предположить, понимаешь? Там была такая компания… Все хотели развлечься. И всем было не впервой. Но меня не покидало ощущение, ты отличаешься.
Мои губы сами собой приоткрываются, когда он тянется ко мне. Нежный поцелуй.
– Мм… А после ты ходил на такие вечеринки?
Что я несу…
– Нет. Поверишь?
– Ты никогда мне не врал.
Мы опять целуемся. Все глубже. Горячее. Его руки скользят по моим плечам, приподнимают и усаживают на себя сверху. Мы еще больше соприкасаемся. Плотнее. Вода, кажется, не подогревает наши тела, а сама вскипает от них. Чувствую, насколько Костя хочет стать со мной ближе. И сама пульсирую от желания. Мы соединяемся. Уносимся в рваный ритм…
Удовольствие было таким сильным… И, кажется, захватило меня всю. Тело, мозг, душу. Козырев проник в каждую мою клеточку и каждой сделал хорошо. Да и сам задыхается от наслаждения. И мне становится еще приятнее.
Хваленая им вода уже давно унеслась по трубам. Остались только обрывки пены – словно облака. Это еще больше усиливает ощущение, что мы поднялись над землей.
Мы все еще очень близко, сильные мужские ладони гладят меня по спине.
– Оно того стоило, – шепчет Козырев.
Не понимаю.
– Мм?
Тот хитро ухмыляется.
– Вообще–то я долго ждал, чтобы на тебя не наброситься. И оно того стоило.
Признание заставляет меня рассмеяться. Смущенно, но одновременно радостно.
– Я тоже себя сдерживала, – признаюсь.
– О–о–о.
Костя качает головой. Не выдерживаю, показываю ему язык. И он тут же оказывается в горячем ласковом плену. Мы целуемся.
Константин
Кто бы знал, что сегодня я окажусь в самом приятном месте на свете. Нежном и одновременно обжигающе жарком. В том, где я должен быть еще ни раз. В ней.
В прошлый раз я и правда до конца не понял, что стал ее первым. Мы как–то так идеально совпали. Слышал, иногда такое бывает. В общем–то, это заметно и сейчас. Мы как будто были вместе уже далеко не раз и знаем потребности друг друга. Или просто они у нас одинаковые.
Какой–то серьезной любви до Элины в моей жизни не было. Но я пытался завязать постоянные отношения. Особенно когда потребность в физике шкалила, а бегать туда–сюда не хотелось. Но всегда более–менее долгое общение с девушками шло туго… Они упрекали, что я не хочу работать над отношениями! А я просто чувствовал – что–то не то…
Надеюсь, с малышкой Линой нам не придется слишком уж вкалывать. Найдем занятия приятней.
Я с неохотой выныриваю из нее, отпускаю с себя. Она еще смущается. Однако все равно выглядит очень довольной, чем тешит мое самолюбие. Чего уж скрывать? Вообще рядом с ней я понял, насколько много удовольствия доставляет отдавать. И дело даже не в том, что от Элины я много получаю взамен.
Одеваюсь, иду на улицу забрать пиццу. Я заранее открыл ворота и попросил курьера оставить коробку на столике у террасы. Да, я настолько захотел вломиться к Лине! Ждать уже больше не мог.
Но все нормально. На территорию не проникли посторонние, все же наш поселок довольно спокойный и охраняем. А после инцидента у Авериных охранников вообще взгрели по полной. Так что самое плохое, что случилось – наша пицца с сыром и помидорами немного остыла. Однако мы все равно на нее накидываемся.
Ложусь спать с Линой. Надо бы перетащить их завтра к себе, там просторнее. И поменять кровать. Этого хватит. Делать какой–то глобальный ремонт в доме, пока Лёва такой мелкий, не стоит.
Думаю об этом, запуская пальцы в мягкие волосы Лины. (Она сопит на моей груди). И понимаю, что свое будущее уже вижу только с ними. И реально побоку на тест.
Но тема экспертизы всплывает уже в ближайшие дни. Хотя бы потому, что я просил о ней Аверина. Друг разобрался в своих проблемах и готов вплотную взяться за мою. А именно – договориться за меня с очень крутым профессионалом. Тот возглавляет отдел в одной из засекреченных гос. лабораторий.
Говорит мне об этом Свят, пригласив на утренний кофе. Элина дома болтает по телефону с тетей Ниной. А я по старой привычке "приперся" к друзьям. Сижу у них на диване с чашечкой. Смотрю, как Аверинская четырехлетка вливает молоко в пупса. Ее отец рядом. Мама наверху пишет свои журналистские статьи.
– Ребята разберутся в ситуации, – обещает Святослав, – вы получите полные доказательства отцовства.
Морщусь.
– Я уже и без того в это верю.
Свят вздыхает.
– Мы тоже все уверены, что Лев твой. Но странность с тестами так и будет висеть в воздухе. Для вашего спокойствия мы во всем разберемся. А если… Кхм. Какой–то другой результат я могу не сообщать.
Мои челюсти с силой сжимаются.
– Нет другого результата!
Аверина, конечно, не напугать.
– Рад за вас. Но лучше во всем разобраться. Как там, кстати, родители? Помирились?
С родителями в последние несколько дней не созванивался.
– С матерью я не ссорился. А отец… С ним бесполезно.
– Вы чуть не подрались.
Выдыхаю.
– Да не стал бы я его бить! Но он должен понимать, что я никому не позволю трогать Элину и малыша. Они мои и точка.
– Может быть, тогда и не делать этот тест…
Вопрос экспертизы уже становится похож на чемодан без ручки.
