Гости постепенно оккупируют стол, и в зале появляется именинница. Ритка с улыбкой до ушей слушает поздравления, кокетничает и громко смеется.
Когда очередь доходит до меня, я лишь желаю ей счастья. На большее, в контексте произошедшего, меня не хватает. И если честно, то очень хочется уйти.
Я украдкой поглядываю на часы в ожидании Кирилла. Может, с его приходом мне станет легче?
Только вот, когда Бушманов появляется в зале и дарит Ритке цветы, я чувствую укол ревности. Она как клещ вцепляется в его руку, сыпля благодарностями. Напоследок даже целует в щеку.
Карина, наблюдая за этим, удивленно приподнимает бровь и переводит взгляд на меня.
— Не знаю, — пожимаю плечами, на которые в скором времени ложатся ладони Кирилла.
Первым порывом мне хочется их сбросить, но я пересиливаю себя и свою необоснованную ревность. Уверенно кладу свою руку поверх его пальцев и мило улыбаюсь.
Кирилл садится рядом, и ему сразу предлагают выпивку. Он отрицательно качает головой, поясняя, что за рулем. А потом я слышу голос. Противный женский голос, что обливал меня помоями в туалете.
Ксюша, так зовут нашу с девчонками одноклассницу, которую я даже не сразу вспомнила, открывает свой рот.
— Блин, Бушманов, тебя не узнать. Стал такой… Ммм, серьезный дядя, — смеется Ксюша, делая вид, что меня здесь вообще нет.
Рита в этот момент внимательно наблюдает за происходящим, я это замечаю. Но вида не подаю.
— Ты тоже ничего, — парирует Кирилл и сжимает мою ладонь.
Ксении его ответ не очень нравится, она надувает губы и мгновенно переключается на рядом сидящую подружку.
— Кажется, — шепчу, — ты ее обидел.
— Примерно на это я и рассчитывал, — Кир пожимает плечами и кладет в свою тарелку какой-то салат.
Я же решаю познакомить его с Антоном. Кажется, чета Пылеевых здесь — самые адекватные люди.
— Это Карина, ты ее помнишь, наверное, — начинаю второпях, — а это Антон, ее муж.
Бушманов пожимает протянутую Антохой руку, и тот сразу предлагает выйти покурить.
— Я не курю.
Антон мешкает, видимо не зная, что сказать, и в этот момент у Кирилла звонит телефон.
— Я на минуту.
Бушманов уходит, Антон тоже спешит на улицу со словами: «А я, пожалуй, подымлю».
Карина наблюдает за удаляющейся фигурой мужа, после чего разворачивается ко мне.
— У вас, вижу, все серьезно.
— Да.
— Я за тебя рада. Наконец-то ты решилась на отношения. Кир неплохой парень, еще со школы. Мне кажется, ты ему и тогда нравилась, — заговорщически шепчет подруга.
Я смеюсь и вздрагиваю от прикосновений. Ритка нависла над нами коршуном.
— И чего это мы одни, без мужиков, скучаем? Куда всех растеряли? Или они от вас сбежали?
— Не дождешься, — смеется Карина, только вот глаза у нее остаются холодными. У них с Ритой и раньше часто возникали разногласия. Только Пылеева, в отличие от меня, всегда давала отпор.
— Фу, какая ты злая, Каринка. Пойдемте лучше танцевать.
— Мы пока разговариваем, — вмешиваюсь с улыбкой, заглядывая в Риткино лицо.
Она прикусывает нижнюю губу, ее щека едва заметно дергается, и подружка, оттолкнувшись, идет в центр зала крутить бедрами.
— Столько лет ее знаю, — подает голос Карина, — но иногда складывается ощущение, что это вовсе не так.
— У меня тоже, — печально соглашаюсь.
С одной стороны, мне противно от самой себя за такое вот подтверждение. Ведь Рита столько лет играла роль моей жилетки. Выслушивала, давала советы, поддерживала. Во всей этой нескончаемой передряге с Олегом Рита на протяжении семи лет держала руку на пульсе и была готова примчаться ко мне среди ночи со словами ободрения.
Я же сейчас веду себя по отношению к ней плохо. Вон даже к Киру ревную, хотя ни он, ни она поводов не давали.
Прикрываю рот ладошкой, выпуская из легких отравляющий сознание воздух.
Свет в зале становится приглушенным, а ритмичную музыку сменяет спокойная мелодия. Гости разбиваются парами. Вот он, такой желанный в школе медляк, когда ты ждешь, что на танец тебя пригласит понравившийся мальчик.
У меня тоже такой был, лет до шестнадцати. Артур Вершинин. Мы провстречались полгода после вот такого обычного танца на школьной дискотеке, а потом, потом все просто закончилось само собой. Не припомню даже, чтоб я особо страдала по этому поводу.
— Потанцуем? — бархатистый голос Кирилла опаляет ушную раковину, и я довольно киваю. Губы мгновенно трогает улыбка.
Кладу ладони на крепкие мужские плечи, но немного погодя сцепляю пальцы замочком за его шеей.
— Тебе снова звонили по работе? — спрашиваю, заглядывая в его шоколадные глаза, и так остро ощущаю нашу близость. Сердце начинает биться чаще. Я непроизвольно размыкаю губы, чтобы коснуться его щеки.
— Да, свидетель по одному делу кое-что вспомнил.
— Понятно.
Опускаю взгляд, только сейчас ловя себя на мысли, что Кириллу нравится его работа. Он отдает себя ей полностью. У меня, к сожалению, такого нет. В моем случае работа — это лишь средство получения денег на более-менее комфортное существование.
— Чего? — снова смотрю на своего мужчину. Он улыбается.
— Вспомнил, что как-то в школе пригласил тебя потанцевать, а ты меня послала.
— Да, я была круглой дурой, — пожимаю плечами и льну к нему ближе.
— Ну, это как сказать, мне никто и никогда не отказывал. Ты задела мое самолюбие и еще больше привлекла к себе внимание.
— Приятно оказаться первой, — тихонечко посмеиваюсь, чувствуя легкое жжение между лопатками. Когда украдкой поворачиваю голову, замечаю Риткин взгляд.
Становится неуютно.
— Поехали домой, — кладу голову ему на плечо. — Я что-то уже устала.
— Поехали. Прощайся с Кариной, я пока машину прогрею.
— Эй, — легонько бью его по спине, — песня еще не закончилась, между прочим.
Руки Кира чуть сильнее сжимают мою талию, а губы касаются виска.
Когда музыка стихает, я и правда иду прощаться с Кариной и удивляюсь Риткиному исчезновению. Не хотелось бы покидать праздник, не сообщив об этом имениннице. Хотя, может, в туалет отошла?
Решая, что так оно и есть, иду в гардероб, чтоб забрать пальто, и застываю как вкопанная.
Голоса за стенкой, к которой я прижалась, знакомы до боли. Заглядываю в дверной проем, убеждаясь, что это действительно Бушманов и Макарова.
— Кир-р-р-р, — Ритка прилипает к стене, сгибая ногу в колене. Я же отшатываюсь назад, чтобы меня не заметили. — Ты чего такой неразговорчивый, а? Я разве сделала тебе что-то плохое?
— Я, по-моему, тебе уже говорил не раз: прекрати свои поползновения.
— Правда? Ты спал со мной, и теперь вот так…
— Один раз четыре года назад в стельку пьяный? Точно, Рита, это любовь до гробовой доски. Как мы еще серебряную свадьбу с тобой не отметили, а?
— Какая же ты сволочь! Ты и твой брат. Что вы все вцепились в эту Грицай?
— Рот закрой и вали к гостям. Веселись и улыбку пошире не забудь.
— Скотина! Ты думаешь, я ее сюда позвала как подругу? Пф-ф… Я просто знала, что она придет с тобой! Знала и очень хотела тебя увидеть. Боже, Кирилл, — Рита всхлипывает, — я люблю тебя с чертовой школы. Люблю, а ты просто вытираешь об меня ноги. Я все ей расскажу! — Рита переходит на крик, а мое сердце замирает. — Все!
— Что именно, Рита? — голос Кирилла похож на сталь.
— Ты знал, все это время знал, что я была любовницей Олега, да, назло тебе, но какая теперь разница? Ты же ничего ей не сказал. Мог, но не стал. Мне уже терять нечего. Наша дружба сто лет как формальность. Олька впечатлительная, проникнется тем, какой ты урод. Знал все это время, что она дружит с предательницей, и молчал…
— Только попробуй…
— А пробовать и не надо, это была чистовая версия, — Рита улыбается и смотрит прямо мне в глаза.
В своем смятении я совершенно не заметила, как сделала несколько шагов, и теперь меня больше не скрывает стена. Я стою посреди дверного прохода с приоткрытым ртом.
