на автомобиле, но я решил перестраховаться.
Получив разрешение на выезд у врача, заехал за детским креслом. Арина уже несколько раз напоминала мне. Даже предложила взять из Вериного авто.
Правда, Вера протестовала и я пообещал приобрести перед поездкой.
Пока мои девочки собираются, выхожу на улицу и набираю номер мамы. Уже полвторого и я надеюсь, что ближе к вечеру мы будем на месте.
Что еду не сам, не сообщаю. Я уверен, что маме понравится Ксения, а от Арины вообще будет в восторге. Не хочу волновать её. Пусть будут свежие эмоции счастья.
Нам повезло, как только мы выехали за пределы города, мелкий дождь прекратился и солнышко показалось из-за туч. Арина весело щебетала полпути, а потом уснула.
Как только в салоне воцарилась относительная тишина, не считая шума мотора и легкой музыки из колонок, я заметил, как Ксения сжимает пальчики на руках, сложенные на коленях.
— Все будет хорошо, — накрываю своей ладонью. — Ты ей понравишься, поверь мне.
— Не думаю. Ты сам говорил, что рассказывал обо мне. Думаешь, она меня станет целовать, когда узнает, почему я тебя бросила, еще и без предупреждения?
Боль от слов пронеслась по всему телу. Мгновенно вспомнил все события.
— Мы все объясним, не волнуйся.
Теперь уже волнуюсь я, ведь Ксения права. После развода с Катей, я рассказал маме, почему так поспешно женился. Она не осуждала, но и в восторге не была.
Но, что будет, то будет. Отступать я не намерен, и почему-то верю всем сердцем, что мама все поймет и полюбит моих девочек.
Доезжаем к маминому дому уже в полной темноте. Ворота открываю пультом, паркуюсь перед гаражом и возвращаюсь к моим дорогим пасажирам.
— Девушки, только без волнений, договорились? — выгибаю бровь, глядя на бледное лицо Ксении.
— А я и не волнуюсь, — отстегивает ремень безопасности Арина, — Наконец-то у меня появится целая настоящая бабушка! О, святые яйца!
Не успеваю моргнуть глазом, как модель уже на улице.
Достаю из багажника гостинцы, беру Ксению за руку и все вместе направляемся к входной двери. Там нас встречает шокированная мама. Молчит, пристально разглядывая Ксению. Она ее узнала, фотографию Ксении я никогда не удалял из телефона.
— Сынок, что это значит? Или я ошиблась и ты не Ксения? — зло обводит взглядом всех. Останавливается на Арине, и ее взгляд немного теплеет.
— Добрый вечер, да, я — Ксения, — сжимает мою руку.
— Привет, мамочка. Как ты? Давай сначала зайдем, а потом я все расскажу.
Отпускаю руку любимой женщины и подхожу к маме. Целую, обнимаю и шепчу на ушко:
— Извини, что не предупредил. Выслушай, пожалуйста.
Моя мама никогда не была импульсивной и на этот раз воспримет все правильно, в этом не сомневаюсь. Отец бы ни слушал, я весь у него. Хотя в ключе последних событий, я думаю, что с годами преобладают мамины гены.
Проходим в дом. Ксении очень неуютно, я это чувствую.
— Доблый вечел, я — Алина, очень лада с вами познакомиться, — Арина с улыбкой до ушей подходит к маме. Протягивает руку.
— Очень приятно, маленькая леди, — мамин взгляд теплеет. — Скажи, солнышко, а сколько тебе лет?
— Семь, сколо будет.
— Прекрасно! Ты проголодалась?
— Ага! Ооочень! Я в машине спала, а я после сна всегда голодная, — улыбка не сходит с лица Модельки. Она уверенно преодолевает каменные барьеры моей мамы, растапливая их, как смолу.
— Тогда ты подожди здесь с, — поворачивает голову ко мне, — моим сыном, а мы с твоей мамой приготовим ужин. Заодно и познакомимся!
34. Ксения
Этого я и боялась.
Делать нечего. Целую мое солнышко в щечку, шепчу на ушко, чтобы вела себя хорошо и следую за будущей свекровью. Конечно, она не первая, поэтому колени дрожат от напряжения и ожидания.
Мать Вадима всегда обвиняла меня во всех грехах. Особенно часто звучала фраза: «ты всю жизнь испортила моему сыну».
Только после развода отстала. Однажды, встретившись на улице, она просила меня вернуться, потому что Вадим стал невыносим и никого не слушает. Я ничего не ответила. Просто пожелала ей терпения и ушла. Надеюсь, женщина поняла, что ее сына уже ничто не изменит.
— Закрой дверь, — просит женщина. Надеюсь, меня не будут пытать. — У моего сына с детства привычка стоять под дверью и слушать то, что не для его ушей.
Блина!
Перед поездкой я колебалась. Понимала, что все слишком быстро и как-то неправильно. Мы изменились. Если откровенно, то и не были достаточно знакомы. Несколько недель под одной крышей прожили как лютые враги. И еще неделя была самой счастливой в моей жизни, но все же, мы бежим слишком быстро.
Страшно, что в один прекрасный момент это все просто закончится и я снова окажусь в начале дороги. Боюсь, не смогу больше пережить душевные страдания, которые я пережила восемь лет назад.
— Послушайте, — останавливаюсь у умывальника, — Я знаю, это выглядит довольно странно, — кажется, собрала всю силу в кулак, а продолжать не могу. Не решаюсь поднять взгляд и заглянуть женщине в глаза.
Складываю руки в замок на животе. Очень тяжело собрать мысли и говорить. Хочется под крыло Яна. Зарыться носом в воротник и подождать пока он все объяснит.
— Ксения, — теплее, — я молилась об этом очень долго, — поднимаю глаза. Удивленно моргаю несколько раз. — Я очень рада, что вы снова встретились, — говорит почти шепотом. Накрывает ладонью мои руки и с теплом смотрит в глаза.
— Спасибо, — а что я еще могу сказать, когда адреналин зашкаливает в крови. Хочется обнять женщину, и благодарить не только за понимание, а еще и за сына.
— Простите, я даже имени вашего не знаю, — делаю вид, что рассматриваю кухню.
— Юля, — подходит ближе. Обнимает, как родного ребенка. — Можно просто Юля.
Слезы текут по щекам. С трудом верю в происходящее. Это точно сказка. Так не бывает!
Оказывается, ужин уже готов, но мы с Юлей отчаянно делаем вид, что готовим. Я рассказываю, как мы познакомились с Яном, ведь женщина уверена, что ее сын упустил много деталей.
Изредка заглядываю в гостиную, чтобы узнать, чем занимаются Ян с Ариной. Как ни странно, доченька сидит тихо у мужчины на коленях и с интересом рассматривает старые фотоальбомы.
За ужином Арина рассказывает третью, более смешную версию нашего знакомства. Юля… как-то странно называть ее так, но отчества не знаю, не обращает на нас внимания, а все время уделяет моему маленькому солнышку. Заметно, как ей не хватает внуков, и я очень надеюсь, что Арина станет для нее отрадой.
— У меня мало длузей, а Машу заблали в
