пальто. Мне нужно было успеть в садик. Я итак уже позвонила и попросила воспитателя задержаться. Доплачу.
Быстро набирая такси на телефоне, я не замечаю, что передо мной кто-то стоит, и врезаюсь со всего разбега в высокую фигуру. И тут же чьи-то руки обхватывают меня за плечи.
– Простите, – говорю я и поднимаю взгляд. А там… там Георгий. Стоит и улыбается.
– Куда это вы так спешите?
– В садик. За сыном. Черт, – от волнения телефон выпадает из рук. Не успеваю наклониться, Георгий сам подает мне его. – Не успеваю! – я нервничаю.
– Я отвезу, – не дожидаясь ответа, Георгий открывает дверь машины и кивает туда. – Ну же, Екатерина? – усмехается. – Я не украду вас. Такси вы еще долго ждать будете. А сын не ждет.
Последняя фраза – решающая для меня. Я быстро сажусь и называю адрес.
Увидев меня, Матвей срывается с места и бежит. Бросается мне на шею, когда я сажусь на корточки.
– Мама, мама, я думал, ты не придешь, – чуть не плачет.
– Как я могу? Ты что, сынок! Ты же знаешь, как я люблю тебя! – я и сама едва сдерживаю слезы. Я плохая мать. Мало времени уделяю сыну.
Подходит воспитательница и я, поднявшись, сую ей в руку купюру. Ей тоже пришлось задержаться из-за меня.
– Мама, – Матвей не отпускает меня. Прижимает к себе.
– Екатерина, пойдемте, я отвезу вас домой, – рука Георгия ложится мне на плечо и он подталкивает меня к машине.
Всю дорогу Матвей не отпускает меня. Уже возле дома я сухо благодарю Георгия и иду с сыном домой. Он засыпает у меня на руках. Так и не отпускает. И ночью, проснувшись и не найдя меня рядом, плачет. Поэтому эту ночь мы спим вместе. И утром, собирая его в садик и видя слезы на его щеках, я принимаю решение.
В офисе сразу же иду к начальнику.
– Проходите, – с улыбкой встречает он меня. – Все в порядке? Как ваш сын? Уже успокоился?
– Да, я и хотела поговорить об этом, – сажусь на предложенный стул. – Я хотела бы уволиться.
– Хм, – на лице начальника удивление. Он тоже проходит и садится за стол. Берет ручку и играется с ней, не глядя на меня. – А в чем причина? Вам не нравится ваш новый начальник? – поднимает взгляд на меня.
– Нет, конечно. В смысле, причина не в этом, – путаюсь я.
– А в чем?
– Я хотела бы найти работу, где не придется задерживаться. У моего сына есть только я.
– Да, я знаю, что вы не замужем, – вдруг произносит он, продолжая смотреть на меня.
– Я не могу больше в таком темпе, – закрываю лицо руками, но держусь. Не плачу. Зачем? И тут опять чувствую его руку у себя не плече. Убираю руки от лица.
– Вот, возьмите, – Георгий протягивает мне стакан воды. – Успокойтесь, Екатерина.
Он прав. Что я развела истерику в кабинете начальника?
– Извините, – говорю я, поправляя волосы и зажмуриваясь, чтобы сдержать подступающие слезы. – Извините, пожалуйста. Я пойду. Напишу заявление. Я отработаю сколько нужно и…
– Да не торопитесь вы так, – усмехается он и опять возвращается на свое место. – Вашу мысль я понял и, в принципе, понимаю ее. Но, Екатерина, подумайте сами. Найдете ли вы более выгодное место? Если вы одна у сына, то кто вас будет содержать? Мне кажется, увольнение – не лучшее решение. Всегда же можно найти компромисс.
Внимательно слежу за ним.
– Я предлагаю вам работу в головном офисе, – Георгий откидывается на спинку кресла и пристально смотрит на меня. – Там работы будет точно меньше. Часы работы можно сократить. Но там ставка выше и вы не почувствуете этого сокращения. И начальника менять вам не придется, – улыбается и на мой немой вопрос во взгляде добавляет: – я возвращаюсь туда. Олег Сергеевич выходит из больницы. Мне больше тут делать нечего. Так как?
– Простите, – чуть мотаю головой. – Я не совсем понимаю. Головной офис? Я? Мне, наверное, послышалось…
– Вас же в этом городе ничего не держит, – продолжает он. – Я изучил ваше личное дело, поговорил со Славой. – У вас никого здесь нет. Поэтому и помочь особо некому. Лучше вернуться туда, где есть родные. И Слава там. Ваша семья…
От его предложения голова идет кругом. Столько мыслей сразу. Честно признаться, я давно думала о том, чтобы вернуться назад. Прошло уже достаточно времени. Меня никто не искал. Наверняка, все забыли о моем существовании. А здесь я все равно чужая… Георгий прав. Чужая. Нет ни единого знакомого.
К тому же, возможно, находясь там, я смогу хоть что-то узнать о судьбе Амира.
Можно не признаваться в этом другим, но от себя не спрятаться. Да. Я хотела бы вернуться назад. И да. Я хотела бы узнать про Амира.
– По вашему лицу я вижу, что вы согласны, – голос Георгия выдергивает меня из моих мыслей.
– Я… я пока не знаю. Мне надо все обдумать.
– Конечно, Екатерина. Обдумайте. У вас есть время до конца недели.
– Один вопрос, – поднимаю на него взгляд.
– Слушаю.
– Зачем это вам?
Георгий отвечает не сразу. Смотрит на меня, а потом отводит взгляд в сторону и продолжает стучать ручкой по столу. Я терпеливо жду ответа на свой вопрос.
– Вы напоминаете мне одного человека, Екатерина, – вдруг произносит он и меня как током обдает. Те же самые слова сказал мне как-то Амир. Это было так давно. Словно в прошлой жизни. – Очень дорогого для меня человека, – Георгий хмурится и опять берет паузу. Продолжает не сразу. – Вы очень похожи на женщину, которую я любил. Давно. Наверное, это совпадение, но очень похожи, – поднимает на меня взгляд.
– А что стало с той женщиной? – задаю я вопрос и понимаю, что речь, скорее всего, о той женщине с портрета на стене в доме Амира. О его жене? Но как?
– Она погибла. Много лет назад, Екатерина, – с грустью в голосе говорит Георгий. – Мне неприятно об этом вспоминать.
– Простите.
– Вы не виноваты. Здесь другое. Я до сих пор чувствую вину за то, что случилось с ней. Но так сложились обстоятельства… Теперь я надеюсь, вы поймете, почему я хочу помочь вам. Я ничего не прошу взамен. К тому же я знаю Славу, вашего брата. Я не посмел бы предложить вам что-то плохое.
– Но я не знаю, – слова про брата немного сбивают меня. – Как же Слава? Он ведь договаривался обо мне… я не знаю… правда…
– Екатерина, просто скажите: вы хотели бы вернуться?
Опускаю взгляд. Обдумываю ответ несколько минут. Георгий не торопит меня.
– Да, – отвечаю и опять
