на твоем месте оделся. Я, знаешь ли, с обнаженными красотками долго не могу разговаривать. А трусишки улет. Где купила?
– Ты, Липаев, неисправим, – вздохнула я и поковыляла надевать халат.
Сашка Липаев исчез из моей жизни четыре года назад вместе с моей заначкой и надеждами на счастливую жизнь. Мы с ним даже поцеловаться успели всего два раза, хотя дружили со школы. Надо сказать, парочкой мы были странной: он – красавец, хулиган и задира, и я – толстая, неуклюжая и прыщавая.
– А ты, я смотрю, все еще не замужем, – весело констатировал паразит, откусывая прямо от вафельного тортика.
Тоже, между прочим, купленного мной, чтобы закусить литр вина, спрятанный в кладовке. А чего, у меня горе, между прочим. Имею полное право.
– А ты, я смотрю, бессмертный, – зло гаркнула, выхватывая из пальцев Липаева вкусняшку. – Ты чего приперся, а? Тебя кто звал? Я все глаза проплакала, думала, убили тебя давно, что, кстати, было бы неудивительно, с твоим-то характером.
– Да сидел я. Трудно, знаешь ли, оттуда в гости вырваться, – прогундел Сашка, ловко уворачиваясь от полотенца, которым я его хлыстала.
Трусы ему мои понравились. Чего они все пристали блин, к моим трусам?
– Вот и вали давай. Одни проблемы от вас, мужиков. И торт мой не трожь! – выкрикнула я и почувствовала, как по лицу моему бегут злые слезы.
– Юль, да ты чего? Не плачь. Да куплю я тебе такой же торт, даже лучше куплю, – Липаев прижал меня к себе и погладил голове, как раньше, еще в школе, когда я рыдала на его плече после злых насмешек одноклассников. Сначала гладил по голове, а потом шел бить моих обидчиков. – Ну кто тебя снова обидел, Юлька-писюлька?
– Да иди ты в задницу, – прорыдала я и, сама того не желая, вывалила школьному своему воздыхателю все свои проблемы, захлебываясь рыданиями.
– …А теперь он уезжает, – икнула я, – и никто ничего не может поделать. Даже Люсяа-а-а! Потому что там скоро ребенок родится. И женится он. И только я одна вся несчастная-а-а-а! И ты еще приперся!
– Ну, я же тут, – буркнул мне в ухо Липаев, и я почувствовала, как его ладонь недвусмысленно легла на мою ягодицу. – Я ж, Юлек, на все ради тебя готов. Я ж только ради тебя и вернулся.
– А ну убери граблю! – забыв, что только что рыдала на его плече, взревела я. – Иначе тебе будет тяжело сломанными руками выбитые зубы собирать. Ты меня знаешь. Я не бросаю слов на ветер.
– Блин, вот совсем не изменилась, – пробубнил Сашка, но руку убрал, опасливо косясь в мою сторону.
Знает, что я редко думаю над своими действиями, и рука у меня тяжелая.
– Иди дверь открой, – приказала, услышав, как кто-то долбится в воротину.
Хотя я точно знала, кто там. А звонок еще вчера от злости разбила, потому что этот дурацкий вестник апокалипсиса в лице моих ненормальных приятелей начал раздражать безмерно.
– Кто там? – забегал глазами Сашка. Ну, конечно, как же я сразу не догадалась, что не просто так он тут появился. Липаев приползает ко мне, только когда ему нужно где-то отсидеться.
– Люся пришла, – спокойно ответила я, твердо для себя решив, что Саня вылетит отсюда сегодня же, не успев даже хрюкнуть.
– Красотка?
– В твоем вкусе, – хмыкнула я, вспомнив, что мой сердешный дружок дам любит пышных и наглых. – Иди бегом, не стоит заставлять ее ждать. Это может стоить нам жизней.
Сашка, весело мне подмигнув, исчез в прихожей, откуда спустя минуту раздался трубный Люсин голос, похожий на рев раненого бизона.
– Ты еще что за ком с бугра? – орала Люсинда, нависая над моим школьным другом, сжавшимся под ее мощью, как воробей, и восхищенно глядящим на громогласную фурию. Именно таким я застала храброго Липая, поспешив ему на выручку. – На минуту нельзя тебя оставить, – пронзила она меня взглядом. – Где ты этого болезного нашла?
– Это мой друг школьный, – вякнула я, пытаясь рассмотреть маячащего за корпулентной фигурой подруги симпатичного, элегантно одетого дядечку, находящегося, судя по всему, в предобморочном состоянии.
– А ты что встал, как бык нассал? – вызверилась Люся, повернувшись всем телом к незнакомцу. – Нас убивать тут будут, а ты ветошью будешь прикидываться?! Что ты за человек такой, Лелик? – проорала она, и мне показалось, что у нее «клычья изо рота» полезли, как у драконихи.
– Лелик, – икнула я, уставившись на благообразного дядечку, – да не может такого быть.
– Да, я это, Юлек. Сам в шоке, если честно, – пробубнил преобразившийся Лелик, совсем не похожий на забулдыгу соседа.
Сейчас он походил, скорее, на профессора истории и вообще цвел и пах, как майская роза.
– Люся, ты волшебница, – вздохнула я, но, вдруг вспомнила о Сашке, который боком пытался просочиться в спальню, пока Люся отвлеклась. – Из него выйдет супершпион.
– Ты тоже готовься. По делу пойдем. Через час мы должны быть у гримера. Не доверяю я алконавту. Придется его контролировать. Я даже у начальника мужниной охраны разжилась микрофонами и подслушивающими устройствами.
– Я тоже могу помочь, – вдруг подал голос Липаев, – а что, давайте я вашу эту Марту обаяю? И вам хорошо, и мне работенка. Думаю, можно из нее бабосиков на житье-бытье вытрясти. Не думаю, что Юльков хахель обрадуется, что баба его изменщица коварная.
Я припала к стене, чувствуя, что сейчас просто упаду, но успела заметить, как загорелся азартным огнем Люсин взгляд.
– А ты ничего! Не совсем идиот, – улыбнулась фея одной из своих очаровательных улыбок, от которых в жилах застывает кровь даже у наемных убийц. – Как там, говоришь, тебя зовут?
– У Марты есть бульдожка, – робко вставила я.
– Малыш, ну я же ведь лучше собаки! – заржал Липаев. – Пойдемте, Люся, я вам поведаю, каким образом буду водить противную бабу, а вы мне скажете, какую выгоду я с этого поимею. Работать за «спасибо» не буду, предупреждаю сразу. Тем более что мне, скорее всего, придется работать определенной частью своего организма, а она у меня не казенная. И это я сейчас не про мозг говорю, – игриво закончил он, рассматривая наливающуюся багрянцем Люсю.
– И как ты только умудряешься притягивать к себе таких очаровательных мерзавцев? – хрюкнула она, посмотрев в мою сторону ошалевшим взглядом. – Прекрасный, необремененный моралью и принципами экземпляр. Сработаемся, – заключила Люся, хлопнув Сашку по плечу с такой силой, что он обрушился к моим ногам, как подкошенный.
Я с трудом поборола желание свалиться рядом, потому что только сейчас поняла, какой ужасающий джин вырвался только что из бутылки. И виной всему я. Несчастный мой Завьялов.
