Уже сегодня… Как же мне пережить этот день…
Ужас…
Я же не ребёнок, с томлением ожидающий новогодней ночи или дня рождения. Почему тогда я не могу спокойно работать и места не нахожу, ежеминутно думая о банальной вечеринке. Наверняка будет скучно, суетно, излишне пафосно и некомфортно из-за всех этих нарядов. Ещё и неизвестно, как мы весь этот водевиль с подменами сыграем.
Ещё и Саша масла в огонь подливает. Она уже четыре раза ко мне прибегала пошептаться. Она договорилась с начальником гаража, чтобы нам выделили машину для транспортировки платьев и нас самих. Заодно. Это плюс, конечно, но она от восторга и предвкушения уже в сотый раз повторяет одно и то же.
– Саш, – наконец, не выдерживаю я, – ты ещё спроси в чём я пойду на бал.
Поняв, что я уже устала вариться в этом соку, она удаляется, ещё раз повторив, во сколько выезд и как мы будем ехать.
– Если вдруг, – снова говорит она, – ты решишь ехать с Борзовым, сразу мне позвони, чтобы я тебя не ждала, потому что машину нам дают на ограниченное время. Понимаешь?
– Возможно ты думаешь, что я недоразвитая и очень удивишься, но да, я понимаю. Иди уже в канцелярию, Саша. Займи себя чем-нибудь, не своди меня с ума, ладно?
– Всё, да. Ты права. Я пошла. Встретимся, как договорились. Созваниваться уже не будем, а прямо ко времени подойдём к гаражу. Всё. Ну ладно.
Ближе к обеду звонит Радим.
– Алён, привет. Ну что, я уже практически на пути в аэропорт. Так что скоро увидимся. Во сколько будем выезжать?
– Радим, слушай, я уже с Сашей Разумовской договорилась. Ей пообещали машину в нашем гараже. Так что давай уже на месте встретимся. Так удобней будет.
– Да зачем тебе с Разумовской ехать? Я тебя заберу и всё. Вместе приедем и никаких Саш не надо.
– Да нам надо помочь друг другу платья надеть. Там же будут специальные помещения для переодевания. А платья эти, моё, по крайней мере, не так уж просто надеть. Ну, ты сам видел. Так что, вот такие дела.
– Не просто видел, а даже не прочь повторить.
Я краснею.
– Но в общественном месте я ничего такого делать не готова, – возражаю я.
Кое-как я убеждаю его, что наш с Сашей план действительно оптимальный. Радимир фыркает, но соглашается и сдаётся.
Потом вдруг в приёмной появляется Стелла Казимировна.
– Здравствуйте, Алёна Михайловна. Как у вас дела? Всё хорошо?
– Привет, Стелла. Проходи. Да, дела неплохо идут, хотя заявление мой шеф пока ещё не подписал.
И вряд ли подпишет, хочу добавить я, но решаю не огорчать Стеллу. Я угощаю её кофе.
– А вы идёте на бал? – спрашивает она.
– Да, иду.
– С Радимиром Львовичем?
– Да, – подтверждаю я.
– А в каком платье? – продолжает она интересоваться. – В том золотом?
– Нет, Стелла. То мне не подходит. Оно тебе, наверное, пришлось бы в пору.
Я тайком вглядываюсь в её фигуру, удивляясь, как это вообще возможно иметь такие мультяшные пропорции.
– Ну ладно, – наконец, говорит она. – Вам наверное собираться уже надо. Желаю вам от души повеселиться и хорошенько оторваться на балу. Я бы с удовольствием тоже туда пришла, но вы мне потом расскажете, ладно?
– Обязательно расскажу, – обещаю я. – Может быть даже удастся фоточек наделать.
– Да, это было бы вообще круто. Практически бесценно.
Она прощается, а я напоминаю:
– Стелла, мы уже перешли на «ты», помнишь? Так что совсем не обязательно мне «выкать», иначе мне тоже вернуться к более официальному стилю.
– Не надо к официальному, я постараюсь в следующий раз.
Она уходит и я замечаю оставленный на стуле платок. Он дорогой, из натурального шёлка. Я достаю телефон, чтобы тут же позвонить ей, но меня отвлекает новый посетитель. Он, как всегда, взволнован и как всегда в трепещущем нестабильном состоянии.
– Голубушка! – голосит он с порога, пользуясь тем, что никто его не услышит в пустой приёмной.
– Здравствуйте, Тихон Газизович. Рада вас видеть.
– Алёнушка Михайловна, дорогая вы моя! – радостно провозглашает Мечтанов. – Какой сегодня день! Решительно прекрасный день сегодня! Машина работает! Понимаете вы?! Работает!
Возможно, он никогда уже не успокоится и всю жизнь будет надевать фартук и забираться в свою стиральную машину. Пока не обуглится, не рассчитав поданную энергию. Тихий-то он тихий, но оказавшись с ним наедине, я испытываю смутную тревогу.
– Поздравляю вас, – любезно, но как можно спокойнее говорю я. – Поздравляю.
– Идёмте, идёмте скорее! Вы должны первая это увидеть.
– Простите, Тихон Газизович, – вздыхаю я с притворной грустью, – но не могу. В прошлый раз мне так от генерального влетело, вы даже не представляете.
– Ну, уж не больше, чем мне, я думаю.
– Больше, куда как больше. Вы у нас серьёзный и ответственный сотрудник, начальник, величина. И светило науки, разумеется.
– Ну, уж вы скажете, – смущается он. – это пока ещё неправда.
– Да-да, не скромничайте. Так вот, вы величина, а я секретарша на испытательном сроке. Мне сейчас достаточно получить одно только замечание и всё, выгонят меня, а мне работу терять никак нельзя.
Мечтанов легкомысленно машет рукой, как бы разметая мои слова и говорит занудным начальственным тоном:
– Во-первых, директора нет, так что никто не узнает…
– Вы что, предлагаете мне врать своему начальнику?!
На это он снова машет рукой.
– Во-вторых, вы пока не в состоянии оценить всю грандиозность эксперимента и моего плана на сегодняшний вечер.
Да уж, этого я точно оценить не в состоянии. Даже и пытаться не хочу.
– Так вот, дорогая моя, я приглашаю вас на бал сладкоежек, – торжественно произносит Мечтанов и кладёт на стол передо мной пригласительный.
– Эх, – говорю я, – где же вы раньше были! Вам надо было Сашу Разумовскую пригласить, а не меня.
– Нет-нет, к Александре я неплохо отношусь, но она, в отличие от вас, недалёкая. Понимаете? – спрашивает он, понизив голос.
– Что вы такое говорите, это совсем не так.
– Ай! – отмахивается он от моих слов, как от чего-то абсолютно незначительного. – Но сначала мы закончим эксперимент. Я помолодею и поведу
