- Поймала?
Малыш замирает, но я достаточно хорошо изучила его нрав. Не успокоится, пока не накувыркается. Следующий толчок приходится прямиком в руку.
- Проснулся, Воробышек?
Это прозвище дала ему Рита. Производное от моей теперешней фамилии. Я вернула ее себе после развода два месяца назад. И сын мой тоже будет Воробьевым.
Кроха продолжает возиться в животе, а я успокаивающе глажу его ладонью.
У нас все хорошо. Я уже не плачу, за исключением очень редких случаев, когда Егор снится мне по ночам.
Я отпустила прошлое. Простила Костю, с которым у нас сохранились приятельские отношения и к роману со Зверем отношусь философски.
Ничто в нашей жизни не случайно. Может, встреча с Егором мне была уготована именно для того, чтобы на свет появился мой сын? Хочу в это верить.
Выныриваю из собственных размышлений, когда слышу, как надрывается телефон на кухне.
- Привет, Рита.
- Привет. Собирай все доки и дуй ко мне. Освободилось место медсестры.
- Ага, я сейчас, Ритуль!.. Уже лечу!
- Аккуратно там давай, за рулем, - смеется подруга, - летит она…
В приподнятом настроении я быстро пакую папку с документами, надеваю новое платье свободного кроя и выезжаю.
- Рита, - отчитываюсь подруге, - я уже еду, смотри, чтобы там никого вперед меня не взяли.
- Не ссы, Викуля, у тети Марго все под контролем, - таинственным голосом говорит в трубку.
Звонко рассмеявшись, я отбиваюсь и останавливаюсь на светофоре. Смотрю на отсчитывающее секунды табло и замечаю периферийным зрением, как слева от меня останавливается крупногабаритная черная машина.
Не успеваю проанализировать собственные ощущения, а уже чувствую, как сердце срывается с поводка и со всей дури врезается в ребра. Больно до помутнения в глазах.
Судорожно втягиваю воздух и поворачиваю голову, чтобы напороться на острое лезвие взгляда Егора.
И все. Весь мир катится в Тартарары. Задыхаюсь. Внутри что-то натягивается и с треском рвется. В горле шипы, а в конечностях нездоровый тремор.
Медленно моргаю, потому что его взгляд жжет роговицу. Меня скручивает в морской узел.
Он смотрит без улыбки. Без привычной насмешки в глазах. Так, словно ненавидит и презирает. Кривит губы, но не отворачивается.
А я умираю. Гляжу на него и понимаю, что обманываю себя. Ничто не забыто. Он все еще у меня под кожей.
Позади начинают сигналить. Я буквально силой вырываю у него свой взгляд и трогаюсь. Егор со мной равняется, а затем дает газу и быстро исчезает в автомобильном потоке.
- Сволочь, - шепчу сама себе, - я тебя забыла! Ты нам не нужен!
А сердце сходит с ума. Качая кровь, разносит по телу знакомую мне тоску. Этот его взгляд, аура, что пробила два автомобильных стекла, они теперь не дадут мне покоя. Будет сниться, пока не вымотают всю душу.
- Ненавижу… ненавижу… - бормочу сквозь сжатые зубы, пока не доезжаю до поликлиники, в которой работает Рита.
Даю себе несколько минут, чтобы поймать свой дзен. Глажу живот и настраиваюсь на позитив.
Рита ждет меня в своем кабинете. Стукнув два раза, приоткрываю дверь.
- Маргарита Пална, можно Вас?
- Да, конечно, Виктория Сергеевна, - отвечает официальным тоном, а у самой в глазах смешинки прыгают.
Выходит и, окинув меня беглым взглядом, спрашивает:
- Как Воробышек поживает? Растет?
Моя рука машинально накрывает живот, а губы самопроизвольно вытягиваются в горделивую улыбку.
- Не по дням, а по часам.
- Толкается?
- Толкается, особенно по ночам.
Рита тоже смеется. Ждет, не дождется, когда сможет взять Богдана на руки. Имя мы с ней вместе выбирали. Перебрали почти сотню, а остановились на этом. Богдан – Богом данный.
Проходим вдоль коридора, сворачиваем на лестничную площадку и нос к носу сталкиваемся с мужчиной в медицинском костюме. Один взгляд, и я узнаю его. Рита показывала мне фото.
Олег Анатольевич Полетаев, тот самый невролог. Хозяин Риткиного сердца.
- Простите, - бормочет он смущенно.
Даже не взглянув на него, Рита обходит стороной и начинает спускаться вниз по лестнице. А вот я не выдерживаю, идя шаг в шаг за ней, все же оглядываюсь на мужчину и вдруг вижу во взгляде, устремленном ей в спину, какую-то мрачную боль.
Подруга тоже становится хмурой, чеканит шаг, глядя себе под ноги.
- Рит, это он, да?
- Да.
- Я так и поняла. Он с такой тоской на тебя смотрел.
- Чего?! – фыркает она, - тоской? Пусть он ее себе в задницу засунет, тоску эту.
Я понятливо киваю. Натерпелась Рита от него, они то мирятся, то расстаются навсегда. А вчера, когда она на работу шла, увидела, как он в машине своей с какой-то девицей целуется. Вечером плакала у меня на груди, а сегодня уже Снежная Королева.
- Ты сказала, что я беременна?
- Сказала, - отзывается подруга, - не в восторге, конечно, но Маргарите Палне отказать не смогли.
Спустившись на первый этаж, мы сворачиваем в узкий темный коридор и по проходу попадаем в административное здание. Рита идет уверенно, расправив плечи и вскинув подбородок, я семеню следом.
- Девчата, принимайте новенькую! – звонко проговаривает Марго и выталкивает меня на передний план.
Никакого собеседования, проверки предоставленных бумаг. Ничего такого. Быстро пишу заявление, сдаю документы и немного оглушенная радостью выхожу из отдела кадров.
- Рит, спасибо! От души!
- Ладно, чего уж… - отмахивается она, - делов то… ящик коньяка и все…
Я прыскаю в ладошку, но потом вдруг вспоминаю, что хотела ей рассказать.
- Знаешь, а я Егора сегодня видела.
- Да, ладно, - шепчет придушенно, - где? Как? Он видел твой живот? Что сказал?
- Не видел, - мотаю головой, - не дай Бог! Ты что?!
Я решила скрыть от него беременность, и мое решение обратной силы не имеет. Не надо нам встречаться, ни к чему. Хотя тонкий голосок в голове иногда пищит, что я не совсем права, и решение мое эгоистично.
- Мы на дороге встретились. Он был в своей машине, а я в своей. Вот и все.
- Он поздоровался? – уточняет негромко.
- Нет, Рит, не поздоровался. Я тоже.
- Что, совсем никак? – от ее жалостливого тона становится нехорошо.
Утихшая было буря в груди всколыхивает серый пепел. Знаю, что очиститься от него помогут только слезы, но не здесь же… и не сегодня.
- Отметим сегодня? – внезапно меняет тему Рита.
- Да не вопрос! Приезжай сегодня вечером ко мне.
Глава 47.
Выдавив на мой живот прохладный гель, Лариса Андреевна прижимает к нему датчик. Я приподнимаю голову, а стоящая за ее спиной мама наклоняется к экрану монитора.
- Как с предлежанием? – спрашивает она.
- Нормально, - бормочет Лариса Андреевна, - доходим… воды в норме, тонус положено сроку.
- С малышом все в порядке? – подаю я голос.
- А как же, - улыбается она, мама, глянув мне в глаза, тоже, - крепкий мужичок… вон какие кулаки…
- Все-таки, мальчик? – спрашивает мама с надеждой, - это уже точно не девочка?
Она мечтала о внучке и почему-то думала, что я могу родить только девочку.
Ее подруга, переместив датчик на моем животе, указывает пальцем в экран.
- Наташа, у девочек таких яиц не бывает.
Я, наблюдая за сосредоточенным лицом мамы, тихо посмеиваюсь. На что она надеется на каждом узи? Что сын Зверя вдруг трансформируется в нежную девочку? Если бы она была знакома с ним лично, у нее бы даже мысли такой не возникало.
Это невозможно, я с самого начала знала, что это будет именно мальчик. Более того, я откуда-то до мелочей знаю, какая у него будет внешность, любимые привычки, хобби, увлечения. Как он будет улыбаться и смотреть.
От Кости, например, я хотела дочку. Теперь я понимаю, что желание это было продиктовано моим подсознанием, потому что в Косте мужского-то ничего и нет. А вот от Егора… от Егора должны рождаться только мальчики. Такие же, как он мужики.
- Шейка понемногу растягивается, - говорит между тем Лариса Андреевна, - к родам готовится.
