когда та не откладывает от себя мобильный по её просьбе.
Папа доволен больше всех, что семья наконец-то в сборе, и даже уговаривает маму открыть бутылку шампанского из запасов, которые они приготовили на Новый год. Ему пить нельзя, и он только нюхает алкоголь, но с удовольствием и громким хлопком вскрывает бутылку.
Я тоже почти не пью. Делаю один небольшой глоток, чтобы не привлекать излишнего внимания, и отставляю от себя бокал практически сразу.
Я чувствую себя очень хорошо и почти счастливой. Почти – потому что сама несколько раз бросаю взгляд на экран своего мобильного в надежде увидеть там сообщение от контакта “Богдан Полянский”. Там ничего нет. Я бы могла написать ему сама, сразу как приехала домой. Но он же просил звонить, соответственно, и писать, только если что-то случится и понадобится. И вообще, глупо это, ждать от него сообщений.
Богдан и эсэмэски?
Этот деловой человек не будет тратить время на пустую переписку.
Ложусь спать в комнате Толика, обдумывая планы на завтра: вызвать маму на откровенный разговор наедине и позвонить Инне, своей подружке. Ей я точно могу вывалить всю свою ситуацию без прикрас.
Около двенадцати ночи меня будит писк входящего сообщения, и я, еле разлепив глаза, тяну руку к телефону.
Сердце подпрыгивает к горлу и начинает там бешено трепыхаться. Пальцы после сна совсем не слушаются, пока я пытаюсь открыть входящее.
“Здравствуй, Леся. Добралась нормально?"
Закусив губу, смотрю на сообщение и не могу сдержать глупую влюбленную улыбку. На дворе ночь, а Богдан, скорее всего лёжа в своей постели, думает обо мне.
***
Следующие дни пролетают в предпраздничной суете. Я с удовольствием провожу время дома, в окружении семьи. Не думаю о плохом и о своем будущем в целом, просто отдыхаю. Встречаю Толика из школы, просматриваю его уроки и играю с ним в приставку, вспоминая о Дане. Мальчик несколько раз писал мне и был более болтлив, чем его отец. Я горько усмехаюсь, прокручивая в памяти сухие смс от Богдана. Мы переписывались пару раз. Если стандартные вопросы типа “Как дела?”, которые я получаю раз в пару дней, можно назвать бурной перепиской. Ни смайлика, ни скобки. Люди настолько привыкли к такому выражению эмоций на расстоянии, что вдвойне сложнее понять, с каким настроением пишет собеседник, если он это никак не обозначает.
Бурная радость от такого общения с Богданом быстро пропала после того, как он несколько раз оставил мои вопросы о его делах без ответа. Теперь я тоже общаюсь с ним сухо и по делу. Готовлюсь к тому, что всё оставшееся время до рождения ребенка так и будет.
А что будет после, никому не известно. Тем более мне.
Знаю одно: малыша я никому не отдам. Приходящая мать – роль не для меня.
Побыв дома, я приняла решение, что после родов, которые пройдут в Москве, вернусь назад. В столице у меня никого нет. Только Полянский. А мне он полностью принадлежать никогда не будет. Пора уже с этим смириться.
Мы встречаемся с Инной только через пять дней. Два из которых от Богдана нет ни единого сообщения. Я пытаюсь быть гордой и поэтому ничего не пишу сама, хотя мне очень интересно, где он и с кем. Я даже у Айсель о нём не могу ничего спросить, стараюсь не выдать свою заинтересованность в нашем боссе. Хотя, наверное, это уже и не нужно, мне кажется, кто-кто, а она уж точно догадывается о наших непростых отношениях.
– Привет! – радостно машет рукой подруга, откладывая в сторону меню. – Я нам уже всё заказала.
– Привет!
Мы обнимаемся, разглядывая друг друга. Я немного опоздала на нашу встречу. Впервые по приезде воспользовалась не такси, а автобусом, и так задумалась, что проехала несколько остановок. Пришлось возвращаться.
– Ты такая худая стала! Тростиночка. Ветром скоро унесёт! – сетует Инна, оглядывая меня с ног до головы.
Щёки у меня и правда до сих пор не вернулись назад. Зато сегодня, встав около зеркала в ванной, я впервые заметила у себя немного округлившийся животик. Теперь в галерее моего телефона хранится фотография, где я стою боком с задранной домашней футболкой и ладонью, лежащей под грудью. И у меня пальцы зудят отправить этот снимок Богдану.
Одёргиваю себя, выгоняя Полянского из собственных мыслей.
– Ты говоришь как моя мама, – ворчу я, усаживаясь на диванчик напротив неё. – Рассказывай, что у тебя нового?
– Кроме этих новомодных магазина и ресторана, в моей жизни всё по-старому. День сурка. Дом-работа-дом. А у тебя как? Как жизнь в столице? Мужика нового не нашла?
Оглядываюсь по сторонам. Сегодня мы встретились на ужин в новом месте. Наш столик расположен около большого панорамного окна, которое выходит на неромантичную, забитую автомобилями парковку торгового комплекса.
У нас в городе есть несколько крупных ТЦ. Этот, где находится ресторан, совсем новый. Пару дней назад мы были здесь с Диной, и она с восхищением рассказывала, что наш город обязан этим магазином её бойфренду. Я как могла пыталась её вразумить, что отношения ради денег это совсем не то, что нужно девятнадцатилетней девушке, но в итоге махнула на это рукой. Сестра слушать ничего не хотела, а я не хотела ругаться и лишний раз нервничать.
– Я никого и не искала, – пожимаю плечами.
– Зря. Я на днях видела Глеба, он машину разбил, да и вообще весь дёрганый какой-то. Таня его правда беременна, они и поженились уже. С пузом приличным таким ходит. – рассказывает Инна, активно жестикулируя, изображая перед собой огромный круг. – Словно арбуз сожрала. Они явно раньше трахаться начали, а не когда ты их застала.
До жизни бывшего мне нет никакого дела. Я абсолютно ровно воспринимаю новости о его новом статусе. И уже не помню, когда последний раз думала о нём и его измене. В моей жизни всё так закрутилось, перечеркнув то, чем я жила до встречи с Полянским.
– Я за них рада, – говорю искренне.
Подошедший официант расставляет перед нами наш заказ и удаляется, пожелав хорошего вечера. Смотрю на чайничек чая, который заказала для меня Инна и тяну к нему руку.
Обычный чёрный чай с чабрецом. Я такой пила всегда, а теперь не могу жить без малинового чая с мятой, того самого, который для меня каждый раз заказывает Полянский.
– Нельзя быть такой доброй, иногда можно и немного позлорадствовать. Он тебе изменил! А ты за них рада! – ворчит Инна, поднимая вверх бокал с вином. – Ну что? За встречу? Не понимаю, почему ты попросила взять тебе какой-то
