успел передумать, и, конечно, черный лимузин поехал за нами.
— Как насчет того, чтобы сбежать от наших охранников? — крикнул я.
Марселла рассмеялась.
— Давай сделаем это.
Я нажал на газ и поплелся через пробки, чтобы машина не могла нас преследовать.
Через десять минут я был уверен, что мы от них угнали.
Я сосредоточился на том, что беспокоило меня с самого начала: подол платья все время развевался.
В конце концов, он запутается в шинах. Я остановился на обочине. Мой взгляд скользнул по ее обнаженной ноге.
— Твое платье создаёт проблемы.
— Ты прав, — сказала она, оглядываясь по сторонам.
Тротуар здесь, в Гринвиче, был пустынным, и папарацци определенно не следили за нами. Она медленно расстегнула молнию, и платье упало у ее ног. Марселла стояла передо мной в одних туфлях на каблуках и крошечных стрингах.
Задрав платье, она направилась ко мне.
— Становится холодно. Могу я взять твою куртку?
В тот момент я отдал бы ей все, что она попросила. Увидев, как она надевает мою куртку, меня охватило сильное чувство обладания и защиты. Даже если Марселла заслуживала большего, чем я, я бы никогда больше не отпустил ее. Я хотел быть с ней, хотел быть первым, кто поцелует эти сочные губы утром, и последним, кто поцелует их ночью.
Накинув куртку на свои хрупкие плечи, Марселла села на байк позади. Ее голые ноги прижались к моим, и, возможно, это мое воображение, но ее киска обжигала мою спину сквозь ткань нашей одежды.
— Никогда бы не подумал, что избалованная принцесса однажды станет моей Старушкой.
— Мэддокс, — сказала она опасно сладким голосом. — Если ты еще раз назовешь меня Старушкой, я задушу тебя подушкой во сне.
Я усмехнулся.
— Держись крепче, — сказал я.
Я вдруг понял, куда хочу ее отвезти. В место, которое я посещал несколько раз за последние несколько недель. Через пять минут мы подъехали к пирсу, который вел на Маленький остров. Это остров, построенный человеком на столбах в форме тюльпана, с которого открывался прекрасный вид на Нью-Йорк и Гудзон. В это время ночью он был уже закрыт, так что мы были одни.
Я остановился прямо перед закрытыми воротами и слез с байка.
— Подожди секунду.
Я уже проникал в парк, поэтому не потребовалось много времени, чтобы перелезть через забор, обмануть систему безопасности и открыть ворота.
Марселла раздвинула ноги и благодарно улыбалась. Блядь. Увидев ее с раздвинутыми ногами на мотоцикле, мою кожаную куртку, едва прикрывающую ее грудь, ее соблазнительный плоский живот и крошечные стринги, я чуть не лишился чувств. Я поспешил к ней, и мы поехали вверх по пандусу на Маленький Остров.
В основном было темно, только лампы, прикрепленные к перилам, отбрасывали мягкий свет на территорию. В часы работы после наступления темноты освещались дорожки и несколько деревьев. Теперь же основным источником света были огни окружающего нас города. Я поднялся по тропинке, ведущей на самую высокую точку острова. Отсюда открывался лучший вид на город и реку, и он был уединен от случайной суеты на пирсе.
Я остановился, и Марселла слезла с байка, лишив меня своего тепла. Она с любопытством огляделась вокруг, пока я слезал. Ее кожа казалась почти прозрачной в серебристом лунном свете. Ее соски затвердели, сумрачные красные камешки, которые хотелось трогать и сосать. Она улыбнулась мне.
— Никогда раньше не была здесь. Как ты можешь знать это место, если живешь в городе намного меньше меня?
— В последние несколько недель у меня было много свободного времени по ночам. Открыть для себя город было лучшим вариантом, чем сидеть одному в квартире.
Марселла задумчиво смотрела на меня.
— Ты скучаешь по своей семье байкеров?
— Я скучаю по компании, смеху и шуму. Тишина это не мое.
— Ты найдешь друзей в Фамилье. Вы с Гроулом уже хорошо ладите, и моя семья тоже подтянется.
Я приехал сюда не для того, чтобы обсуждать свою одинокую задницу. Я хотел побыть с Марселлой.
— Теперь я не один, — сказал я низким голосом, подойдя к ней.
Я просунул руки под куртку, мои мозолистые ладони поклонялись шелковистой коже Марселлы. Она была богиней. Свирепая, как Гера, и прекрасная, как Афродита. Я бы последовал за ней в Ад, если бы она попросила меня. Я уже находился на полпути после того, как убил своего дядю ради нее.
Она не остановила меня, когда мои руки обхватили ее грудь. Я подавил стон, когда ее соски еще сильнее уперлись в мои ладони. Глаза Марселлы затрепетали, а тело незаметно подалось навстречу моим прикосновениям. Я почувствовал, как по ее телу пробежала дрожь, и был уверен, что это не от холода. Я провел большими пальцами по ее чувствительным соскам, затем опустил голову и взял один из них в губы. Марселла издала тихий стон, и это все, в чем я нуждался.
Мой язык кружил вокруг соска, а руки спускались вниз по бокам и обхватили ее упругую попку. Ее мышцы сжались под моей ладонью.
— Черт. Я соскучился по твоему вкусу.
Марселла схватила меня за голову и одобрительно хмыкнула. Шум воды под пирсом и отдаленные голоса доносились до нас.
— У тебя есть что-нибудь, на что мы можем лечь? — спросила Марселла задыхающимся голосом.
— Только моя куртка, но думаю, она тебе не понадобится. Я согрею тебя.
Марселла понимающе усмехнулась, когда я помог ей вылезти из куртки и расстелил ее на земле, затем опустил на нее Марселлу и себя. Газон был достаточно мягким, так что куртка это все в чем мы нуждались. Наши губы встретились с меньшей настойчивостью, чем когда-либо прежде. Поцелуй не был торопливым.
Я растянулся между ног Марселлы и продолжил дразнить ее грудь. Когда она стала проявлять беспокойство, я позволил своим губам коснуться ее рёбер, затем пупок. Пьянящий аромат ее возбуждения достиг моего носа, и то немногое, что осталось в моем мозгу, теперь спустилось и в брюки. Я спустился ниже и кончиком языка раздвинул половые губы Марселлы, а затем стал ласкать ее. Она была скользкой от своей потребности во мне. Знание того, что я не единственный, кто почти сошел с ума от желания за последние несколько недель, успокоило меня.
— Ох, Мэддокс, — густо произнесла Марселла.
Я поглаживал кончиком языка ее чувствительные складочки, прежде чем использовал свой пирсинг, дразня ее клитор. Она ответила низким стоном и новым приливом возбуждения. Я не торопился. Не хотел торопиться. Мягкие толчки ее бедер и то, как ее пальцы разминали мою кожу, были хорошими индикаторами того, что я все делаю
