выдохнул он и открыл глаза, вместе с тем убирая мои руки от своего лица. — Я отвезу тебя домой. Уже поздно.
— Хорошо, — согласилась я, глотая ком необъяснимой обиды.
Молча и покорно я вышла из дома, в котором Саша не стал выключать свет, а лишь закрыл его на ключ.
Открыв для меня дверь машины, Саша молча ждал, когда я подойду ближе и сяду в салон. Всего на секунду, когда я подошла ближе, чтобы сесть, наши взгляды встретились. И Саша не показался мне довольным случившейся беседой.
Мы снова молча возвращались в город. Остановившись у подъезда, Саша первым вышел из машины и, обойдя её, открыл для меня дверь.
Я вышла и встала напротив него, желая сказать хоть что-нибудь, чтобы мы снова не расходились на странной молчаливой ноте.
— Завтра вечером я заберу тебя из гостиницы, мы заедем за Настей и поедем в парк, — сказал Саша сухо, будто заключал сделку.
— Хорошо, — согласилась я, чувствуя, как сердце подпрыгнуло в груди. — Я поговорю с Настей.
— Хорошо, — эхом отозвался Саша, сухо кивнув.
Бессонная тяжелая ночь, во время которой я старательно подбирала слова и репетировала речи, чтобы объяснить Насте, кто такой для неё на самом деле дядя Саша.
Одно дело — объяснить ребенку, что у неё сдох хомяк, и совсем другое — что спустя столько лет у неё появился папа, который сразу, по каким-то причинам, не признался, что он папа.
И если информацию о хомяке в прошлом году она восприняла спокойно, лишь немного поплакав, когда хоронили Чаки, то я не могу прогнозировать, как она воспримет новость столь глобального масштаба.
Зайдя к девочкам в комнату, я не стала тревожить Арину, которая вернулась домой поздно ночью. А вот Настю нужно будить, ибо без четкого режима дня к вечеру она становится совсем на себя не похожа и устраивает небольшие скандалы по поводу и без.
— Настя, зайка, просыпайся, — я мягко уткнулась носом в плечо дочери в пижамке. — Скоро няня придёт.
— Зачем няня, если я теперь дома сижу до вечера. Учёба-то закончилась, — вдруг сонно промямлила Арина с соседней постели.
— Я думала, ты захочешь отдохнуть или поехать куда-нибудь с друзьями, как в прошлом году. Разве не такие у тебя планы были?
— Точно, — щелкнула сестра пальцами и открыла один глаз, чтобы на меня посмотреть. — А ещё я мечтала выспаться хоть пару дней. Так что, так уж и быть, пусть твоя няня приходит. А я спать.
Сказав это, Арина отвернулась к стене и, как гусеница, укуталась в одеяло так, что торчать осталась одна только черная взлохмаченная макушка.
— Доча, — позвала я снова Настю. — Пора просыпаться. Поможешь мне сделать фруктовый салатик?
— Да, — тут же открыла дочка глаза и улыбнулась, подтвердив мои догадки, что она проснулась ещё до моего прихода в комнату. — С киви?
— Да.
— И с бананом?
— И с твоим любимым йогуртом, — обняла я и подхватила на руки тянущуюся ко мне дочку.
Детские ручки доверительно обхватили мою шею, а я прижалась губами в пухлой мягкой щечки, выходя из комнаты.
— Не, ну ради фруктового салата и я проснусь, — послышался сзади голос сестры, которая лениво поплелась за нами.
Положив перед дочкой разделочную доску, маленький нож и чашку с помытыми фруктами, я отошла к плите, чтобы снять с неё сковороду с омлетом.
Настя наотрез отказалась принимать помощь Арины, козыряя сама главным из имеющихся у неё аргументов — я сама умею.
Себе и сестре я налила кофе, которая Арина с благодарностью приняла, едва не утопив в кружке лицо, пока втягивала аромат.
— Как ночью с друзьями погуляла? — поинтересовалась.
— Лучше не придумаешь, — ответила та обтекаемо, продемонстрировав мне большой палец вверх. И тут же отвела взгляд в сторону.
Что-то не так. Поговорим вечером без Насти.
Сейчас у меня будет другой очень важный разговор, не терпящий отлагательств.
— Настён, — протянула я, когда с омлетом было покончено, и дочка с удовольствием уплетала фруктовый салат, который сама сделала. — Помнишь, я тебе рассказывала о том, что у тебя есть папа, но по серьёзным причинам он пока что не может быть с нами?
— Помню, мам, — кивнула дочка, продолжая есть салат, пока Арина уставилась на меня во все глаза и застыла с недонесенной до рта конфетой.
— Так вот, Настя… — протянула я и застопорилась, не зная, как сказать то, что должна была. Все подготовленные варианты вылетели из головы и летали рядом, но поймать их казалось невозможным. Не мысли, а жужжащие над ухом мухи. — Так получилось, что твой папа — дядя Саша.
— Да?! — округлились глаза дочки, а темные бровки почти сразу нахмурились. — А почему он тогда не называет меня дочей, как ты? И почему он дядя Саша, а не папа?
— Понимаешь… — волнуясь, я почесала шею и затылок. — …его много лет с нами не было, и он пока стесняется и боится называть тебя дочкой.
— А где он был? — выпытывала дочка. — И почему он не забирал меня из садика?
— Он был занят… — вклинилась Арина, за что получила от меня щедрую порцию строгого взгляда.
— Помнишь, у твоей подружки из садика папа работал строителем и тоже никогда не забирал её? Только мама приезжала.
— Виолетта? Помню, — закивала Настя. — Разве дядя Саша строитель?
— Ну-у… он все эти годы строил для нас дом. Большой такой! Хочешь, мы как-нибудь съездим и посмотрим его?
— А бассейн там будет? — загорелся у дочки взгляд. — Как у Мирославы.
— Угу. И фонтан, — фыркнула Арина, за что я мягко ткнула её под столом.
— Насчёт бассейна нужно поговорить с дядей Сашей. Ты поговоришь с ним, хорошо? Потому что меня он не послушается.
— А меня послушается, — деловито изрекла дочка, облизывая ложку от остатков салата.
— Значит, ты не против, чтобы мы сегодня вечером встретились с дядей Сашей? — робко поинтересовалась я.
— Не против.
— И ты поняла, что дядя Саша — не дядя, а твой папа? — спросила Арина.
— Поняла, конечно, — цокнула Настя.
Я выдохнула с облегчением. Да, Настя не поняла до конца и пока не знает, что такое «папа» — как чувство, как состояние, как необходимость, но, хорошо уже то, что она не ставит новость в штыки и не обижается на нас.
Хотя, вполне может быть, что подобная реакция её ещё догонит. Или нет. Сложно предугадать, как именно отразится на Насте факт появления в ее жизни нового человека. Да, и в принципе, как на всех нас отразиться вся эта ситуация.
