— это то же самое, что высморкаться. Быстро, ненапряжно и полезно для организма. Ты влез в мои планы, я давно уже наметил ей приличную пару. И это, блин, не ты! Удивлен, да? Ты просрал свою жизнь, и хочешь утянуть на дно мою дочь? Ты не с теми людьми связался, Марк! Или лучше называть тебя Ромео? — Дмитрий хихикает, и от этого похожего на шелест смеха, у меня сводит зубы. — Жаль твою семью, конечно. Жена у тебя — огонь баба, и с любой избой и конем справится. Вот как нас всех уделала красиво, я бы не смог отомстить с такой грацией. Но ты ей такую задачку подсупонил, что даже не знаю…
Дмитрий разводит руками, будто искренне удивлен. А меня колотит крупная дрожь и совсем не нравится оборот, который принимает наш разговор.
— Не трогай Ленку и девочек. Я сам буду отвечать за все, что сделал.
— Так ответишь, Марк, даже не сомневайся! Конечно, ответишь. Как я тебе уже сказал, такой зять, как ты, мне не нужен. А как еще ты можешь мне помочь? Есть варианты?
— Я… Не знаю… Что ты хочешь, Дим? Давай уже по-честному.
Неожиданно Дмитрий резко вскакивает и подлетает ко мне, и я тут же ощущаю его холодные жесткие пальцы на своей шее.
— По-честному захотел? Так вот как ты заговорил, любитель правды. Я тоже устал подыгрывать тебе в этой игре.
— Игре? Дим, о чем ты? — Пальцы на шее тут же немилосердно сжимают хватку. Я пытаюсь стряхнуть его руку, но это бесполезно. Он давит на меня немалым весом. Хватаю ртом воздух, перед глазами плывут черные пятна.
Дмитрий убирает руку. Я, наконец, делаю глубокий вдох и тут же закашливаюсь, в горле немилосердно жжет.
Потирая кадык испуганно бросаю взгляд в сторону Дмитрия. Он что, с ума сошел? Отчаянно хочется заорать и позвать на помощь.
Но мой гость с молчаливым хладнокровием смотрит на меня. И я не смею даже пошевелиться.
— Что за игру ты ведешь, Марк?
— Я не… — замолкаю, увидев, как Дмитрий вновь поднимает руку. Но пронеся ее в опасной близости от моего горла он располагает ее над моим лицом и начинает демонстративно загибать жирные пальцы.
— Сначала ты втираешься ко мне в доверие, узнаешь подноготную моих дел и получаешь статус партнера — это раз. Соблазняешь мою дочь — это два. Потом твоя жена устраивает грандиозный скандал по этому поводу — это три. Очень странным образом ты оказываешься в больнице — четыре. И… Вишенка на торте — я совершенно случайно вижу человека, который давно ищет на меня компромат, в компании твоей жены. Это, Марк, уже пять! — Дмитрий потрясает перед моим лицом сжатым кулаком. — Ты хочешь, чтобы я поверил, что эта странная цепь событий — просто случайность? Ты меня за кого держишь, за мальчика?
Я просто не понимаю, о чем он мне говорит. Не улавливаю смысла, может быть, потому что последние слова он просто орет мне в уши?
— Дим, я не специально, честно.
— Не специально? — Я даже вздрагиваю от его крика. — Ты, сучий потрох, роешь под меня, чтобы меня подставить. Только не понимаю, зачем ты втянул в это свою Лену. Хотя ты всегда был подкаблучником, не удивлюсь, если она это и организовала. Хотели в больнице тебя спрятать, как ценного свидетеля? Он заплатил тебе? Сколько? — Дмитрий со злостью лупит меня в бок со свежей гематомой. Меня скручивает, на мгновение превращаюсь в точку пульсирующей боли.
— …Илона для тебя просто разменная монета. Хотел поближе ко мне оказаться? Любовь у него… — новый удар выбивает из меня дикий вопль. Прикрыв глаза скулю от боли и страха.
— …Нет, сначала я повешу на тебя все косяки, а потом ты сдохнешь…
— …Говори, что ты знаешь о нем… Или твоя жена будет рассказывать…
Я теряю счет ударам, которые сыпятся на меня.
Сквозь пелену ужаса слышу глухие толчки в дверь и спасительный женский голос:
— Марк, открой. Марк! Я за ключом, сейчас найду кого-нибудь!
46. Пусть сами разбираются
Бегу по дорожке парка, кутаясь от промозглого ветра в теплый шарф. Стук каблучков глушит опавшая и подмерзшая листва. Омерзительная погода, как раз подходящая под не менее гадкие события этого дня. Кажется, я сегодня весь день куда-то несусь и стараюсь успеть.
Меня гонит тревога, грудь сжимает обручем ощущение беспокойства. Казалось бы, медсестра обещала зайти в палату к Марку, девочки должны спокойно ждать меня в теплом фойе. Все равно, на душе неспокойно.
Поскальзываюсь на покрытых льдом ступеньках, с трудом удерживаю равновесие. Отличный вход в больницу, сразу можно обращаться в травматологию. Наверное, потянула лодыжку. Чувствую острую резь и жжение, но ничего, потом разберусь. Не обращая на внимания на такие мелочи, дергаю тяжелую дверь.
Неожиданно она распахивается мне навстречу, и я утыкаюсь взглядом в знакомый торс. Легкий пряный запах мужского парфюма, и сердце ухает в пятки от радости и неожиданности.
— Боже мой, Лев! Как хорошо… — с облегчением выдыхаю я. Пока не представляю, что бы я стала делать, встретив Дмитрия. Вряд ли у нас состоится тёплый разговор, к тому же в присутствии детей.
Где-то на периферии сознания возникает подозрение: это очень странно, что занятой и деловой человек таскается за мной и возникает, как джин из бутылки, в те самые минуты, когда мне нужна помощь. Но тут же гоню эту мысль прочь. Я рада тому, что сейчас здесь не одна, а причины, по которым Лев оказался в больнице можно выяснить и потом.
Мне кажется, или за его спиной я вижу медсестру, которую просила заглянуть в палату под благовидным предлогом. Она идет не торопясь, и меня опять подбрасывает от смутного беспокойства. Не заходила к Марку? Или уже проверила, что все в порядке. Срочно нужно выяснить.
Лев, застывший в дверном проеме, недвижим, как Эверест, я юркаю ему под руку, чтобы не тратить время на объяснения и бежать дальше.
Этот опасный трюк мне дорого обходится: больная нога отдает острой болью. С ойканьем заваливаюсь вперед, зажмуриваюсь и уже предвкушаю, как коленками грохнусь о мраморный пол, но сильная рука останавливает мое падение.
— Лена, куда тебя несет? Идти мы будем с одной скоростью. С той, с какой я скажу, — строго выговаривает он мне, помогая доковылять до диванчика.
— Здесь Дмитрий, надо быстрее…
— Думаешь, я не в курсе? Поэтому и предупреждаю, чтобы слушалась и не делала глупостей. — усаживает меня и огладывается. — Я сейчас позову кого-нибудь. Все-таки больница…
Я упрямо заправляю за ухо прядь волос и
