ты видишь уродство.
Его предупреждение звучит в моих ушах, как напоминание о том, что мы никогда не будем чем-то большим, чем это.
Притянув меня ближе к себе, он продолжает.
— Но при всей этой тьме я помню мать, которая любила нас, которая пыталась защитить нас и водила в картинные галереи, которая тайком клала нам в постель шоколадное печенье и теплое молоко по ночам, или запихивала нас всех в машину и везла на побережье Джерси, только чтобы мы могли поплескаться там и испытать нормальное детство. Но жизнь ее потрепала. Я был молод, но понимал, что что-то не так. Я просто не мог ей помочь.
— Мне очень жаль, — шепчу я, провожая рукой его бицепс.
— Ты тоже потеряла мать. — Признает он, отстраняясь, чтобы посмотреть на меня.
— Ага. — Я вздыхаю, в моей груди расцветает пустая боль. — Это было тяжело, но я была так молода. Только исполнилось четыре года, когда моя мама заболела. Вот почему мой отец так важен для меня. Он единственная семья, которая у меня есть.
— Я знаю, и я позабочусь о том, чтобы ты вернулась к нему.
— Ты позволишь мне сделать для тебя татуировку? Татуировку с изображением Киры? — Предвкушение бурлит в моих венах. Он на мгновение замолкает, глядя мимо меня в тень комнаты. — Если я найду ее, то есть.
— Если ты найдешь ее, я подарю тебе мир. — Он опускает лицо, встречаясь со мной взглядом. Это слишком сильно, слишком интенсивно, как будто ты смотришь на солнце. Его ресницы пропитаны влагой, густые волосы взлохмачены и выглядят сексуально. Он проводит большим пальцем по моей нижней губе и нежно целует. Я не знаю, что все это значит, но знаю, что никогда в жизни не чувствовала себя в большей безопасности и защищенности.
Может быть, это глупо, но я ему доверяю. Я доверяю ему свою жизнь.
— Пожалуйста, пообещай мне кое-что? — Я спрашиваю. — Что бы ни случилось, ты позаботишься о моем отце.
— Ничего плохого с тобой, krasotka, не случится. Клянусь. — Голос у него твердый, как гвозди. Убежденность просачивается в каждое слово. Андрей, кажется, верит, что способен управлять луной и звездами, но я знаю, что в жизни возможно все.
— Хорошо, я тебе верю. Но все же мне нужно это знать, прежде чем я вернусь к Олегу. Не важно что…
— Даю тебе слово. — Он обхватывает большой ладонью мою челюсть, проводит большим пальцем по моей щеке и смотрит на меня сверху вниз. — Я позабочусь обо всем, включая твоего отца. Но сейчас тебе не стоит об этом беспокоиться. — Его голос почти шепот — эротическая ласка по моей коже. — Теперь тебе пора спать. Я сильно потрудился над твоим телом и собираюсь сделать это снова, прежде чем взойдет солнце.
Я зеваю и потягиваюсь, чувствуя восхитительное удовлетворение.
— Я с нетерпением жду этого, — говорю я, засыпая в его объятиях.
Андрей
Следуя за Лео, я держу пистолет рядом со мной, ожидая любых звуков и движений вокруг нас. Мы крадемся по периметру давно заброшенного промышленного склада недалеко от аэропорта Ньюарк, где Олег спрятал свою последнюю партию нелегального оружия.
Моя семья не занимается торговлей оружием, предпочитая киберпреступность «белых воротничков», которая сопряжена с гораздо меньшим количеством бюрократической волокиты и политических махинаций и гораздо большей прибылью. Но я не собираюсь больше возиться. Захват этой партии — первая из многих несправедливостей, которые я запланировал, чтобы убедиться, что наследие Олега умрет вместе с ним. Что произойдет очень скоро, если я добьюсь своего.
Я хочу уничтожить Олега Антонова любым возможным способом. А это означает, что ему придется взять под свой контроль каждую ракетку, которую он контролирует. Когда мы сегодня уйдем, этот склад и все, что в нем, будет нашим. В дальнейшем моя организация будет основным контактным лицом по поставкам оружия в США. Я встречался с нигерийцами и саудовцами, и мы пришли к пониманию, что теперь я контролирую торговлю оружием по всему восточному побережью.
Сегодняшний день — это и расплата, и послание, завязанное одним кровавым бантом.
— Внешняя охрана убрана, — шепчет Лео. Он вытаскивает «Глок» из кобуры, проверяет патронник и держит его в руке. — Мы готовы войти.
— Давайте двигаться, — говорю я, готовый к действию. Жажду этого. У Антоновых месть носит личный характер, и я хочу запачкать руки.
Склад представляет собой широко открытое пещеристое пространство. Я не ожидал, что товары будут выставлены на столь видном месте, но ряды металлических стеллажей завалены контрабандными автоматами, штурмовыми винтовками и крупнокалиберными пулеметами — какими бы вкусностями не была последняя партия, привезенная из Либерии. Пригнувшись, мы укрываемся в темных внешних краях комнаты. Освещен только центр — на бригадиров, как прожектор, светит висячий светильник.
На столе перед тремя придурками разложено оружие, все курят, переговариваясь о чем-то быстро и взволновано по-русски. Они расслаблены, не чувствуют, что хищники подстерегают. Даже четверо охранников — по одному в каждом углу комнаты — выглядят скучающими.
Я остаюсь позади Лео, пока мы, армия, проползаем глубже в комнату, все еще купающуюся в тени. Даниил и Джулиан располагаются на крыше, обеспечивая разведданные и прикрытие. Остальные мои люди рассредоточены на тактических позициях по всему помещению, в том числе и на противоположном конце этой комнаты. Склад окружен нами, хотя люди Олега об этом еще не знают.
Лео показывает три пальца, затем два, затем один. Настало время шоу.
Вокруг меня разгорается хаос, когда мои люди выходят из тени на свет, каждый из которых сосредоточен на своей цели. Мой локоть касается носа охранника рядом со мной. Он практически ребенок, но это не мешает мне всадить ему кость в мозг. Он ослабевает в моих руках, но я крепко прижимаю его тело к себе, используя его обхват как щит, когда вокруг меня раздается стрельба.
С мучительным криком ко мне бросается еще один охранник, но я не даю ему времени нанести какой-либо урон. Отбросив мертвого охранника, я вытаскиваю из-за спины пистолет и стреляю нападающему в правое плечо. Он роняет пистолет, хватает себя за руку и воет от боли, когда я возвышаюсь над ним.
— Не так быстро, друг мой. — Страх вспыхивает в его глазах, когда он смотрит прямо на меня. — Я просто хочу убедиться, что ты передашь привет своим друзьям-братьям. Ой, подожди, тебя не будет рядом достаточно долго, чтобы сделать это. Очень, черт возьми, плохо, — говорю я, нажимая на курок. На этот раз я выстрелил ему прямо между глаз.
Лео стоит рядом со
