скучно, — попытался пошутить Влад.
— Это точно. Я все больше и больше напоминаю себе Гуимплена — человека, который смеется, — вспомнила женщина одного из художественных персонажей.
— Мне это не грозит, — усмехнулся он.
— Что именно? — не поняла Ольга.
— Шрамы на лице.
— Ты тоже помнишь? — удивилась женщина.
— Хм, — снисходительно улыбнулся Влад. — Ты кое-что забываешь.
И тут до Ольги дошло. Возраст. Он говорил про возраст. Сколько ему? Пятьдесят. Сто. Или гораздо больше?
— Ах, да. Не верь глазам своим, — посетовала женщина, иначе смотря на человека юного снаружи... а что у него внутри? Ответа она пока не знала. Как и не знала о том, хотела бы знать или нет.
Выходя из автобуса, Ольга все-таки чуть не упала, за малым удержавшись на ногах и если бы Влад не подхватил за пояс, то непременно позорно рухнула под колеса автомобиля.
— Спасибо, — поблагодарила парня.
— Ты такая культурная, — съязвил тот, идя рядом. — Через раз.
— Не в пример тебе, — парировала женщина. — Куда теперь?
— Как куда, я же сказал, что наша поездка еще не завершена, теперь нам надо на железнодорожный вокзал.
— Ты смерти моей хочешь? — простонала Ольга вновь слегка прихрамывая. Она опять подвернула ту же самую ногу.
— Не-а. Я тебе потом чуть озвучу что мне надо, — пообещал парень задорно улыбаясь, при этом не забывая поглядывать по сторонам.
— Кого ты все время ищешь? — не выдержала женщина.
— Надзирающих.
— А это кто? — спросила Ольга и, плюнув на свою гордость, взяла парня под руку, дабы перевести часть веса с поврежденной ноги.
— Те, кто строго следит за соблюдением условий.
— Условий чего? — выспрашивала женщина у парня.
— Адаптации и не только.
— Почему? Неужели все так серьезно?
— А ты думала? Хоть организация и строго следит за соблюдением всех условий, но проколы тем не менее случаются. Вот тогда в дело вступают они. Надзирающие.
— Хочешь сказать что-то типа полицейских? — поинтересовалась Ольга.
— Если тебе надо обязательно подвести надзирающих под знакомое название, то можешь заменить на более привычное для слуха. Вот только они совмещают в себе множество функций.
— Каких? — они как раз прошли через здание вокзала и вышли на перрон. Вокруг было большое количество людей, ожидавших прибытие электрички. Говорить при шуме стало тяжело, а громко нельзя, так как случайно могли оказаться ненужные свидетели их разговора.
Ольге пришлось оставить выяснение интересующих ее вопросов на потом.
Достаточно бесшумно для такого большого железного монстра по рельсам подкатил электровоз, остановившись у перрона с ожидающими посадки. Люди моментально активизировались, пойдя в атаку на открывшие двери вагоны.
— А билетики тут у машиниста покупать? — спросила Ольга на полном серьезе.
— Да, дорогая, электричка постоит еще с часик-полтора, пока машинист не пройдет все вагоны насквозь, — тон в тон ответил ей Влад. — И так на каждой остановке.
— А как тогда? Ты же у нас знаток. Все знаешь, обо всем ведаешь.
— Кондукторы ходят по вагонам насквозь и выдают билеты всем вновь подсевшим.
— Неужели трудно сразу объяснить? Я уже забыла, что это такое. Да и не было подобного раньше. Последний раз билет я покупала в кассе вокзала.
— Ничего. Научишься жить в новой реальности. Вспомнишь молодость. Кроме того, считай, что ты проживешь ее заново несколько десятков раз подряд.
— Знаешь, меня это перспектива уже начала пугать.
Влад внимательно посмотрел на Ольгу, сидящую рядом. Они уже находились внутри электрички. Парень выбрал места в самом конце вагона, практически возле выхода, на боковых местах. Женщина догадалась, что это было сделано специально, дабы видеть всех людей с обоих сторон вагона.
На замечание Ольги по поводу перспективы Влад ничего не сказал, однако его взгляд был гораздо красноречивее, вместе с его молчанием. Кажется, женщина попала сразу и в точку. Вот она одна из проблем долгой жизни. Волей-неволей человек должен зависнуть в одном временном состоянии со своими привычками, поведением, навыками, чтобы не отличаться от других людей такого же возраста, не выделяться среди них, не привлекать внимание. А это, наверняка, тяжело. Очень.
Некоторое время они ехали молча, даже глядели в разные стороны, думая о своем. Время от времени Влад после каждой остановки электрички, оглядывал вагон, стараясь запомнить всех сидящих. Дважды к ним подходили кондукторы, требуя оплатить проезд. Ольга еще удивилась происходящему, так как посчитала, что у таких работников должна быть профессиональная память на лица.
— Оль, скоро остановка, я отойду на минутку, а ты смотри, никуда не сбегай. Договорились? — то ли в шутку, то ли всерьез сказал парень.
— Нет. Как только ты с глаз долой, так я сразу же начну бегать по составу, — ответила женщина, криво улыбаясь. Можно подумать, она знает куда он ее везет. Будучи вырванной из обычной среды обитания Ольга была несколько сбита с толку. И если бы ее спросили, что думает по этому поводу, то она бы ответила, что ощущает себя рыбой, выброшенной на берег. Такой же беспомощной.
В обычной своей жизни она знала какую надо играть роль. Казалось, маску, прилипшую намертво к коже, уже не отодрать, а если и получится, то только с мясом. Но на самом деле это оказалось не так. Будучи помещенной в другую среду, холодная маска бизнес-леди утратила свой лоск и сквозь нее стала проступать юная девочка, с восторгом смотрящая на окружающий мир, старающаяся подмечать мельчайшие детали жизни. Оказалось, что мир не заканчивается за порогами офисов, дорогих ресторанов и блестящих авто.
Женщина с интересом смотрела за пассажирами электрички. Кто-то тихо дремал, другие переговаривались, третьи просто сидели, глядя в окно. Пару минут назад по проходу чинно вышагивали две девицы лет двадцати, на высоченных туфлях, да еще на платформе. Что поделаешь? Дань моде, а то, что в них даже по ровной поверхности ходить не возможно, это не беда, главное в таких можно красиво постоять. Напротив нее ехала семейная пара с ребенком. Мужчина всю дорогу сидел, уткнувшись в гаджет, в то время как мать была занята дитем. Маленькая хотела то пить, то есть, то полежать на ручках, то еще что-то. Бедная женщина не знала, как отвлечь ребенка, тогда как отцу было все равно. Похоже, что они возвращались уже домой, если судить по успокаивающим речам женщины. Чуть дальше
