Ознакомительная версия.
– Не знаю, – хмурится девочка.
– Ты идёшь по улице, ищешь парикмахерскую, останавливаешь прохожего и спрашиваешь...
– Что?
– Настя, думай!
– Где здесь парикмахерская?
– Грубо. Вежливый вариант, с отрицанием. Должно присутствовать «не».
– Не скажете, где здесь парикмахерская?
– Отлично, умница. Ещё?
– Не знаете, нет ли тут парикмахерской?
– Великолепно. И как чудно в нашей речи! Культурный человек спрашивает: «Простите, который час?» Равносильно: «Не скажете, который час?»
– А ему отвечают: «Не скажу!» – рассмеялась Настя.
– Проказница!
– Женя! – громко позвала Настя, и, когда домработница явилась, «аристократическим» тоном попросила: – Не будете ли так любезны накрыть нам чай? Столик принеси... принесите из гостиной. Пожалуйста.
Девочка «ручной сборки», как говорил Костя о достойных людях.
Женя с ходу не поняла, о чем её просят. Когда сообразила, на лице промелькнуло выражение удивлённого самодовольства. И мне пришли на память строки Некрасова: «Люди холопского званья сущие псы иногда. Чем тяжелей наказанье, тем им милей господа». Вслух я, конечно, цитату из «Кому на Руси жить хорошо» не произнесла. Рано Насте тонкости натур по другую сторону баррикад знать. Пусть хоть на своём месте не выглядит Салтычихой, вслед за мамой.
– Ася, что ответил Костя на ваше письмо? – спросила Настя, когда мы пили чай.
– Ничего не ответил. Я письма не написала и соответственно не отправила.
– Почему?
– Самый правильный журналистский вопрос – «почему?». Иногда мне хочется, чтобы журналистам, когда берут интервью у интересного человека, было позволено только спрашивать в нужных местах: «Почему?» А не самовыражаться.
– Ася! Не уходите от ответа. Почему вы не написали Косте? Потому что струсили?
– Подсказка не верна. Я пишу ему денно и ночно. Стоп! Есть такое выражение? «Ночно» звучит подозрительно.
– Да забудьте про свой русский язык!
– Как мой, так и твой.
– Почему не отправили?
– Потому что триста двадцать вариантов никуда не годились.
– Вы так думаете?
– Я.
– Ну и дура! Ой, простите! Не кажется ли вам, что вы несколько заблуждаетесь? Когда я Сашке Петрову, который целую четверть мне нравился, написала письмо, сразу разлюбила.
– Как говорится: мы стыдимся не своих любовных писем, а их адресатов. Но это не мой случай.
Странно повторяются школьные ситуации. Настя была влюблена в Сашку Петрова одну четверть. Дима Столов такую же четверть питал ко мне нежные чувства. Настя сбросила влюблённость как изношенные туфли, я расхлёбываюсь до сих пор.
– Пишите, что из головы идёт, – советовала Настя, – как в сочинении на свободную тему. «Как я провёл лето?», «Какие человеческие качества уважаю?», «Мой любимый герой», «Кем ты хочешь стать?» Вот ерунда! Ленка Прохорова мечтает моделью быть, а написала, что ветеринаром, собачек лечить. Все эти сочинения – сорок бочек арестантов.
Я с удовлетворением отметила использование Настей идиоматического выражения, о котором шла речь в моей передаче.
– Предлагаешь мне наврать?
– Предлагаю не молчать, написать, что пишется. Кто сказал, что молчание – золото?
– Не знаю. Боюсь, что имя автора утеряно.
– Он был кретином! – решительно заявила Настя. – Люди должны разговаривать. Папа молчал, молчал, а потом нас бросил. Почему он никогда не сказал маме, что его не устраивает? Может быть, они поговорили бы раз, другой, и всё стало хорошо.
– Твоего папу я не знаю, никогда не видела. Но что-то мне подсказывает: он совершал попытки, вёл разговоры, которых ты, естественно, не могла слышать. Бился, бился и – сдался.
– Когда любовница появилась.
– Когда появилась возможность вырваться из ада, из болота – на простор. И его, наверное, очень терзает, что тебя оставил в прошлой жизни. Папа не пытался забрать тебя?
– Уговаривал. А на кого я маму брошу? Она совсем чокнется.
– Мне давно кажется... подозреваю... хотя, чтобы подтвердить эту идею, требуется подобрать материал, примеры...
– Ася, вы о чём?
– О том, что трудное детство формирует незаурядную личность. Трудное – не обязательно нищета, голод, сиротство, детдом. Свою роль играют и недетские душевные испытания, встающий перед ребёнком выбор – между одним, хорошим, и другим, замечательным. Психически незакалённый ребёнок вынужден выставлять неудовлетворительные оценки взрослым, которых глубоко любит.
– Что ли, вы тоже? Ваши родители разошлись?
– Нет, у них прекрасный союз. Они просто уступили меня бабушке. Которую я очень люблю, – поспешно уточнила. – Отдали, откупились, избавились. Наведывались, дарили подарки, учили читать и считать, помогали решать задачки по арифметике в школе и поступить в институт. Внешне всё было безупречно.
– Чего ж вы тогда переживали?
– По той же причине, что и ты. У ребёнка должны быть мама и папа. Всегда, постоянно, рядом, когда засыпаешь и когда просыпаешься. И чтобы ты видела, как мама надевает чулки и папа бреется, как перед выходом из дома мама красит губы, папа завязывает шнурки на ботинках... Извини, Настя! Своими воспоминаниями я только множу твои негативные чувства.
– У многих из нашего класса предки разбежались, но я почему-то не думала, что другие девчонки переживают. Танька Вересова, например. Хотя у неё папа отстойный.
– Когда-нибудь научу тебя, умную девочку, выражаться литературно? «Отстойный» – это вульгарно.
– А «застойный период»?
– Вполне литературно.
– Большая разница!
– Всё дело в словоупотреблении. Можно сказать: «Дубина народной войны поднялась в России». А можно назвать человека дубиной.
Мы заговорили о русском языке, и, к большой для себя пользе, я проверила на Насте некоторые из своих идей для будущих передач. Настя справедливо указала мне, что ничего не смыслю в их, детей и подростков, пристрастиях, не знаю их кумиров, моды и словечек. «Словарик» всё-таки напоминает учебник, хоть и не такой скучный, как школьный. Кстати, старые книги из коллекции моего папы – «Занимательные грамматики» – мои главные подсказчики. Ради передачи я готова пожертвовать многим, но смотреть мультфильмы, в которых действуют отвратительные монстры, или разбирать беспомощные тексты песен молодёжных кумиров я не способна. Хотя надо подумать. Пока занимательная академичность «Словарика» никого не отталкивает. Но следует иногда подсыпать перца, как в передаче про бранную лексику.
Прощаясь, мы с Настей опять условились встретиться.
Девочка спросила меня, нахмурившись:
– А вы со мной видитесь не потому, что жалеете?
– А ты со мной не по этой же причине? Лучшего психотерапевта я и придумать не могла.
– Кто такой психотерапевт? Врач?
Ознакомительная версия.
