Слезы пришли и застлали ей глаза. Она едва расслышала, как Норман отдал команду. И вот уже вся съемочная группа куда-то исчезла, словно все происходило на самом деле и не было простым воспроизведением сценария. Она повернула лицо к Курту и увидела Шона. Она слушала слова, говорил их Курт, а ей слышался голос Шона. Обвинения, горечь, боль были ее собственные.
Она настолько растворилась в этом моменте, что не знала, написаны ли в сценарии слова, которые она произносит. По щекам текли слезы, руки дрожали, а колени сделались слабыми, словно ее надломил собственный грех.
И когда она забылась в словах и целиком растворилась в роли, то шагнула не туда, куда ей велел Норман. Сасс всего на дюйм отошла от черты, но этот дюйм стал для нее роковым. Курт Ивенс вложил в роль все, что мог, и его занесенная рука опустилась сильно и резко; она пронеслась не мимо Сасс, как велел режиссер, а ударила прямо по щеке. От удара Сасс упала не назад, как было задумано, а вправо. Туда, где под ее тяжестью обрушилась земля, и не нашлось никого, достаточно быстрого или смелого, кто попытался бы подхватить Сасс до того, как она упала с утеса на мокрый песок в сотне футов внизу.
— Я думал, что она разбилась насмерть.
Курт беспокойно ходил взад-вперед, хотя помещение было совсем крошечное. Он ненавидел Ирландию за то, что в ней так мало места, особенно тут. Возникало такое ощущение, будто все готовы выпрыгнуть из собственной кожи; хочется бегать или, по крайней мере, ходить и ходить.
— Где же эти доктора? Боже, просто не могу поверить в то, что случилось. Нам нужно поскорей вернуться в Сидар, где Сасс окажут максимальную помощь…
— Она получит максимальную помощь, мистер Ивенс.
Курт резко повернулся. У стоявшего в дверях доктора вид был усталый, его зеленую хирургическую одежду покрывали пятна. Курт постарался не думать об их происхождении. Он отошел назад и остановился возле Лизабет и Ричарда, сидевших на низком диванчике под высоким окном. Доктор подошел к ним и рухнул на стул, видавший и лучшие времена. Он зажег сигарету и провел рукой по голове, снимая зеленую шапочку и обнажая лысеющую макушку. Курт даже не попытался извиниться за свои слова, молчали и остальные. Они дали доктору немного передохнуть; что ему надо сказать, он скажет сам в свое время. Ждать пришлось недолго. Он сделал несколько глубоких затяжек, после чего взглянул на встревоженную группу.
— Мисс Брандт в очень тяжелом состоянии. Мы сделали все, что могли, но переломов очень много. Мокрый песок как бетон. Да и время работало против нее. Пока спасатели добрались до нее, пока перевезли. Мисс Брандт потеряла много крови из порезов и ссадин, полученных при падении. — Маленький человечек покачал головой и тяжело вздохнул; он сжимал и разжимал руки, словно это могло разогреть пальцы, онемевшие после этой многочасовой операции. — Вы работали в особенно опасном месте. Не могу понять, как вы выбрали этот утес и почему вас никто не предупредил об опасности. Так близко от края…
Его сетования лишь распалили гнев Курта. Он шагнул вперед, тело его напряглось, словно он был готов наброситься на этого коротышку, недавно державшего в своих руках жизнь Сасс.
— Черт побери, вы что, думаете, мы хотели, чтобы все это произошло? Кто-то из нас хотел этого? — Курт обвел всех глазами, но Ричард отвел взгляд, а Лизабет опустила ресницы. — Или вы думаете, что я сделал это нарочно? Я клянусь, мы просто неправильно двигались. Она просто шагнула в сторону. — Курт изобразил маленький шажок, словно хотел убедить всех в своей невиновности. Затем протянул руки ко всем, кто был готов выслушать его мольбу. — Это просто нелепая случайность.
Лизабет поднялась и дотронулась до сжавшихся кулаков Курта. Ее напутал тон его голоса. Он обезумел от вины и гнева, как и все они, но переживает еще более болезненно. Ведь это он отправил ее вниз с утеса, и теперь уже ничего нельзя изменить. Лизабет схватила его за руку, но он стряхнул ее. Казалось, он ее совсем не замечает, пойманный в клетку своим гневом, не спуская глаз с доктора.
Быстрым движением Лизабет встала перед ним. Она схватила его руки, крепко сжала и встряхнула.
— Курт, — произнесла она так тихо, что слышать мог только он. — Курт, тебя никто не обвиняет. Ты слышишь меня? Мы все видели. Это трагический, жуткий несчастный случай. Ты понимаешь? Курт?
Удивляясь себе, Лизабет протянула руку и положила ладонь на его затылок. Он содрогнулся, его забила дрожь, и, наконец, обезумевшие глаза устремились на нее. В первый раз за все время Лизабет ощутила свою связь с Куртом Ивенсом. Бедняга. Ужас, испытываемый им, должно быть, невыносим.
Лизабет осторожно потянула его вперед, к себе, до тех пор, пока не смогла обнять его. И лишь тогда Курт размяк, отдался своему горю, нуждаясь в утешении, предлагаемом этой женщиной. Он крепко обнял ее и зарыдал.
— Я этого не хотел, Лизабет. Честное слово, я не знал, что так случится. И как могло такое произойти? Моя Сасс. Как могло это произойти?
Успокаивая его, словно ребенка, Лизабет усадила Курта на диван. Ричард пошевелился, жалея, что у него не хватает смелости тоже разрыдаться. Он видел ее, эту ауру беды, окружившую Сасс, с того момента, когда они дрожали над ней в вертолете, направляясь в Дублин. Они бросили все — съемочную группу, оборудование, сценарий — и молились лишь об одном: чтобы она осталась жива.
Впрочем, у Ричарда мелькнула мысль, что, быть может, им лучше бы молиться о ее смерти. Доктор сообщил им известие, оказавшееся хуже, чем они могли ожидать. Он заговорил об этом, когда решил, что они готовы его выслушать.
— Чудо из чудес, но мисс Брандт избежала серьезной травмы головного мозга. Она отделалась сотрясением. — Он тяжело вздохнул и уставившись на свои стиснутые руки, продолжал перечислять: — На лицо наложено множество швов. На правой руке серьезная рана. Кажется, она не может ею шевелить, и мы пока не знаем, почему. Повреждение нервов нами не обнаружено, мышцы все целы. Паралич может быть просто следствием шока, а ее неспособность следовать нашим командам следствием медикаментозного лечения. Пока она полностью не придет в сознание, мы не будем знать, что с рукой. — Доктор заерзал и заглянул всем поочередно в глаза. — Сломаны кости таза, ребра. — Лизабет в ужасе застонала, но не пошевелилась. — К несчастью, основной удар от падения пришелся на ноги. Левая совершенно раздроблена, правая ненамного лучше, но я не думаю, что ей понадобится дополнительная хирургическая помощь.
— Раздроблена? Как это понимать? — спросил Ричард, понимая, что смысл будет иметь для него самого не меньшее значение, чем для Сасс.
