Тот молча кивнул и поспешил вслед за женой и сыном, направлявшимися к своей палатке.
Шелби соскользнула на землю.
— Вы молодчина, мисс Шелби, — широко улыбаясь, сказал Джейк. — Я вами горжусь.
— Спасибо, Джейк, но я…
— Какого черта ты уехала из лагеря? Я же тебе запретил!
Шелби и Джейк одновременно обернулись на этот гневный вопрос, звучавший скорее как обвинение.
В двух шагах от них стоял Коди, его глаза метали молнии, губы сжались в тонкую линию.
На какое-то мгновение Шелби вдруг захотелось забиться в укромный уголок, спрятаться от его гнева, но тут в ней заговорила недавно обретенная уверенность в себе. Она гордо вскинула голову, расправила плечи и посмотрела ему прямо в глаза.
— Я хотела помочь в поисках Бобби.
— Это было глупо, Шелби. Чертовски глупо. Ты хоть понимаешь, что с тобой могло случиться?
— Но ничего же не случилось.
— Ничего? — прогремел его голос, и она невольно сжалась. — Вместо того чтобы искать одного заблудившегося ребенка, мы искали двоих. Да нет, какое там, троих!
Вызывающее выражение ее лица сменилось смущением.
— Голливуд выехал вслед за вами и потерялся, — тихо пояснил Джейк, склонясь к самому ее уху.
— Ланс? С ним все в порядке?
— Нет, не в порядке, — ответил Коди. — Он умудрился свалиться с лошади и сломать себе ногу. Хорошо еще, что не шею!
— Коди, я…
— Отправляйся домой, Шелби, — зло перебил он. — Отправляйся туда, где ты сможешь хоть что-то делать, не причиняя вреда другим.
С этими словами Коди повернулся и решительно пошел прочь. Онемев от его гневной тирады, Шелби смотрела, как он седлает Солдата и уезжает из лагеря. Он… он даже не обернулся!
Она в отчаянии взглянула на Джейка.
— Что ж, мне стало значительно легче от столь теплого приема.
Джейк усмехнулся и потер подбородок.
— Не надо принимать все так близко к сердцу, мисс Шелби. Этот парень воюет сейчас сам с собой и не знает пока, что одержит в нем верх — голова или сердце.
Шелби ничего не поняла и нахмурилась.
— Вы бы лучше сходили поговорили с этой голливудской знаменитостью, мисс. Он отказался ехать в город к врачу до тех пор, пока вы не найдетесь.
Она поспешила к Лансу. Он лежал с закрытыми глазами на скамейке рядом со столиком, за который его посадили.
— Ланс? — шепнула Шелби. — Ланс, как ты?
— Шелби! — Он открыл глаза, порывисто сел и тут же скорчился от боли.
— Ланс, надо, чтобы Том или шериф отвезли тебя к доктору. Я не хочу, да и ты, как мне кажется, тоже, чтобы твоя нога неправильно срослась.
— Мне надо было дождаться тебя.
— Спасибо, — улыбнулась она. — Со мной все хорошо, теперь пора позаботиться о тебе.
Вдруг прозвучали два выстрела, звук которых раскатился по долине многократным эхом.
— Черт, это еще что? — сморщился Ланс. — У меня и так голова трещит.
— Это сигнал остальным, что мы нашлись, — ответила Шелби.
— Твой управляющий страшно разозлился, когда узнал, что я поехал искать тебя.
— Мой отъезд его тоже, мягко говоря, не обрадовал.
Ланс дотянулся до руки Шелби и нежно сжал ее.
— Ну что, красавица, вернешься в город… со мной?
Тронутая его вниманием и лестным предложением, Шелби накрыла его руку своей.
— Нет, Ланс, я не могу. Мы и так потеряли много времени на то, чтобы довести стадо до перевала, а ведь надо еще вернуться на ранчо. Надеюсь, что гости не потребуют свои деньги назад. Но, даже если это случится, я не буду на Ротменов в обиде.
— Ты шутишь? — его глаза сверкнули, и впервые за весь их разговор он улыбнулся. — Да это самая волнующая, захватывающая поездка за всю их жизнь! Уверяю тебя, они просто в восторге. — На секунду он задумался, потом продолжил: — Все, кроме Ротменов, быть может… Но в конце концов и для них наступил «хэппи-энд». — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Я волновался за тебя, красавица.
Шелби почувствовала, что краснеет от удовольствия, но ее сердце не дрогнуло, пульс не участился, дыхание осталось ровным… Все еще держа его за руку, она встала и посмотрела на него долгим, серьезным взглядом. Ей было жаль, искренне жаль, но… Так уж получилось, что мужчина, которого она полюбила, хочет лишь одного — чтобы она уехала, а вот мужчине, который зовет ее уехать с собой, она не может предложить ничего, кроме сочувствия и дружбы.
Не зная, что ответить, она отпустила руку Ланса и подозвала Тома.
— Том, отвези Ланса в город и проследи, чтобы доктор позаботился о его ноге. Счет пусть пришлют в «К + К».
— Хорошо, мэм, — ответил тот и поспешил к своему грузовичку.
Ланс с трудом поднялся.
— Ты уверена, что мне не удастся заставить тебя передумать? — тихо спросил он.
Она снова обернулась к нему. Разумеется, он говорил о чем-то большем, нежели совместная поездка в город на грузовичке Тома, но это не имело значения. Ее сердце отдано тому, кому оно не нужно, и теперь ей предстоит отыскать способ вернуть его. Но уехать вместе с Лансом еще не означало найти решение.
Когда они выехали из соснового леса и оказались на просторном зеленом лугу, Коди бросил поводья, давая Солдату полную свободу бежать куда ему вздумается. Ветер обдувал его лицо, солнце пригревало спину, и он вновь всем своим существом отдавался восторгу скачки. Его тело плавно и грациозно покачивалось в седле в такт движениям Солдата. Конь и наездник слились в единое целое.
Испуганный олень, щипавший сочную луговую траву, шарахнулся в сторону, давая им дорогу, и, чтобы не столкнуться с ним, конь Коди взял чуть левее, не сбавив при этом скорости. Он замедлил свой бег лишь тогда, когда они въехали в тополиную рощу. Теперь их путь лежал между золотистыми стволами деревьев, которые словно расступались перед ними, пока не остались позади, уступая место очередному лугу.
Они проскакали без остановки больше часа; затем, чуть тронув повод, Коди направил коня к горам, и они стали подниматься все выше и выше, а долина за спиной постепенно таяла, теряя свои очертания.
Близился вечер, и Коди погнал Солдата еще быстрее, но с какой бы скоростью ни неслись они вперед, ему не удавалось выбросить образ Шелби из своей головы, а тоску по ней — из своего сердца.
На землю спускалась ночь, заполняя собой леса и овраги, поглощая луга и холмы, вытесняя вечернее тепло и обволакивая все вокруг мягким покрывалом прохладной тьмы. Дневные животные прятались в свои гнезда и норы, а ночные просыпались и выходили на охоту. В тихом воздухе их голоса разносились эхом по лесам и каньонам, по холмам и горам — по земле, бывшей им родным домом.
