Галина Врублевская - Еще один шанс (сборник)

Ознакомительная версия.

– Да, дружок, давно щетка не касалась твоей холки. Ясное дело, ты ведь ничей. Я тебя понимаю – я ведь тоже ничья.

Бывшая конница подняла с земли свою бейсболку и прошлась ею по морде лошади, смахивая пыль, затем протерла плоские бока.

– Вот те раз! Да ты вовсе не серый, а гнедой! Помнится, на таком же шоколадном красавчике выходила я на последний старт. Я не дошла тогда до финиша, полетела на землю, получила травму. Это был конец всему.

Женщина заломила пальцы, нащупала на среднем перстенек с рубиновой вставкой: ее утешительный приз за тот забег – алая капля застывшей крови.

Услышав обращенные к нему слова, конь запрял ушами, уши его дернулись, жалобное ржание снова раскололо вечернюю тишь. На этот раз женщина услышала просьбу не оставлять его одного, не уходить.

Наездница, выброшенная жизнью из седла, с сомнением окинула взглядом плоскую фигуру: «Нет, я еще не выжила из ума, чтобы возиться с этой доходягой». Но вопреки разуму и доводам рассудка она припала губами к шершавым ноздрям. И вдруг, и вдруг… Она почувствовала струи ответного тепла, бегущие от лошади к ее телу. Горячий ток крови согрел ее застывшие ноги, в груди заиграли колющие искорки странного чувства, а следом послышался едва уловимый раскат колокольного звона. Может, именно так и зарождается последняя любовь? Женщина царапала нежную кожу пальцев о наждачную морду лошади, а губы животного ранила своим перстеньком, резала его по живому – так любовники в пылу страсти, бывает, ненароком причиняют боль друг другу. И все звучали удары колокола или это колотилось ее собственное сердце?

Вдруг женщина спохватилась, на мгновение оторвалась от коня. Сумасшедшая и счастливая, она подозрительно взглянула на ожившее от ее ласк животное и неуверенно спросила:

– Это ты, волшебный сивка-бурка, пробудил во мне жизнь? Ты вернул мне былой задор и обратил к безумствам?

Неожиданная подруга коня чувствовала себя как на первом свидании. Это было невероятно! Рядом с этой нарисованной на фанере лошадью она просиживала вечерами, полагая, что перед ней неодушевленное существо, – так порой мы проходим мимо людей, безгласно и безнадежно дарящих нам свою любовь.

Конь тряхнул головой и попытался лизнуть лицо новой хозяйке. Затем взметнул морду вверх и снова заржал – радостно и безоглядно. Это ржание потонуло в симфонии проснувшегося мира. Слушая ее, женщина забыла, кто она и зачем живет на этом свете, и уже не думала о своих ненужности и одиночестве. Ей открылось незримое присутствие Его – того, кто вел ее по жизни. И Он призывал принимать каждый миг как последний. Только острота прощания наполняет мир подлинной жизнью и дарит нам абсолютную любовь. И нет в таком мире старых или недужных – все молоды, прекрасны и любимы.

Припозднившаяся посетительница манежа, переполненная счастьем и любовью, вновь широко распростерла руки, обхватила изображение скакуна, ткнулась лбом в его горячую морду. Фанерный щит покачнулся под натиском ее безудержных эмоций. Нарисованный конь нервно вздрогнул раз-другой и вырвался из постылой плоскости. Наездница и конь соединились в едином порыве и взмыли вверх, в дымчатое небо над соснами. И пока не закончилась белая ночь, полет этот длился и длился.

А под утро сторож манежа обходил свои владения и был несказанно удивлен, заметив, что с фанерного щита исчезла центральная фигура. Осталось лишь неровное отверстие, повторяющее контуры лошади.

– Надо было этого красавчика запирать на ночь в конюшню, – пробормотал сторож. – Лошади, они такие… непредсказуемые!

Заголовок отсылает к китайской «Книге перемен, или Системе И-Цзинь». Согласно ей, моменты жизни каждого человека резонируют с состоянием природных структур.

Ознакомительная версия.