— Ну я дома только ночью буду, сегодня еще в отряде дел до фига, и потом часов шесть минимум ехать. Не люблю в ночь ездить.
— Вот завтра и позвонишь, — улыбнулась я и отбежала от мужчины подальше, пока он не захотел сжать меня в своих крепких объятиях вновь. И тогда бы он точно никогда не уехал. Но чем быстрее Роман покинет заставу, тем быстрее вернется. Тем быстрее он доберется до дома, тем быстрее позвонит.
Завтра.
Отправила мужчине воздушный поцелуй и убежала в здание, чтобы не видеть, как Калинин уезжает на своем шоколадном хорьке.
Завтра…
Только вот Роман не позвонил ни завтра, ни послезавтра, ни через неделю.
Глава 20.1
Когда я уезжал, на душе было чертовски неспокойно. Конечно же, я прекрасно понимал, что все это из-за принцессы. Я не то что не хотел её оставлять там, я элементарно не мог. Казалось, если уеду хотя бы на день, то что-то обязательно да произойдет. Успокаивал себя тем, что отпуск мой продлится всего десять дней, и опять начинал заводиться на ровном месте.
Раньше на заставе была Вика, она бы приглядела за Настей. Теперь на Ольховской не осталось никого толкового, даже из мужиков, не было никого, кому можно бы было доверять.
Черт.
Зло выдохнул и повернул машину на “Сосновый бор”, где быстро выловил Максима, потому что время и так уже поджимало. И взял с него обещание по десять раз на дню интересоваться, как идут дела на моей заставе.
— Если что, сразу мне!
— Да понял я, понял тебя, папочка, — хлопнул меня по плечу Максим и заметно с облегчением выдохнул, когда я пошел в сторону машины.
Следующая незапланированная остановка случилась на Калинде, там на КПП меня подловил Самойлов.
— Надо поговорить, — пробасил майор, и мне ничего не оставалось, как распахнуть пассажирскую дверь для мужчины.
— Говори, — тяжело выдохнул, понимая, что сейчас состоится допрос на тему Ивановой.
— Рома, мне нужен её номер.
С Ветом мы общались давно, еще с института, правда, когда я учился на первом курсе, Самойлов заканчивал пятый. Ни о какой субординации между нами и речи не шло, особенно когда рядом не было ни подчиненных, ни начальства.
— Не могу, Вет. Понимаешь, если она не захотела тебе оставить свои координаты, значит, я просто не имею пра…
— Да ты че, издеваешься надо мной? — выкрикнул мужчина, сейчас больше похожий на быка, перебивая меня.
— Нет, — постарался сдержаться и не завестись, — я тебе уже говорил, забудь о ней. Так лучше будет всем.
— Да че ты как мамочка, Рома, не позорься, это совсем не по понятиям с твоей стороны.
Да они что, издеваются? Папочка, мамочка… сами ведут себя как клоуны.
— Какие понятия, Вет? Ты на себя сам-то сейчас посмотри. Ведешь себя как быдло какое-то. Девочка не хочет с тобой общаться. Ну ничего, бывает. — Самойлов лишь запыхтел еще сильнее, сжав свои могучие кулаки, что аж кожа на руках побелела. — Кинула тебя девочка — тоже бывает, нечего было вестись и думать одним местом.
Майор заехал кулаком в бардачок машины, я стерпел, потому что понял: Самойлов сдерживался, причем капитально так. Иначе бы в пластике осталась вмятина.
— Напомни-ка мне… — поперхнувшись, мужчина тут же закашлялся.
— Что, слюной подавился? Тебе, может, по спинке постучать?
— Я тебя сейчас за шкварку вытащу из этой машины, и никто не заметит, — рыкнул Самойлов, а мне отчего-то стало смешно. Собственно, с того, что мы подрались, и началось наше знакомство двенадцать лет назад.
— Вет, обожди чуть-чуть. Вот приеду я через десять дней, и выпустишь пар. Сходим в спортзал — твой или мой. Без разницы.
— Какие, к чертовой бабушке, десять дней! Не дашь мне номер Курковой, я поеду к её мужу, и ты ничего сделать не сможешь. Ты будешь прохлаждаться в городе.
— Ну если ты нормальный мужик, которым всегда был, то не сделаешь, — ухмыльнулся я, чем вывел мужчину еще сильнее.
— Ты сам на нее виды имеешь? — прищурившись, спросил Вет, и тогда я, не сдержавшись, рассмеялся.
— Боже упаси, Вика — рыжая ведьма, которой, на мой взгляд, ни один мужик сейчас не нужен. Не только ты, но и муж. Надеюсь, хоть это тебя обрадует.
— Про мужа я все понял, — отмахнулся Виталий.
— Давай так: я приеду домой и поговорю с ней. О тебе, — произнес, повысив голос, потому что майор собирался меня перебить. — Если она даст добро, я дам ей твой номер. — Самойлов зарычал. Да он озверел тут еще больше, чем я на таежной заставе. Я поднял руки, сдаваясь. — Хорошо, я дам тебе ее номер. Если она захочет.
Мужчина длинно и некрасиво выругался и, не прощаясь, покинул мой автомобиль. Наконец-то.
В Кастрюлинском отряде я провел еще полдня и, как и предполагал с самого начала, на федеральную трассу выехал лишь к шести вечера. Домой добрался во втором часу ночи и, пробравшись тихо, чтобы не разбудить родителей, в свою комнату, завалился спать мертвецким сном.
Утро было почти приятным. Запах кофе и сырников, спасибо маме, и все бы ничего, только не было принцессы. Просыпаться рядом с которой я так быстро привык.
Конфетка моя вредная. Воскресил в памяти образ Ворон и, довольно потянувшись, подскочил с кровати.
Не умываясь, пошел на кухню, по запаху.
— Доброе утро, мам, — подошел к своей родительнице и, расцеловав ее в обе щеки, притянул к себе.
— Сына, ты бы хоть руки дал мне помыть, — рассмеялась мама, так и не обняв меня по-нормальному в ответ. В одной её руке была кухонная лопатка, а во второй сырник, обваленный в муке, который она собиралась вот-вот уложить на сковороду.
— Папа уже ушел? — Я сел за стол, где меня ожидали кофе и тарелка, полная готовых лакомств с клубничным вареньем… ммм…
— Да, полчаса назад. Не стал тебя дожидаться.
— Мам, как же вкусно, — с набитым ртом произнес я, — спасибо.
— Прожевал бы сначала, — усмехнулась мама, накрыла сковороду крышкой и, убавив огонь, присела напротив меня.
А я чуть сырником не подавился.
Вот это да. Взял кружку с кофе и двумя большими глотками осушил её. Хорошо, что бодрящий напиток уже достаточно остыл.
— Ром, — нахмурилась мама, — ты чего?
— Ма-а-ам, — довольно протянул я, отойдя от первого шока, — представляешь, что…
— Что?
— Ты безумно похожа на мою будущую жену, — мама приоткрыла пухлые губы, — точнее, она на тебя, а я, дурак, только сейчас это понял.
Мама продолжала молчать, хлопала пушистыми черными ресницами и смотрела на меня глубокими голубыми глазами, которые сейчас казались еще больше. Ну Ворон, один в один, особенно когда так четко можно распознать каждую эмоцию, проскользнувшую на лице.
Такой же тонкий нос, пухлые губы и четко очерченные скулы, большие голубые глаза и черные волосы. Конечно, скорое мамино пятидесятилетие давало о себе знать, но я этого не видел, просто не замечал морщинок в уголках глаз и у рта. Моя мама всегда была и есть для меня самой красивой женщиной на свете. А теперь вот так…
Глава 20.2
— Хорошая шутка, — отмерев, подскочила мама и побежала к плите. Последняя партия сырников не поддавалась реанимации и была с грустью выброшена в мусорное ведро.
— Вот теперь ешь то, что осталось, — проворчала мама, помыв руки, — и ходи голодный, пока я суп к обеду не сварю.
— Да я же серьезно, — картинно надул губы, — а ты не веришь, и я как бы уже наелся. И да! Точно!
Поднялся со стула и сбегал в коридор, из кармана пуховика достал телефон, на котором оставалось три процента от зарядки, и быстро нашел совместные фотографии с принцессой и её серым котом, которых мы за позавчера успели наделать целый миллион.
— Вот, Елизавета Алексеевна, знакомьтесь, — повернул смартфон к ней экраном, а мама ойкнула и прижала полотенце, которым вытирала руки, к груди.
— Ромочка, ты что, серьезно? Ты правда нашел себе невесту и молчал? — защебетала мама, напомнив мне сейчас скоростью своей речи Вику. Проведя ладонью по лбу, она потянулась за телефоном. — Тьфу, — возмутилась она, вспомнив о полотенце, и швырнула то на столешницу, потом с маниакальным блеском в глазах отобрала мой айфон и с улыбкой настоящей блаженной листала фотографии, пока телефон не сел. — Рома!
