— Ладно, вы можете пообщаться.
— Спасибо. А то бы мы без твоего разрешения не справились!
Бывшая жена издевательски хмыкает и, скинув сапожки, бежит за дочкой в детскую комнату, поглаживая на ходу её по голове. Выдыхаю. Похоже, дописать сейчас статью мне тоже не удастся — я просто обязан быть там и слышать всё, о чём они будут говорить. А то с этой потаскушки станется — придумает какую-нибудь ересь относительно меня.
Рву на себя дверь детской и застаю Алису, наспех выкидывающую детские вещи из шкафа.
— Мама, а куда мы поедем?
— Я сняла нам квартиру, детка.
Варечка растерянно мнёт в руках плюшевого мишку, с которым привыкла спать, и в нерешительности прикусывает верхнюю губу. По моему телу пробегает жаркая волна, а волосы мгновенно прилипают к вискам от того, что Алиса пытается выкрасть мою дочку вот так, в наглую, без всякого разрешения.
— Она никуда не пойдёт!
Хватаю Варю за руку и быстро заключаю в свои объятия, отгораживая её от женщины, которая фактически является её матерью. В глазах женщины мечется ураган, но я готов биться на смерть, отстаивая свои права. Стискиваю зубы, спокойно качая головой.
Пусть даже не пытается.
— Дрю, она моя дочь, и я хочу жить с ней!
— А как же я? Или ты скажешь, что в ней нет моих генов?
Сверлю супругу ненавидящим взглядом, выплёвывая слова ей прямо в лицо, и с содроганием в теле жду прямого ответа. А что, если Алиса изменяла мне всегда? И моя крошка, которую я знаю с самого рождения, на самом деле — дочь какого-нибудь любовника?
— Нет, Зверь, Варя — твоя дочь. Но я мать, и прав у меня больше. Ты и сам прекрасно знаешь, что ни один суд не отберёт у меня права на дочь, даже не пытайся.
— Варя с тобой не поедет.
Откидываю ногой детский чемодан с изображением Свинки Пеппы, и морщусь. Сам понимаю, что у меня нет аргументов, но я во что бы то ни стало, хочу заставить Алису страдать! Почувствовать эту всепоглощающую боль утраты — то, что почувствовал я в том проклятом фитнес — зале. И поэтому, я сделаю всё, чтобы она поняла, как мне было плохо.
— И как ты сможешь мне в этом помешать?
Слышу истеричные нотки в голосе бывшей жены и моментально расплываюсь в ядовитой улыбке, не в силах сдержать радости от наступившей мести.
— Запросто! Решать, с кем будет жить ребёнок, мы будем через суд. А пока, она останется здесь, и точка.
Рубанув рукой воздух, я натыкаюсь на ледяную преграду прищуренных глаз бывшей жены и презрительно выдыхаю. Пусть даже не пробует похитить ребёнка — ей это не удастся.
— Зверь — ты и есть Зверь.
— Пофиг. Достаточно того, что я разрешаю вам видеться, но на моей территории, в моём присутствии. И до суда будет именно так.
Слышу раскатистую трель дверного звонка и нервно провожу языком по верхней губе — пришла Виктория, как мы с ней и договаривались, не опоздала ни на минуту, точна, как часы на Кремлёвской башне. Что ж, придётся бросить мою кровиночку наедине с этой мегерой.
Оставляю опешившую моим отпором Алису в детской и размашистым шагом направляюсь в прихожую, на ходу приглаживая пятернёй густую шевелюру.
Похоже, меня ждёт новый виток скандала.
Что ж. Сам виноват.
Смотрю, как Виктория медленно расстёгивает свои сапожки, и шумно выдыхаю носом воздух. Все её движения — такие выверенные и плавные, что хочется любоваться ей часами, просто сидя в кресле напротив. Но я никак не решаюсь пойти в отношениях с ней дальше — у меня и так полно проблем с бывшей женой, а заводить шашни на работе я всегда категорически опасался. Там это бесследно не пройдёт.
Но отчего всё-таки эта девушка вызывает во мне щемящее чувство теплоты, разливающееся по телу? Мне отчаянно хочется прижаться к ней, почувствовать сексуальность и мягкость её податливых губ, пахнущих ягодными нотками и зарыться в её душистые волосы.
Нет, к чёрту.
Сначала я просто обязан решить все свои семейные проблемы.
— Папа, ты больше не любишь маму?
Варвара выбегает в прихожую, натыкаясь на Вику и прижимается к моей ноге, заглядывая в глаза. Прожигает меня своими распахнутыми глазёнками и мне становится не по себе от этого не по-детски взрослого вопроса, тем более, в присутствии Виктории. Вижу, как Колокольцева тоже напряглась от этого вопроса и понимаю, что влип.
Они обе настойчиво ждут ответа и не отстанут от меня, пока я не отвечу.
— Нет, Варюш, не люблю.
Выдох.
Или он вырвался у Вики?
— Ты любишь Викторию Николаевну теперь?
— Эм…
Мнусь, перехватывая вопросительный взгляд амазонки, и пытаюсь подобрать слова, чтобы выпутаться из этой непонятной ситуации. Конечно, я страстно хочу Викторию, настолько, что только при мысли о ней у меня возникает каменная эрекция, а штаны начинают дымиться, но, ни о какой любви тут речи не идёт.
Или я не прав?
Ну не говорить же правду?
В прихожую липким вихрем влетает Алиса, и её губы мгновенно искажаются презрительной ухмылкой при взгляде на гостью. Похоже, она всё это время была тут, неподалёку и прекрасно слышала последнюю часть нашего разговора, шипя разъярённой кошкой:
— Да, Варюш, твой папа теперь с этой…ммм…особой. Скоро они поженятся, и заведут себе кучу детишек, а ты станешь не нужна! Но не волнуйся, мамочка тебя заберёт к себе, и всё будет хорошо.
Вижу, как с лица дочери моментально сползли все краски, и мгновенно вспыхиваю, как спичка.
Какого чёрта она вмешивается?
Хватаю Алису за рукав пальто, которое она успела нацепить на свои щуплые плечи, и подталкиваю её к выходу. Возмущение рвётся из меня фонтаном, и я, багровея, начинаю орать так, что у присутствующих, наверное, заложило перепонки:
— Кто дал тебе право говорить такое дочери? Разве не я сидел с ней вечерами, когда ты развлекалась с другими мужиками?
Слышу сзади сдавленный стон, и понимаю, что наговорил лишнего. Сглатываю слюну и оборачиваюсь к Варе, стоящей посреди прихожей с вытаращенными глазками. Похоже, девочка не ожидала подобной горькой правды, и сейчас на неё нахлынул симбиоз самых мерзких, разъедающих душу, чувств.
— Варечка, малышка…
Стискиваю руку в кулак.
Чёрт бы побрал мою несдержанность!
Губки дочери мгновенно затряслись и она, развернувшись на пятках, бросилась назад, в свою комнату, отчаянно рыдая, не слушая моих сбивчивых слов.
— Я утешу её, не волнуйтесь.
Мягкий голос Виктории раздаётся совсем рядом, и я с благодарностью смотрю вслед этой девушке, которая отправилась успокаивать мою дочурку, которая ещё недавно пакостила ей и пыталась выжить из квартиры. Вика неожиданно раскрывается для меня с другой, душевной стороны, и, похоже, она уже готова стать матерью.
Ну, надо же!
Трясу головой, как мокрая собака, пытаясь отделаться от мыслей о секретарше, и оборачиваюсь к бывшей жене. Она впивается в меня взглядом, потрясая перед моим лицом своим тонким наманикюренным пальчиком, и шипит как ядовитая змея:
— Ты — сволочь, Дрю! Зачем ты это сказал Варе?
— Я не хотел, ты меня сама вывела.
Пожимаю плечами, смотря в затуманенные гневом глаза жены. Её руки трясутся от нервно напряжения, а по шее пошли некрасивые бордовые пятна. Пульс взывает где-то в горле, и я хватаю её за руку, испытывая какое-то чувство раскаяния. Понимаю, что она близка к панической атаке, выдыхаю:
— Пошли на кухню. Выпьем чаю и всё спокойно обсудим.
— Да пошёл ты!
Алиса выдёргивает свою ледяную руку из моих цепких пальцев и слегка замахивается, видно собираясь отвесить мне пощёчину. Перехватываю её руку, и рычу, прищуриваясь:
— Не перегибай.
Ух, до чего же она дошла, стерва.
— До встречи в суде, Зверь!
Громкий хлопок дверью заставляет меня содрогнуться и поморщится — может, я ещё должен сказать спасибо Артуру Бельцеву за то, что избавил меня от этой истерички?
Глава 30
Вика
*****
