- Да, Латиф. Я женюсь на ней.
- Уже предложение сделал?!
- Уже.
- И молчит! Это же надо отпраздновать... а твоя мать в курсе?
- А как ты думаешь?
- Судя по тому, что ты боишься оставлять невесту дома одну, она в курсе.
Да, матушка известна своим характером даже среди моих друзей. Мы ведь с многими из них знакомы с детства... И если бы она знала, чем мы с ними порой занимались, давно разогнала бы эту дружную компанию. Настучала бы родителям, устроила домашний арест, заблокировала карты...
Я сказал Эве, что Латиф желает отпраздновать нашу с ней помолвку.
- А как? - с любопытством поинтересовалась она.
И это был хороший вопрос. Потому что обычно, если мы хотели как следует повеселиться, то творили такое... что в обществе приличных дам творить нельзя. Кстати, кроме Эвы, за столом ещё находилась Моника - тоже европейская девушка, дочь бизнесмена, который прижился в нашей стране, наладив тут свои дела. Моника была довольно симпатичной, любила развлекаться и одевалась намного откровеннее, чем Эва - но в этот раз получала от моих друзей значительно меньше внимания, чем моя невеста.
- А поехали ко мне в загородный дом, - махнул рукой Латиф в ответ на мой вопрос, как он планирует повышать градус праздничности. - По пути позовём ещё народу... нечасто мой лучший друг решает жениться... Я позову музыкантов - недавно с ними познакомился на одной вечеринке... Устроим танцы, закажем еды, раскурим кальян... Давайте-давайте, погнали!
Он принялся всех поднимать. Моника недовольно замычала:
- Я ещё не допила коктейль!
- Потом допьёшь!
- Да где? У тебя алкоголя же нету...
- Купим по дороге...
Так мы выбрались из кафе, расселись по машинам и на хорошей скорости - как и положено молодым парням - выдвинулись за город. За окном смеркалось, мелькали огни фонарей. Эва сидела рядом со мной, мечтательно улыбаясь. Я держал её за руку и чувствовал себя абсолютно счастливым.
У родителей Латифа был хороший большой дом, и туда набилось действительно много людей - мой друг умел организовывать вечеринки. Конечно, публика собралась разномастная: музыканты, танцовщицы, девушки разной степени раздетости, парни разной степени расслабленности: кто-то лежал на подушках в углу и курил, а кто-то затевал дружеские поединки на кулаках...
Некоторое время, с лёгкой руки хозяина, мы с Эвой побыли в центре внимания: нас поздравили с помолвкой, поапплодировали, пообнимали - но потом оставили в покое, и все занялись кто чем хотел, предоставив нас друг другу. Мы были рады этому. Забрались в укромный уголок на кухне и наконец нацеловались всласть. С такой страстью, будто не делали этого целый месяц. Но потом нам обоим захотелось большего - я понял, что мои желания взаимны по тому, как горячо и доверчиво моя Эва прижималась ко мне, позволяя гладить себя везде. Её дыхание учащалось, она буквально раскрывалась мне навстречу, а потом... потом она погладила меня рукой... ТАМ. Я чуть не обезумел. Всё моё тело скрутилось в тугой узел от желания. О, моя любимая скромница, как же это восхитительно - видеть её настолько возбуждённой, что она даже оставляет своё стеснение и практически прямо говорит: возьми меня!
Оторвавшись от её губ и шеи, я покрутил головой в поисках двери в какое-то более уединённое помещение. Конечно, правильнее было бы привести свою девушку в нормальную комнату, лечь с нею на нормальную кровать, раздеть, приласкать как следует... Но я не знал точно, где найти такое в этом доме, не хотел тратить много времени на поиски и под угрозой расстрела не согласился бы спросить у хозяина: дорогой друг, подскажи, где я могу качественно заняться сексом со своей невестой? Не хватало, чтобы он потом полоскал её имя в грязи. Такого я себе не прощу!
Поэтому мы с Эвой благополучно ухнули в какой-то бельевой шкаф, похожий размерами на гардеробную, я развернул свою любимую спиной к себе, задрал её платьице с цветочками и слегка приспустил трусики. И замер, осторожно поглаживая одной рукой стройные ножки с приятно округлыми бёдрами, другой - нежную грудь сквозь мягкую ткань платья, губами обследуя умопомрачительно пахнущую тонкую шею. Мне нужно было немного успокоиться, иначе всё закончится слишком быстро. Она слишком прекрасна - моя Эва. Слишком сексуальна, слишком желанна. Так я ей и сказал - шёпотом, на своём языке. А потом не выдержал, расстегнул ширинку и проник внутрь. Эва томно выдохнула.
- Тебе не больно? - спросил я её, почти умирая от того наслаждения, которое испытывал, находясь в ней. Сладкая моя девочка... моя... только моя...
- Нет, нет, мне хорошо, Дахи, продолжай, - прошептала она, и я продолжил, даже не дослушав до конца.
Я покачивал бёдрами совсем чуть-чуть, чтобы хоть немного продлить эту сладкую пытку. Бешено хотелось разрядки, но не хотелось, чтобы это заканчивалось. Эва громко дышала, время от времени тихонько постанывая, и тогда я замирал, чтобы затормозить волну, которая тут же пыталась накрыть меня с головой. Это было что-то невероятное... Ни одна женщина в моей жизни не возбуждала меня так, как этот нежный ангелочек. Ни одну я не хотел с такой дикой силой, ни с одной мне было так сложно удержаться - при том, что именно с ней этого так хотелось!
Я прикрыл глаза и пообещал себе, что осталось потерпеть совсем немного - начнётся наш медовый месяц - и всё будет именно так, как я хочу. Долго, много, в постели и без всякого предохранения. А сейчас... я еле успел выйти, чтобы не наделать глупостей до свадьбы.
Глава 33.
ДАХИ
Тщательно вытеревшись лежавшим тут же на полке чистым полотенцем, я почувствовал протест против несправедливости происходящего. Какой бы бедной и торопливой ни была моя разрядка, Эва лишена её вовсе. И это неправильно. Она не должна страдать от неудовлетворённости из-за того, что я не могу по-человечески огранизовать наши интимные встречи. Когда ещё мы попадём в мою квартиру в России - неизвестно, а восстановить справедливость мне хотелось прямо сейчас. Я знал, что это вполне возможно: мои прежние многочисленные любовницы посвятили меня во многие тонкости этого процесса у женщин.
Я уселся прямо на пол, уложил смущенную Эву к себе на колени, подтянул платье к талии, окончательно стащил трусики. Поначалу моя девушка не могла расслабиться. Это интересный феномен: ту мою часть, что находится посередине тела, она пускает в себя без особенного стеснения, а вот рука её смущает до дрожи. Но то ли мои многочисленные поцелуи лица и шеи помогли ей расслабиться, то ли Эве просто нужно было время, чтобы настроиться на нужный лад - в конце концов она перестала сжимать ножки и позволила мне погладить её там, где было изумительно горячо и влажно. Это безобразно возбуждало меня... снова. Но я стойко продолжал исследовать особенности удовольствия своей девушки, держа свои желания при себе. Эва изгибалась и покачивала бёдрами, тяжело дыша, слегка постанывая, закусывая губки. А потом не выдержала и взяла мою руку в свои. И буквально через несколько секунд с её губ сорвался такой долгожданный для меня крик наслаждения - я поспешил прикрыть одной рукой её сладкие искусанные губки, а другой продолжил ласкать свои личные райские врата. Эва дергалась и извивалась в моих руках, а я испытывал какое-то садистское удовольствие от её конвульсий. На самом деле, я, конечно, знал, что это вовсе не неприятные ощущения - просто они очень сильные, до судорог. А потом, отпустив её рот, я шепнул на ушко:
