Ознакомительная версия.
Результат не замедлил явиться.
– Несколько дней поделаем уколы, попьешь таблетки курсом, отвары травяные, соки, постельный режим, а там посмотрим. Я все же настаиваю сдать анализы, подстраховаться. Но необходимости в госпитализации не вижу.
– Вот и славно! – искрила жизнерадостностью Соня.
– Сегодня можешь перебраться домой, в свою кровать.
– Не гоните, тетенька-а-а! – дурашливым голосом запричитала та. – Мне у вас нравится.
– С чего бы? – подивилась Воронцова.
– Диван удобный, телик большой, лежишь себе, болеешь, Валентина всячески балует, – перечислила составляющие «нравится» девочка.
– А то у тебя дома телика с диваном нет, и Валентина при тебе.
– А с вами поболтать, – стала она загибать пальцы, перечисляя недостающие дома плюсы. – И отца родного чаще видеть стану. Если дома болеть, то чего ему торопиться, лежит себе ребенок, никуда не денется, под надежным присмотром Валюши. А тут вроде как у чужого человека, значится, серьезное что, надо пораньше приехать, посидеть рядом, проконтролировать, что и как!
– Страте-е-ег! – похвалила собеседница. – Но со мной особо не поболтаешь, я много работаю, а когда бываю дома, то сплю или читаю медицинскую периодику. А манипулировать отцовской любовью при твоих способностях в легкую можешь и дома.
– Гоните? – изобразив подозрение на лице, выясняла девочка. – Или мешаем вашей личной жизни?
– О как! – усмехнулась Катерина всем ее актерским штучкам. – С чего такой жгучий интерес?
– Нравитесь вы мне, – «доверительным» тоном открыла секрет Соня. – Имею тайный план. Может, хочу вас с папаней свести. Он мужчина интересный, молодой, холостой, да и вы, как я посмотрю, не замужем. А чо?
– Дитя, – тоже «доверительно» понизив голос, подыгрывая, предупредила Катерина, – будь осторожна в своих желаниях, а то они могут сбыться, и стану твоей злой мачехой. И не забудь, я умею резать маленьких глупых девочек!
– Катерина Анатольевна, – вошла в гостиную из кухни Валентина, которая внимательно слушала там весь разговор и вовремя встряла, недовольная Сониным поведением.
Ей скучно, это понятно, вот и разбушевалась своими подростковыми, как они называют, «подколками», а домработница знала, если не остановить, может до утра изводить взрослых.
– Идите кушать. Ужин поспел. Вы ж с работы, устамши.
– Уставшая, – в два голоса поправили Катерина с Соней.
– А меня не зовешь? – «ласково» поинтересовалась девочка-заноза.
– Я тебе сюда принесу. Тебе вставать нельзя, – и стрельнула на докторшу взглядом, ожидая поддержки.
– Вставать нельзя! – радостно подтвердила доктор Воронцова.
Захотелось показать неугомонной девчонке язык, празднуя счет один-ноль в пользу старших, вот так-то! Настроение у доктора Воронцовой разухабилось не пойми с чего, то ли девочка так расшевелила язвительными высказываниями и театральной дурашливостью, то ли просто жизнь хороша?
Катерина с таким эстетским удовольствием наслаждалась ужином, посмеиваясь Валентининым неиссякаемым рассказам и высказываниям, выдержанным в этническом стиле российской глубинки, и громким Сониным комментариям, сопровождавшим любое из этих высказываний из комнаты. Двери между гостиной и кухней оставались распахнутыми, и больная имела прекрасную возможность принимать активное участие в беседе за кухонным столом, не вставая с дивана.
Хозяйке квартиры стало так хорошо, тепло в душе, уютно, она и не знала, что так бывает. Просто так, на пустом, казалось бы, месте и без особых причин. Может, потому, что ее ждали, готовили ужин, радовались искренне приходу домой, а девочка-подросток дурачилась провокационными замечаниями.
Как будто Катя заглянула в чью-то счастливую жизнь и присела на минутку за их стол побыть в тихом семейном счастье…
Тихо радоваться, веселиться, улыбаться она перестала резко, как только Сонечка прокричала из комнаты, оповещая:
– Папулька звонил, едет и торопится к нам!
Как же это она про «папульку-то» забыла?!
Вот с ним встречаться совсем не хотелось, не готова она к новым психологическим испытаниям, мыслям сложным, чувствам противоречивым, шевелящимся ужами в голове! Черт бы его побрал!
Думала же о нем весь день, о взглядах этих, настроениях-решениях!
И Катерина Анатольевна трусливо сбежала, как давеча утром!
Прихватив свежий медицинский журнал, залегла в спальне в кровать, официально холодным тоном сообщив заинтригованным столь резкой переменой настроения двум любопытствующим барышням, что ей надо «поработать».
Читать статью не получалось – все-то она прислушивалась, ожидая звонка в дверь, и думала, как ей себя вести, встретившись с Бойцовым.
Вот как себя вести?! Как вообще ведут себя женщины в таких ситуациях?
«Ой, ой, ой! Ситуация! – разозлилась на себя необычайно Воронцова. – Посмотрел он, видите ли, как-то «так», а ты сразу себе что-то напридумывала на это «так»! И что?! Да, может, он о контракте каком «шоколадном» думал, а на тебя мечтательно смотрел, представляя возможные доходы. А ты все в свой адрес, как лягушка-царевна на выданье!»
В таком ключе размышлений Катерина Анатольевна накрутила обороты раздражения на себя и на объект размышлений, услышав ожидаемый звонок в дверь.
«Да побери тебя нелегкая! И всех вас вместе она же побери! Свалились тут на мою голову!»
Услышав приглушенный расстоянием и закрытыми дверьми густой низкий голос Кирилла Степановича, она, «затрепетав» всеми ланитами, поджилками и чем положено трепетать нежной барышне в ожидании событий, осознав процесс происходящего трепетания, так разозлилась, что в глазах потемнело. Никогда себе такого не позволяла, не подозревала возможного градуса накала эмоций.
Занесло же, блин, царя-императора на уездную станцию Вилюйск, в связи с поломкой локомотива местных куриц на путях пугать, и тамошних барышень доводить до обмороков красотой своего величия.
Сейчас пройдется по платформе, пользуясь случаем, чтобы размять ноги, скрипя начищенными до блескучих солнечных зайчиков сапожечками. Снисходительно-отстраненно, по сути, не замечая, поулыбается начальнику станции, потеющему со страху и чуть подпустившему в штаны от небывалости происшествия и трепета, в полусогнутом состоянии семенившему сзади.
Локомотивчик починят в момент, и умотает императорское величие далее по маршруту следования, мгновенно позабыв и название станции, и ее начальника, и молодых красоток, лишившихся чувств при одном взгляде на него.
Следующая станция – Мухосранск – мимо на всех починенных парах!
И как бы ни распаляла себя подобными сравнениями Катерина, как бы ни уговаривала успокоиться и без эмоций посмотреть на ситуацию – ничего же не происходит, глупые мысли и только, все равно прислушивалась к доносившимся из квартирного пространства за дверьми смеху и неразборчивым голосам и злилась все сильнее и сильнее.
Ознакомительная версия.
