Она засмеялась. Эта странная женщина, заботящаяся обо мне не хуже матери, разразилась хохотом, почти истерическим, колотя по столу ладонью и наклоняясь над ним, неспособная сдержать смех, похожий на приступ.
– С тобой всё нормально? – я даже привстал, но она рукой показала мне, чтобы сел обратно. Потом взяла салфетку и промокнула слезящиеся глаза с подтеками туши. – Гриш, извини, просто это так смешно. Я полгода задумывалась, ходила вокруг да около, хотела себя подтолкнуть к каким-то переменам, а когда ты мне сказал, что клуб хочешь продать, я спорить захотела и переубеждать тебя. Плакать собралась, что клуб закрываешь, детище наше. А сама полгода думала, как мне всё надоело. Не дура, а?
– Сусанн, ты далеко не дура, но к такому решению нельзя вот так просто прийти, его еще и осознать надо. Думаю, что если бы не Кир, то продолжал бы я и дальше молодежь развлекать…
Глава 42. Гриша. Важные решения
Три дня назад
– Не могу поверить, что Виталина организовала крестовый поход против нашего «Адреналина»… – Сусанна не переставая причитала, выслушав правду о своей псевдоподружке, которая лила ей в уши сладкую дурь и заваливала бесплатными абонементами в салон на услуги. А сама в это же время втихаря насылала на нас пожарку, СЭС и прочие контролирующие инстанции. – Наверное, я никогда не привыкну к тому, насколько двуличны люди. Верила ей, ни о чем не догадывалась. Как она могла так поступить? Кошмар! Гриша, и что ты планируешь делать?
– А что я сделаю? – откинувшись на спинку удобного кресла в кабинете клуба, я задрал ноги на стол, а сверху устроил отчеты с ровными рядами цифр, которые я вроде и видел, но не мог реально разглядеть, потому что все мои мысли были заняты Лизой и Кирюхой. Строчки расплывались, и смысл ускользал от моего понимания.
– Давай вызовем ее сюда поговорим! Честно и без обиняков. Пусть хотя бы извинится! – Сусанночка бушевала, не в силах успокоиться от предательства. Нервно отхлебывала от чашки с кофе и смотрела в окно на разгрузку фургона с напитками. После новогодних праздников жизнь входила в привычную колею.
Приехал на работу отвлечься, но ничего не помогало.
– Не представляю Виту извиняющейся, – пробормотал я, отбрасывая бумаги и резко скидывая ноги на пол. Подошел к кофеварке и снабдил себя тоже бодрящим варевом.
– Не понимаю, почему тебя это так мало волнует?
– У меня были сутки, чтобы принять, простить и отпустить, – ухмылка растянула губы, и я оперся спиной о выступ в стене, занимая место рядом с администраторшей и присоединяясь к наблюдению. Не зря говорят, что можно вечно смотреть на то, как работают люди.
– И что? Ты просто так это спустишь?
– Сусанночка, у меня нет доказательств, только слова сестры о каких-то там сплетнях, – пожал плечами, выражая смирение, причину которого моя верная подруга быстро раскусила. Она погрозила мне пальцем и прищурилась.
– Нет, нет, Гриша, я тебя давно знаю. Ни черта ты не простил и не отпустил. Либо… – Запнувшись, она выпучила на меня глаза и замотала головой из стороны в сторону. – Скажи мне, что это не то, о чем я думаю?
– Откуда ж я знаю, о чем ты думаешь? – я играл в дурачка и тянул время, предоставляя Сусанне проявлять чудеса дедукции и интуиции. И она не подвела.
– Раньше ты бы рвал и метал. Раньше ты бы разнес ее салон к чертям всеми возможными способами. Не физически, так уничтожил бы репутацию. Ключевое слово здесь – «раньше». А теперь, – она загибала пальцы, перечисляя пункты, – у тебя есть ребенок, у тебя есть планы на будущее, у тебя есть женщина, с которой ты хочешь связать его, и ты явно хочешь изменить свою жизнь. Гриша, ты что, хочешь закрыть клуб?
Когда она озвучила в одном предложении те мысли, что разносили мою черепную коробку на части все эти дни, я вздрогнул. Правда оказалась простой и очевидной. Нужно было только признаться самому себе, что в жизни назрели необходимые перемены. И главное, что я не обязан оправдываться за них перед кем-то. Это моя жизнь, которую я хочу разделить с самыми важными и дорогими для меня людьми.
– А ты, Сусанн, – задал я вопрос, вместо того чтобы честно ответить ей, – ты разве не ныла последний год, как ты устала, как мучают мигрени и всё меньше времени остается на дочку? Тебе не приходило в голову, что нужно что-то менять?
– Гриш… У меня слов нет, – выдохнула она, аккуратно ставя кружку на подоконник и не разрывая нашего визуального контакта. – Просто нет слов. Я не верю своим ушам. С другой стороны… Нет, говори ты.
– Что говорить? – я стиснул челюсти, озвучивая непростое решение: – Хочу продать клуб. Уверен, найдется молодой, дерзкий и хваткий, кто возьмет на себя управление этим вертепом. Место хорошее, проходное, в деньгах обижены не будем.
– Нет, мне нужно сесть, ты меня просто убиваешь, – простонала Сусанна, падая в кресло напротив офисного стола, во главе которого уселся и я, поставив локти на стол и уперев подбородок в сжатые в замок руки. Валяющиеся на столе россыпи бумаг в данный момент показались несущественными, неважными, как гора мусора. И от этого на душе становилось легче. Как будто камень с плеч сбросил и он больше не тянет к земле.
– Как и когда ты это решил? – допрашивала Сусанна, теребя кончик какого-то договора.
– В спортзале решил. Когда поехал выпустить пар, бегал на дорожке и вдруг понял, что вот утро, праздники, а тут жизнь кипит. Все новогодний жирок сбрасывают. Те же клиенты, только место их обитания не ночное, а дневное. Не могу я теперь ночами в клубе зависать, у меня теперь Кирюха. Отец дал номинальную должность в компании, директором по инвестициям поставил. Готовится к тяжбе в суде, чтобы отсудить ребенка, если не получится оформить совместную опеку, а я хочу нормальную семью. Хочу, чтобы Лиза увидела, что я нашел новую работу, а не ту, которая ей не нравилась.
– Фитнес-клуб? Ты правда хочешь стать владельцем спортивного клуба?
– Совладельцем. Если ты в долю войдешь. Я привык работать с тобой, меня ты как партнер полностью устраиваешь. Если не захочешь, просто возьмешь свою долю в денежном эквиваленте…
Она засмеялась. Эта странная женщина, заботящаяся обо мне не хуже матери, разразилась хохотом, почти истерическим, колотя по столу ладонью и наклоняясь над ним, неспособная сдержать смех, похожий на приступ.
– С тобой всё нормально? – я даже привстал, но она рукой показала мне, чтобы сел обратно. Потом взяла салфетку и промокнула слезящиеся глаза с подтеками туши. – Гриш, извини, просто это так смешно. Я полгода задумывалась, ходила вокруг да около, хотела себя подтолкнуть к каким-то переменам, а когда ты мне сказал, что клуб хочешь продать, я спорить захотела и переубеждать тебя. Плакать собралась, что клуб закрываешь, детище наше. А сама полгода думала, как мне всё надоело. Не дура, а?
– Сусанн, ты далеко не дура, но к такому решению нельзя вот так просто прийти, его еще и осознать надо. Думаю, что если бы не Кир, то продолжал бы я и дальше молодежь развлекать…
– Тоже мне, старый нашелся! Нет, Гриш, не стал бы, – она покачала головой и улыбнулась по-доброму. – Помню, как пришла в клуб устраиваться на работу и увидела парня с горящими глазами, с кучей новаторских идей и масштабных планов, которые кому-то показались бы безумными, нереалистичными и амбициозными, но ты горел, Гриш, горел…
– А сейчас потух, что ли? – я рассмеялся, не чувствуя, однако, веселья. Слишком тема серьезная была, да и вернулся воспоминаниями в тот период, который вырыла в памяти ностальгически настроенная Сусанна.
– Не потух. Просто ты прав. Настало время другого этапа. Ты тогда доказал, что не просто сохранил бизнес, оставленный твоими партнерами, чтобы в глазах отца не прослыть богатым бездельником, который не может справиться с серьезным делом. Ты всем доказал, что ты успешный бизнесмен, но сейчас уже не надо никому ничего доказывать. Вернее, надо кое-кому доказать, что ты и с ролью отца справишься. Уверена, что у тебя она отлично получится!
