— Ты настроила ее против меня!
Шипит Фил, когда я его останавливаю, не давая бросится за малышкой.
— Что ты ей наговорила?
— Фил, — тяжело вздыхаю. — Она же все чувствует. И Марточка очень умная девочка. Ты попытался нас разлучить. И она это поняла. После такого ты думаешь, она будет тебе рада?
— А ты? Ты разве нас не разлучила? Твою мать, Оля. Я от тебя такого нет ожидал!
Фил до хруста сжимает челюсти.
— А если бы я не приехал? Не выкроил бы время, чтобы лично привезти подарки в этот детский дом? Я так бы и не знал о том, что у меня есть дочь! Ее бы растил чужой мужик!
Его глаза наливаются кровью.
Вот таким… Таким я никогда его не видела!
— Детский дом, Оля! Серьезно? Да тебе наплевать было на дочь! Которая мечтала об отце! Черт! Да ты даже сейчас не собиралась мне ничего говорить! А если бы я поверил? Не сделал бы этот чертов ДНК-текст? Что тогда? Так бы и уехал, никогда не узнав?
— Я…
Отвожу глаза.
— Я думала сказать тебе, Фил. Правда.
— Серьезно? И что же тебя остановило? Язык онемел?
— Вот это и остановило! Я боялась, что ты так поступишь. Как чудовище!
— Отлично. Значит, я буду чудовищем. Но разве меньшим, чем ты?
— Маааам, — наше перепалку прерывает Марточка.
Мы отшатываемся, отходя на несколько шагов.
— Что, малышка?
Стараюсь, чтобы голос не дрожал.
— Фил опять потерялся. Это слишком большой дом. Здесь плохо. Всем.
— Ну, что ты, малыш, — я улыбаюсь, прижимая к себе свою доченьку. Свое самое дорогое.
— Мы обязательно его найдем.
— Очень быстро, — кивает Фил, сбрасывая пиджак и закатывая рукава. — Один момент, малыш.
Глава 34
Но шкодный Фил находится совсем не скоро. Он каким-то чудом умудрился залезть в камин, а потом в трубу.
Марточка уже совсем сникла и даже не вытирает слез, когда через несколько часов к нам выходит Фил, держа в руках котенка.
Они оба перепачканные в саже. Одинаково взъерошенные. Оба отплевываются, а большой Фил еще и неразборчиво бормочет ругательства сквозь сжатые зубы.
— Фииил!
Марточка срывается и восторженно бежит к… К котенку.
Вытаскивает его из рук Фила и прижимает к груди.
— Как же я по тебе скучала! Ты зачем сбежал? И так испачкался? Такой гррррязный! Это плохо. Надо быть чистым. Пойдем мыться!
Я бы рассмеялась сейчас, заметив, что дочка не зря назвала котенка Филом. Они в этот момент реально так похожи!
Но сейчас не до смеха.
И это растерянное его лицо…
Мне жаль Фила. Правда жаль. Ему по-настоящему больно.
— Пойдем купать котенка, — вздыхаю, поворачиваясь к нему. — У тебя же есть горячая вода?
— есть. Здесь все есть, — кивает Фил.
Пожалуй, и большую версию чудовища тоже было бы неплохо искупать! Кажется, Марточка тоже хочет ему это сказать, когда наконец отрывается от своей находки и осматривает Фила. Но только вежливо говорит спасибо и снова возвращается к своему комочку пушистой сажи.
— Ай!
Фил быстро все готовит. Тазик, полотенца.
Только вот маленький разбойник совсем не хочет купаться! Очень не хочет. Шипит и вырывается из рук, размахивая когтями.
— Давай мне.
Фил уже сбросил рубашку. Она безнадежно испорчена.
И почему я не могу не бросать украдкие взгляды на его идеально вылепленный торс? На кубики, которые с годами стали еще больше?
Внизу живота все сжимается даже несмотря на обстановку.
Тело реагирует на Фила ненормально. Будто чувствуя своего хозяина. Единственного, к кому я так тянулась. Под руками которого получала такое наслаждение!
Марточка с опаской смотрит на Фила, а после, вздохнув, все-таки отдает ему своего любимца.
— Вот же… Малявка!
Шипит Фил, когда острые когти маленького тигра впиваются в его щеку.
— Ох.
Малышка замирает, глядя на Фила.
— Тебе больно?
Осторожно спрашивает, глядя на кровь на его щеке.
— Ерунда. Главное, чтобы это чудовище не оставило меня без глаз, — усмехается Фил.
— Он не чудовище, — серьезно возражает Марточка.
— Оля. Отойдите обе. У нас опасный зверь в доме! Лучше держитесь подальше.
Мы только успеваем отойти на шаг. Как опасный зверь таки подтверждает, что с ним надо быть осторожным.
Фил оказывается не только расцарапанным, но и облитым водой с ног до головы.
— Операция прошла успешно.
Проходит полчаса, как Фил наконец закутывает маленькое чистое чудовище в полотенце.
Теперь разбойник дрожит, а из полотенца выглядывают только огромные глаза.
— Ох, — снова повторяет Марточка, глядя на щеку Фила. — Очень болит? Фиил, так нельзя!
Поучительно смотрит на котенка, который совсем сжался в полотенце.
— Нельзя обижать тех. Кто тебя любит.
— Нельзя, — подтверждаю, выразительно глядя на Фила большого.
— Что ж, Марточка. Пойдем лечить Фила? Да?
— Пойдем, — кивает малышка, но все еще смотрит на него пристально и с недоверием.
Фил пытается возражать, но сдается под настойчивым напором Марточки.
Она так заботливо и внимательно смотрит ему в глаза, что другого не остается.
Махнув рукой, просто усаживается на стул, позволяя нам проводить нехитрые манипуляции.
Мужественно терпит, когда дочка буквально заливает его перекисью водорода и заклеивает пластырем почти половину лица.
Марточка сосредоточенно пыхтит. Даже губки надула и высунула край язычка, что показывает у нее крайнюю степень сосредоточенности и старательности.
А Фил…
Он не отрывает от нее глаз.
Смотрит с таким обожанием. Восхищением… С такой невыносимой любовью!
— Спасибо.
Он прижимает ее крошечную ручку к своей залатанной щеке.
Я бы рассмеялась, потому что Фил выглядит сейчас и правда смешно.
Пластырь малышка наклеила на славу. В несколько слоев и так, что чуть не залепила Филу глаза.
Но этот его взгляд…
Время замирает.
Малышка тоже смотрит на Фила так пронзительно, как будто чувствует его. Будто проникает в самую суть.
— Рррраниться нельзя, — вздыхает мое солнышко, покачивая головой и все так же заботливо глядя на Фила. — Но это не все. Надо, чтоб мама поцеловала. Тогда плойдет. Она всегда так делает.
Фил поворачивается ко мне.
Прожигает горящими глазами.
— Лечение не закончено, — с усмешкой окидывает меня таким взглядом, что я ощущаю себя совсем голой. — Завершишь?
— Это только для тебя, Марточка, — я с трудом отвожу взгляд от Фила. — Только тебя я могу так вылечить. На других не сработает.
— Это потому, что он чудовище?
Марточка наивно и очень серьезно распахивает глазки, снова осматривая Фила.
А вот он сжимает челюсти.
Глаза в тот же момент начинают полыхать.
— Нет, Марточка, — я вздыхаю, натянуто улыбаясь. — Просто это действует только когда мама целует тебя. Тут дело не в поцелуе. А в том, как сильно я тебя люблю. Поэтому и действует. И Фил не чудовище, — добавляю.
Пусть он и ведет себя, как самый настоящий монстр, но…
Я не стану настраивать против него малышку, чтобы он там себе не думал!
— Разве я похож на страшного монстра? На дракона?
Фил усмехается, притягивая к себе малышку.
Но сквозь эту улыбку отчетливо проскальзывает боль.
Нет. Марточка не должна думать, что он плохой. Не должна его бояться. Она ведь его полюбила уже давно!
Я не могу так поступить. С ними обоими. У меня сердце от счастья сжималось, когда я на них смотрела! Просто не могу!
— Тогда я тебя поцелую. Я же волшебница!
Кивает Марточка, вдруг с восторгом найдя решение.
— И ты станешь хорррошим!
Она зажмуривает глаза и звонко чмокает Фила в пластырь.
А он замирает.
До хруста сжимает кулак.
Я вижу, как все его тело под рубашкой напрягается до невозможности.
— Я пойду к маленькому Филу, — малышка сползает со стула. Аккуратно и осторожно.
— Ему там грррустно же без меня!
