И вихрем уносится к своему истерзанному купанием и приключениям котенку.
— Сколько же я пропустил, — с горечью произносит Фил, так и не отводя взгляда от стула, на котором она сидела. Прижимая руку к тому месту, куда малышка его поцеловала.
— Все! Все пропустил, Ольга, черт возьми! Ее первые слова! Первые улыбки! Какого черта ты так со мной! Зачем? За что? Хочешь почувствовать, как это? Не видеть свою дочь и не знать, как она растет?
Мы скрещиваемся взглядами.
Фил просто пронзает меня. Но и я отступать не намерена!
— Ты сам сделал свой выбор. Тогда, — жестко выплевываю ему в лицо. — Разве это было мое решение уйти? А ты даже не соизволил меня выслушать!
— Ольга.
Он с силой впивается пальцами в стол.
Ноздри раздуваются, полыхая огнем.
— Ты предала меня! Ты спала с Рувье! В моем клубе! И не отрицай!
Резко поднимает вверх руку, заставляя меня молчать.
— Я видел все. Камеры показали, как ты входила и выходила в клуб. И намного больше! Я видел, чем вы занимались с ним в ВИП-кабинке! Без, мать твою, одежды! Со мной ты никогда не была такой горячей, правда? Настоящей шлюхой! Черт, да я бы даже без кастинга принял бы тебя в свой клуб на работу, ведь ты обслуживала его намного лучше моих умелых девиц!
— Это бред! Я никогда…
— Не нужно. Не нужно этого вранья, Ольга, — он прикрывает глаза, втягивая воздух.
Каждое слово бьет по нерву. Но он говорит с такой горечью!
— Сколько его было, этого вранья, а, Оль? Даже сейчас ты до последнего отпиралась. Даже теперь врала, что Марточка не моя! Как я могу тебе верить? Хоть одному твоему слову?
— Фил!
— Ты не просто мне изменяла за моей спиной. Ты слила Рувье всю информацию. Только у тебя был доступ к моим файлам. Потому что я… Я доверял тебе, черт возьми! Доверял и…
Он осекается на последнем слове.
Оно так и остается непроизнесенным.
Что он хотел сказать? Любил?
Когда любят, так не поступают!
— Я ничего этого не делала, Фил, — отзываюсь ледяным голосом. — И если бы я и правда была бы для тебя большим, чем мимолетное развлечение, ты бы дал мне шанс! Ты бы хотя бы меня выслушал! Ведь тогда… В тот день… Я хотела тебе сказать о том, что беременна! Я летела к тебе со всех ног, как только узнала!
— Довольно, Ольга, — Фил морщится, как от боли. — Довольно твоего вранья! Пока ты будешь рядом с Мартой. Она слишком сильно к тебе привязана. А дальше… Дальше я решу.
— Что ты решишь? Чего ты от меня хочешь? Чтобы я стала шелковой и стелилась перед тобой?
— Посмотрим. Пока я не решил ничего. Но вариант стелиться подо мной в постели … Я обдумаю.
— Этого не будет! Никогда! И Марточка моя дочь!
— Посмотрим, Ольга. Думаешь, ты сможешь со мной тягаться? У тебя еще есть парочка влиятельных любовников в рукаве?
Он наступает. Почти вжимает меня в стену, крепко сжимая мой локоть. Опаляя мои губы своим дыханием.
— Запомни. За то, что ты сделала, я мог бы расправиться с тобой. А я просто отпустил. И сейчас. Ты пока еще здесь. Рядом с дочерью. Я ведь могу тебя отправить в ооочень долгую командировку, Оля. Так что не буди во мне зверя. И будь покладистой.
— Я не стану с тобой…
Выпаливаю прямо в его губы.
— Никогда!
— Правда?
Лицо становится ледяным.
Он поправляет выбившуюся прядь волос, наклоняясь ко мне еще сильнее. Так, что наши губы соприкасаются.
Его рука жадно сжимает мое бедро. Резко дергает, закидывая мою ногу себе на бедро.
В меня со всей силы упирается нечто огромное. Очень твердое. Даже сквозь одежду я ощущаю, какой он горячий. Там…
Мы замираем. Рвано дышим, все еще сражаясь взглядами.
Я готова вцепиться ногтями в его глаза, но мое тело…
Черт! Оно размякает под ним! Под его диким напором!
— Уже поздно. Марточке нужно спать, — бормочу прямо в его губы. Не отрывая взгляда от дико, до безумия полыхающих глаз.
— Мне надо ее уложить. Фил.
— Иди.
Он отпускает меня.
Опирается кулаками на стол, тяжело дыша, пока я выскальзываю из кухни.
Глава 35
Фил.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не зарядить кулаком по столу, разнеся его в щепки.
Но понимаю. Становиться для малышки еще большим чудовищем, чем она решила, нельзя! А Марточка может влететь сюда просто в любой момент!
Дыши, Рогожин. Дыши, твою мать!
Повторяю себе, задыхаясь. Делая несколько судорожных глубоких вдохов.
Твою мать!
Она просто чудо.
Улыбка сама набегает на лицо, когда вспомню, как внимательно и сосредоточенно она меня «лечила». С каким беспокойством смотрела своими чудесными, просто сказочными глазенками.
Она такая чудесная, добрая девочка! Не говоря уже о том, что настоящая красавица! И такая умная!
За все время, пока я был с малышкой, она ни разу не капризничала. Не жеманничала. Не выклянчивала каких-то подарков, как это тоже часто делают дети из детского дома, давя на жалость совершенно сознательно!
Только вздыхала, и так искренне, когда я спрашивал ее про папу, отвечая, что его просто нет, но она о нем очень мечтает!
Это гены. Конечно. Все дело в них, но…
Надо признать, что и воспитание многое дает. И наглядный пример рядом.
Ольга прекрасно растила нашу дочь.
Даже не представляю, как она справлялась, еще и зарабатывая сама…
Черт!
Кулаки снова сжимаются.
Зарабатывала! Ха!
Я ведь видел, какая огромная сумма упала ей на счет после того, как она меня предала. Продала всю информацию Рувье, тем самым подставив меня и мою компанию! Да я чуть не разорился из-за того, что поверил в ее наигранную притворную искренность!
Зарабатывала, как же! Да еще и сама!
Видел я, как она сама!
Этого жирного борова Бурыкина, и еще… Сколько их было?
Своими глазами на приеме видел, как они слетаются на Олю, как стервятники на добычу!
Наверняка, Оля жила очень даже неплохо. Да от одной суммы за предательство она могла купить весь этот роскошный особняк! И даже еще бы и осталось!
Так что нет.
Нечего поддаваться сентиментальности!
И снова падать в ту же пропасть по имени Оля, наступая на те же самые грабли!
Решительно выхожу из кухни.
У меня еще дела. Море дел!
Но…
Замираю, проходя мимо спальни, которую я выделил Марточке.
Оля склонилась над малышкой.
Рассказывает ей сказку.
И я замираю. Просто слушаю ее нежный, такой мягкий голос. И посапывание малышки.
— Можно, я сам расскажу Марточке сказку?
Сам не замечаю, как оказываюсь рядом.
Впитываю каждую черточку своей дочурки. Оторваться не могу. Смотрел бы и смотрел.
Она просто чудо! Самая красивая девочка на свете! И… Моя!
Сердце дергается, когда я это чувствую. Понимаю на каком-то совсем другом, запредельном уровне.
Как я раньше не замечал?
Глаза и губки Олины. А остальное… Брови. Овал лица. То, как она смешно морщит носик…
Это же часть меня!
— Я не против, — Оля двигается, дав мне место рядом.
— Ты знаешь сказки?
В глазах малышки снова начинает светится восторг. Как раньше.
Черт. А я уже думал, она никогда на меня снова так не посмотрит!
— Не очень, — улыбаюсь, боясь вспугнуть. — Но я попробую.
— А про кого?
— Про чудовище. Которое жило отшельником. Работало с утра до вечера, ничего вокруг не замечая. А потом встретило одну маленькую волшебницу. И она растопила его сердце своей любовью и заботой.
— Мне нлавится, — улыбается мое счастье. Мое.
— И про злую ведьму, которая настроила волшебницу против чудовища?
Оля иронично поднимает бровь.
— Я так не хочу, — мотает головой Марточка. — Пусть чудовище станет доблым! Навсегда!
— Конечно, станет, — киваю, осторожно поправляя одеяльце. — Обязательно станет. Навсегда. Потому что маленькая волшебница ведь не послушает злую ведьму. Да и злой ведьмы на самом деле в нашей сказке не будет. Она была раньше. В прошлом. Когда и превратила его в чудовище. Но маленькая волшебница рассеяла эти злые чары. Так что говорить про злую ведьму мы не будем, правда?
