А Катя, скорее всего, увидев нас в окно, уже встречала у калитки. Она была мрачнее тучи.
– Привет! – поздоровалась она как ни в чем не бывало.
– Где он?
– В доме.
– С ним все в порядке?
– Сразу скажу: это была не моя идея, я пыталась его отговорить, – быстро заговорила Катя, следуя за мной. Назар тоже вылез из машины, но на участок заходить не стал.
Я ворвалась в дом и сразу же увидела Алика. Брат не выглядел расстроенным. Он спокойненько развалился в кресле-качалке с планшетом в руках и жевал бутерброд. Я от этой картины даже дар речи потеряла. Увидев меня, Алик перестал есть и быстро вскочил с кресла. Потом сердито посмотрел на Катю:
– Я же просил тебя не говорить, где я! Зачем ты ей сказала?
Катя растерянно залепетала:
– Алик, ну так же нельзя, они волновались…
Я испытала целую гамму противоречивых чувств. Но острее всего ощутила облегчение и огромное разочарование. Захотелось разрыдаться и рассмеяться одновременно. Я подлетела к Алику и влепила ему звонкую оплеуху. Потом порывисто обняла растерянного брата и снова его оттолкнула.
– Ты хоть понимаешь, как нас напугал? – закричала я.
– Значит, она все-таки клюнула? – засиял Алик. Щека его была красной после моей пощечины.
– Ты издеваешься? Как она могла «не клюнуть»? Да они там себе места не находят! Полицию подключили…
– Но, надеюсь, ты не сказала, где я? – забеспокоился Алик. Потом перевел взгляд на Катю. – Ты ведь только Агнии позвонила? Не моей маме?
Катя быстро замотала головой.
– Какой же ты глупый и маленький, Алик, – тихо проговорила я.
– Куда уж мне до вас… больших, – проворчал брат. – Пусть теперь она помучается, как все эти годы мучился я. Да она даже выслушать меня нормально не захотела! И снова не приняла мой рассказ всерьез. Ненавижу ее! А эти придурки деньги отобрали. Я их Катьке на подарок копил…
Я полезла в карман и вытащила те самые смятые две тысячи рублей. Алик растерянно захлопал глазами.
– Вот, держи свои деньги. И не звони мне больше, пока я не остыну. Видеть тебя сейчас не желаю.
Развернулась и направилась к выходу. Катя и Алик молча проводили меня взглядами. В том, что этот день вышел скверным, не было никакого сомнения.
Я села в машину к Назару. Кушнер завел мотор, и мы тронулись с места. Дорога нас обоих уже вымотала. Назар открыл окна, и в салон проникла вечерняя прохлада. Я была благодарна Кушнеру за то, что он не стал шутить или, еще хуже, злорадствовать в духе: «Я же тебе говорил…» Просто молча вел машину и сосредоточенно смотрел на дорогу.
Я достала из кармана телефон, на котором забыла отключить беззвучный режим. Несколько сообщений от Феди и пропущенные звонки от Татьяны и папы. Я позвонила отцу и назвала адрес, по которому отсиживался Алик.
– Делайте теперь с этим что хотите, – устало сказала я.
Папа долго меня благодарил, а мне просто хотелось, чтобы все поскорее закончилось, – так сильно я сегодня перенервничала. Затем ответила на сообщения Феди. Рассказала, что Алик прячется на даче у Кати и я уже еду домой.
А город жил своей жизнью. Площади, набережные и бесконечный пестрый поток людей…
– Как ты относишься к Варе? – спросила я внезапно у Назара, который был погружен в свои мысли.
Услышав мой вопрос, Назар повернулся ко мне и растерянно посмотрел.
– Мы теперь с ней друзья, – наконец улыбнулся он.
– Друзья? – удивилась я. Это что-то новенькое.
– Ага. На днях зарыли топор войны и погуляли в парке.
– С чего это вдруг?
Я помнила, что имя Назара по-прежнему «красовалось» в тетради нетерпимости.
– Просто, – пожал плечами Кушнер, и взгляд его стал ласковым. – Варюха прикольная. С ней не соскучишься.
– Ну… Она ведь тебе нравится? – задала я волнующий вопрос.
– Я от нее просто в восторге, – немного саркастично ответил Назар. Да, он не из тех людей, кого легко вывести на откровенный разговор. Так и будет вечно отшучиваться…
Мы припарковались во дворе, и Назар, первым выйдя из салона, галантно подал мне руку. Когда пришло время прощаться, я заглянула ему в глаза и искренне произнесла:
– Спасибо тебе огромное, Назар.
Честно, я не знала, как прожила бы этот сумасшедший день без помощи Кушнера.
– Да не за что, мой детективный партнер, – улыбнулся Назар. А затем дурашливо раскинул руки в стороны: – Прощальные обнимашки?
Я искренне и крепко обняла Кушнера в ответ. Назар стоял спиной к арке, поэтому я первой увидела из-за его плеча Варю. Она встала как вкопанная и несколько секунд смотрела на нас. Я тут же, смутившись, быстро высвободилась из объятий. Назар проследил за моим испуганным взглядом и обернулся. Варя, не проронив ни слова, направилась к парадной. Громко хлопнула дверь…
Перевести дух удалось только в парадной. Там, в сумерках, мне поначалу показалось, что Агния и Назар целовались. Перед глазами до сих пор белела рубашка Кушнера. В висках от волнения пульсировала кровь. Не вовремя выскочила из дома за мороженым, называется.
Глупо было убегать, не поздоровавшись, но меня переполняли эмоции. Я поднялась на пару пролетов выше и, сдвинув с подоконника цветочные горшки, уставилась в окно. Агния и Назар больше не обнимались. Теперь они стояли у машины и о чем-то разговаривали. Интересно, о чем. И когда вообще успели спеться? Неужели у Агнии с Федей все кончено? А ведь, судя по рассказам Леманн, там такая любовь… Как же я со всеми своими проблемами проглядела зарождение новых отношений? Меня охватила обида. А чего я хотела? Любви до гроба с Назаром? До недавнего времени мне казалось, что я его ненавижу, но наша прогулка в парке многое изменила. Вот только Назар этого не знал. В тот день он предложил мне лишь дружбу, а уж чего там я себе надумала – только мое дело. Нафантазировала дура… Брикет мороженого в пакете холодил ногу. Не хватало еще из-за них есть растаявший десерт…
Рассердившись, я поднялась в квартиру. Харви тут же кинулся меня встречать, будто мы с ним не виделись целую вечность. А ведь я спустилась в магазин и сразу же вернулась домой. Сегодня снова был тяжелый день, и мне необходимо было как-то забыться. Ничего лучше, чем накупить себе сладостей, я не придумала.
Переложила мороженое в пиалу, взяла десертную ложку и отправилась к себе. Уже из своей комнаты услышала, как хлопнула дверь. Агния вернулась. Быстро голубки распрощались.
Я перекинула ноги через подоконник, выбралась на крышу и, усевшись
