Не припомню, чтоб когда-либо примеряла такое количество одежды.
Самые будничные наряды сменялись роскошными платьями. В присутствии личной охраны и консультантов в магазинах Стас вёл себя достойно, не проявлял ко мне пренебрежения. Был учтив, хотя и немногословен. Наконец, когда у меня ноги подкашивались от усталости, мигом прекратил бесконечные покупки и отправил меня домой, сообщив, что у него ещё есть неотложные дела.
Со стороны мы смотрелись как пара, решившая развеять тоску, и только мы с ним по-настоящему знали, что нас связывает. Ни на секунду больше не питала пустых иллюзий, а лишь делала, что мне говорили, понимая: это только временное затишье, которое сменится для меня настоящим апокалипсисом.
Но… К моему удивлению, и ближайшие несколько дней ничего не произошло, и мне казалось это очень странным. Утром мы завтракали, после чего Стас покидал дом, возвращаясь ближе к ночи. Больше не было грязных домогательств интимного характера. Так же прекратились унижения и оскорбления, и это наводило на мысль, что любимого подменили. Даже в те моменты, когда он брал меня на приёмы, то не выказывал по отношению ко мне какого-либо неуважения. Наоборот, вёл себя, словно и не было нашего ужасного совместного прошлого. Сколько бы я ни ждала подвоха, его не было. Я не понимала, что происходит, но и боялась нарушить временную идиллию. Не спрашивала его ни о чём, не показывала своих опасений, боясь разрушить наше перемирие. Никто из нас не поднимал тему о заканчивающемся сроке моего рабства, будто и не было всего этого абсурда на самом деле. Словно мы жили в придуманном нами мире, где было негласное правило: не ворошить прошлое.
– Сегодня мы приглашены на приём, будь готова в шести, – бросил мне за завтраком Стас, собираясь снова на весь день оставить меня одну.
– Хорошо, – ответила ему односложно, не пытаясь задавать вопросы, как и всегда.
Но… Уже несколько дней у меня не выходили из головы мысли о его отце. С тех пор, как меня похитил Садальский, я ровным счётом ничего не знала о Тимофее. Чувствовала себя перед ним по меньшей мере виноватой, потому что не нахожусь рядом с ним, а именно это было моей прямой обязанностью. Погрузившись в бесконечную вереницу проблем, не имела возможности узнать о его состоянии.
– Стас, – перехватила его уже у самого выхода.
Обернувшись, посмотрел в мою сторону, ожидая от меня вопроса.
Боясь его задать, прикусила губу, размышляя, стоит ли вообще это делать. Стоят ли мои переживания тех последствий, которые меня накроют, если Стасу это не понравится.
– Твой отец, – начала я, решив не в пользу своего спокойствия, понимая, что неизвестность рано или поздно просто сведёт меня с ума. – Он живой? – наконец задала вопрос, который точил меня изнутри.
Едва произнесла это, как стало понятно, что любимому вопрос неприятен. С силой сжав челюсти, посмотрел на меня пронзительным взглядом. Я понимала, на что шла, и теперь говорить что-либо в своё оправдание было бессмысленно. Какой толк скрывать то, что меня действительно волнует. И если после моего вопроса наше перемирие рухнет, как карточный домик, так тому и быть.
– Да, – когда уже отчаялась получить ответ, произнёс он.
Резко повернувшись ко мне спиной, вышел из столовой, громко хлопнув дверью, что заставило меня вздрогнуть. Кажется, буря миновала, но это не означало, что последствий не будет. Стас не из тех, кто легко забывает. Вероятнее всего, что уже сегодня вечером мне аукнется моя дерзость.
Поднявшись из-за стола, направилась на летнюю веранду, где за хорошей книгой коротала свои дни в одиночестве. Ещё оставалась уйма времени, чтобы подготовиться к приёму, и я, как и прежде, погрузилась в фантастические миры, описанные на страницах известного романа. Там добро обязательно победит зло, а одинокие сердца обязательно обретут свои вторые половинки. Размышляя над приятно изложенным вымыслом, печально задумалась, почему так не происходит в реальной жизни. Ведь по всем законам романтических сказок, после своих страданий я уже давно должна была обрести счастье рядом с любимым.
От моих размышлений меня отвлекло непонятное движение вдоль зелёных кустарников, украшающих периметр обширной территории. Стало любопытно разобраться, кому вздумалось так быстро передвигаться, пытаясь остаться незамеченным.
Не желая подвергать себя какой-либо опасности, вызвала охрану и попросила проверить территорию. Через какое-то время люди Стаса сообщили, что опасения были напрасны, и это позволило мне с облегчением выдохнуть. Подумав, что всему виной моя мнительность и страсть к выдуманным историям, решила отложить чтение и удалиться в свою комнату, чтобы начать приготовления к вечеру. Сегодня, как никогда раньше, хотелось выглядеть неотразимой. Усыпить гнев Стаса, которому явно не понравился мой сегодняшний вопрос. Не хотелось снова разжигать между нами войну, которая не сулит ничего хорошего для меня.
Постаравшись на славу, к назначенному времени выглядела даже лучше, чем ожидала. Благодаря стилистам и визажистам, я научилась сама перевоплощать себя из серой мышки в настоящую красотку. Старания и определённые знания делают настоящие чудеса. Уверена, что Стас, глядя на такую красоту, не захочет со мной ругаться. А, возможно, даже решит прекратить наше воздержание и подарит ночь любви, о которой я грежу. Просто невероятно, что после всего, что он сделал, я по-прежнему его желала. Так скучала по ласкам и поцелуям, что, глядя на его напускное равнодушие, хотелось самой проявить инициативу. Словно бабочке лететь на открытый огонь, где уже однажды успела опалить свои крылышки. Но это всё было тогда, а сейчас, когда всё утихло, мне очень захотелось оказаться с ним в одной постели, так как я надеялась, что в ней не будет больше места жестокости.
– Готова? – послышался голос того, о ком я думала весь день.
Стас уже был облачён в невероятно шедший ему серый костюм, который подчёркивал спортивную подтянутую фигуру. В его глазах читалось такое восхищение от увиденного, что невольно поставила себе плюсик за старание.
– Да, – выдохнула я, подходя к нему ближе. – Можем ехать.
Не отрывая от меня глаз, обхватил мою талию и молча вывел из комнаты. Мне и не нужны были его комплименты, их я прочла в глазах, которые полыхали огнём от одного лишь взгляда на меня. Я знала, что его отчужденность всё это время была напускной. Под ней был скрыт настоящий голод и жажда. И если сегодня он вновь решит себя сдержать, придётся проявить решительность и самой сломать выстроенную им стену.
Приехав в очередной ресторан, к которым, к слову, я успела привыкнуть, с лёгкостью влилась в царившую вокруг атмосферу. Стас, общаясь с присутствующими на очередном празднестве, ни на минуту не отпускал
