работает телефон. Надеюсь, ты найдешь дорогу до двери самостоятельно?
Игнат ничего не ответил. Просто ушел, яростно хлопнув дверью. Я думала, что почувствую злую радость, но нет — в душе была лишь пустота. Будто я лишилась чего-то нужного.
— Кто это? — спросил Макс напряженным голосом.
— Мой сводный брат, — ответила я. — Не обращай внимания.
Макс потянулся ко мне, чтобы снова поцеловать, но я отстранилась и покачала головой.
— Я устала, извини, — сказала я, не желая его обижать.
— Понимаю, — ответил он, с сожалением убирая руку с моего плеча. — Но если нужно, телефон я все равно починю.
— А своего сводного брата просто шли куда подальше. Редкостный урод.
Я ничего не ответила, лишь вздохнула.
Глава 29. Проклятый чувствами
Игнат рассекал по ночным улицам, наслаждаясь скоростью, а рядом с ним сидела Алекса. Она была не совсем в его вкусе, но красивой: тонкой, нежной, какой-то хрустальной, с тихим голосом, обаятельной улыбкой и хорошими манерами. Алекса была из его круга, как говорила мать. Она знала, как одеваться неброско, но стильно, свободно разговаривала на нескольких языках и занималась балетом. Их родители были знакомы много лет и поддерживали видимость дружбы. Отцы пытались играть в гольф, подражая западным традициям, но неизменно каждая их игра заканчивалась в бане, стоящей на берегу озера и душевными разговорами в парилке. Матери делились сплетнями, вместе шопились и летали отдыхать на Лазурный берег.
Мать Игната очень хорошо относилась к Алексе и часто говорила, что о такой идеальной дочери стоит только мечтать, после чего всегда опускала глаза и замолкала, погружаясь в свои невеселые думы. А в последнее время, после того как Игнат вернулся в родной город, часто намекала ему, что хорошо бы начать встречаться с Алексой.
— Эта девочка — приятная и достойная партия, — говорила она в те редкие минуты, пока находилась в хорошем настроении. — Подумай о ней, мой мальчик.
Она часто называла его так — «мой мальчик» или «мой котенок».
Игнат в ответ только морщился. Ему нужна была свобода, а не отношения с дочерью маминой подруги, с которой он не виделся несколько лет.
— Отстань, мам, у меня есть другие девчонки, — постоянно отвечал он, пытаясь добавлять в голос мягкости, чтобы не обидеть мать.
А она качала головой и повторяла:
— Если рядом с тобой будет достойная девушка, а не какая-нибудь шалава, я буду спокойна.
Но однажды мать вдруг рассердилась. Это произошло за пару недель до того, как она попыталась покончить с собой. Настроение у нее скакало так сильно, что менялось несколько раз в час. Игнат старался как можно меньше времени проводить дома, потому что эти перепады тяжело было вынести.
— Ну что ты как отец?! — закричала мать, когда он по обыкновению сказал, что у него есть другие девушки, намекая, что Алекса, какой бы достойной ни была, ему не нужна.
— В плане? — вспыхнул Игнат, для которого фраза «ты как отец» стала почти оскорблением.
— Я хочу, чтобы ты был с нормальной девочкой! Из хорошей семьи! А ты как папаша, то с одной, то с другой, то с третьей! Такой же бабник! Под любую юбку готов заглянуть! — в отчаянии выкрикнула мать.
Игнат разозлился еще сильнее.
— Не под любую, раз мне на фиг не нужна твоя Алекса.
Она метнула в него диванной подушкой, но Игнат успел перехватить ее до того, как подушка попала ему в лицо. И сжал в пальцах.
— Хватит, мама, — тихо сказал он.
— Я так надеялась, так хотела, чтобы ты был другим! Но яблоко от яблони недалеко падает! Мой сын — такой же козел, как его отец! Господи, ну за что мне это? За что?..
Мать закрыла лицо дрожащими ладонями и заплакала. Злость Игната тотчас сменила вина. Из-за него мать плачет, он снова ее расстроил. Реально, как отец.
— Мам, ну ты чего? — Игнат сел рядом с ней и несмело коснулся ее плеча. В такие моменты из уверенного в себе парня, который, казалось, был способен решить любую проблему, он превращался в растерянного мальчика. — Мам, ну прости. Я не хотел тебя обидеть. Ма-а-ам, пожалуйста.
Она, кажется, успокоилась. Вытерла глаза от слез, подняла на Игната глаза — такого же янтарного оттенка, как у него — и сказала:
— Прости, я сорвалась. Мне не нужно было этого говорить. Ты совсем не похож на отца. Совсем. Ты другой, не такой, как он. Ты мой хороший мальчик, мой сыночек… — И она обняла его, словно придя в себя. — Я беспокоюсь за тебя. Не хочу, чтобы ты жила так, как живет отец. Не хочу, чтобы менял девушек как перчатки. Хочу, чтобы рядом с тобой была одна — достойная. Как Алекса. Или какая-то другая девушка из хорошей семьи, которая будет любить и уважать тебя. Которая всегда поддержит. Понимаешь?
— Понимаю, мам, — вздохнул Игнат.
Нет, он не побежал общаться с Алексой, слова матери все-таки задели его, хотя Игнат не мог признаться в этом себе. Но когда спустя время судьба случайно столкнула их с Алексой на вечеринке в честь чьего-то дня рождения, Игнат решил пообщаться с ней.
Это произошло неделю назад, когда он перестал обращать внимания на девушек — в голове была лишь эта проклятая Ярослава. Ему неприятно было целовать других, не то, чтобы спать с ними. И раз за разом приходилось снимать напряжение самому, как подростку, которому никто не дает. Серж ржал, что Ярослава прокляла его, а Игнат глухо просил его заткнуться. Он реально чувствовал себя проклятым.
Увидев Алексу, Игнат подумал: может быть, мать права? Может быть, ему нужна достойная девочка? Внимательная, заботливая, любящая. Не такая, как Ярослава. И тогда мысли об этой ведьме пропадут сами собой. Клин клином вышибают — ведь так говорят?
Игнат начал общаться с Алексой, и та, почувствовав внимание с его стороны, сама потянулась к нему. Алекса вела себя мило и нежно. Смотрела на него широко распахнутыми глазами, в которых плескался восторг, тянулась за поцелуями, постоянно касалась его,
