— Ни к чему.
Она села на край кровати.
Тяжелые мысли Катерины давили и на Тараса. Все же стакан залпом — многовато. Не тот уже возраст.
— А как же муж? Разве он не должен тебя любить?
— Нет у меня никакого мужа.
Тарас сразу протрезвел. Приподнялся на локтях.
— Как нет?! А твои разговоры про него? А… а вторая машина? Та, которая мужа!
Катерина отвела взгляд.
— Есть богатый любовник. Он приезжает иногда. Потрахаться, сына посмотреть. Денег дает. Это все — его, — она обвела взглядом комнату. — Но я не хочу, чтобы меня жалели, так что придумала историю про мужа-нефтяника. Даже купила вторую машину — якобы его. Чтоб стояла у дома, всем глаза мозолила.
— Черт! — Тарас сел рядом с ней. — Я так и знал!
— Тебя это вообще не касается, — огрызнулась Катерина.
— Серьезно?! — Тарас снова был на коне. Каким прекрасным терапевтическим эффектом обладает чужое поражение!
— Серьезно. Я не хочу тебя больше видеть. Где дверь — знаешь.
— Мы уже это проходили, — Тарас снова улегся на кровать. Довольный, сцепил руки под головой. — Я остаюсь.
Примечание 3
Анна всхлипывала в трубку, да еще на улице шла стройка: визг металла, рев мотора. Ни черта не было слышно.
— Не слы-ы-шу-у! — повторил Гера в телефон, крепче прижав его к уху. — Подожди секунду! — он заскочил в кафе. Звуки улицы будто отрезало. Но всхлипы Анны не прекратились.
— Я... я... не сделала. Не получилось... — и снова эти влажные стенания.
Гера закатил глаза. Не так уж и велика была вероятность, что Анна разберется с бывшим. Смысл Тарасу идти на попятную, если он сам Лео и засадил? Конкурентов лучше держать подальше от жены. Идеальный вариант — в морге. Но эту шутку он вслух не произнес.
— Вытащу я твоего Лео, обещал же! — Гера зажал рукой динамик и заказал у бармена чашку кофе.
Это было такое забытое приятное чувство ― снова носить строгий костюм, быть гладко выбритым и трезвым. Пить кофе, бесстрастным голосом объясняя взвинченной клиентке расклад вещей.
Его новый, вернее, хорошо забытый старый образ требовал ограничений и выдержки. Но курить адвокатам кодекс не запрещал. Даже «липовым».
— Значит так, фея, глубокий вдох!.. — он подождал, пока в телефоне раздастся соответствующий звук. — Теперь слушай меня внимательно. Появилась одна зацепка. Там, на пляже, Лео требовал звонок адвокату, но позвонить ему не дали. Это очень грубое нарушение. За такое по головке не погладят. В общем, Лео сказал, что вроде как на пляже был какой-то рыбак, он должен был слышать просьбу Лео. Свидетель, понимаешь? Еще не знаю, как, но я его из-под земли достану, веришь? Сегодня все и решу.
— Угу.
— Не угукай! Раз сказал, что решу, значит, решу. Лео я вытащу. Зуб даю! Что мне ему передать? — он глотнул терпкий горячий кофе, поправил узел на галстуке.
Вдруг — снова всхлипы.
— Передай ему... привет... от Катерины.
— Чего, мать? — Гера достал зажигалку из пачки сигарет, но так и не успел крутануть колесико: новая волна всхлипов не давала расслышать ответ. — Передать привет от Катерины? Это все?
— Да, — Анна шмыгнула носом. — Это все.
Гера сбросил вызов.
— Эй, парень! — крикнул он бармену, не спеша прикурил и только после этого продолжил: — Сливки добавь.
Консультация № 18
Я открываю дверь квартиры. Лео стоит растерянный, но радостный. В руках — здоровенная коробка с изображением гироскутера, а сверху — коробка поменьше с куклой Эльзой из «Холодного Сердца».
Я ни слова ему не говорю, даже не улыбаюсь, хотя в глубине души понимаю, что буду об этом сожалеть. Лео мгновенно мрачнеет, проходит в коридор. Окидывает взглядом мои чемоданы.
— Уезжаешь? — спрашивает он таким тоном, что у меня в горле появляется комок.
— Мы обсуждали это.
— Но ведь это не совпадение, что ты уезжаешь именно сейчас?
Я качаю головой.
— Не совпадение.
— Надо поговорить, — он указывает рукой на входную дверь.
Лео прав, нам очень надо поговорить.
Я заглядываю в комнату, где дети смотрят мультик, и предупреждаю, что ухожу в магазин. Не отрывая взгляда от экрана монитора, они диктуют список покупок, который почти полностью совпадает со списком запретных в нашем доме продуктов. Я не дослушиваю его: прикрываю дверь.
Мы с Лео молча спускаемся по лестнице, которая теперь кажется длинной-предлинной. Я — первая, Лео — за мной. Молча проходим мимо старушек у подъезда.
В груди тяжелеет. Этот разговор закончится плохо, я знаю. Даже если Лео расскажет правду, она вскроет вранье, которое было раньше. И тогда мне будет плохо. Мне будет больно. Я захочу, но не смогу об этом забы... Я не успеваю додумать мысль: едва мы заворачиваем за угол дома, Лео хватает меня за локоть, притягивает к себе. Какое-то время я не могу понять, что происходит: поцелуй — внезапный, страстный, опьяняющий — захватывает меня. Я отвечаю на него с тем же жаром, пока не понимаю, что все же могу упереться ладонями в грудь Лео и остановить его.
Лео не настаивает. Он по-прежнему держит меня в объятиях, но вскоре размыкает их. Отходит на шаг, прислоняется спиной к стене.
После поцелуя я все еще не могу восстановить дыхание и ясность мысли.
Катерина.
Точно.
Теперь я в строю.
— Так откуда Катерина знает о твоих родинках на лопатке? — спрашиваю я и чувствую: мой голос дрожит. От обиды. Но, надеюсь, Лео решит, что от злости.
— Меня с Катериной ничего не связывает, — Лео смотрит мне в глаза, и я с трудом выдерживаю этот взгляд. — Какое-то время она была весьма настойчива в желании завязать со мной отношения, но потом отстала.
— Переметнулась.
— В смысле?
— Не важно… Почему ты не рассказал мне?
Лео поджимает губу.
— Да нечего рассказывать.
— Раз Катерина знает о твоих родинках на спине, значит, ты оказался рядом с ней без одежды, — терпеливо объясняю я и вот теперь действительно начинаю злиться.
— Без рубашки, — уточняет Лео.
Я на мгновение прикрываю глаза.
— Без рубашки...
— Катерина облила мою одежду, вот и все.
Я молчу.
Лео встречался с Катериной за моей спиной. Он умолчал о том, что она за ним увивалась. Сколько утр в мамочкином кафе Катерина болтала со мной, ни слова не сказав, что рассматривала родинки на спине Лео. А он молчал! Возможно, его поведение нельзя назвать враньем. Возможно, это вообще нестрашно. Но как же гадко!
Почему не бывает хорошо все время?
Почему обязательно должно произойти что-то плохое?!
— Прости, — Лео искренен, я знаю. Но ощущение счастья ко мне не возвращается. И образ идеального Лео тоже померк. Это «нестрашное невранье» еще не пропасть, но уже трещина. Доверия больше нет. И я не знаю, что теперь делать со всем этим.
А как насчет Лео и его чувств?..
Но этот вопрос я мысленно удаляю. Backspace.
Я сотни раз проходила такое с Тарасом: а что чувствует он, а будет ли ему хорошо, а что подумают родственники?.. Ничего страшного, это больше не повторится… А теперь не повторится совершенно точно… «Самый последний раз», — как говорит Машка.
И к чему этот путь меня привел?
— Я прощаю тебя. Но это ничего не меняет, — выдыхаю я.
— Ты уходишь от меня?
От его слов у меня на мгновение перехватывает дыхание.
— Нет, Лео. Но я переезжаю. Так надо.
— Хорошо, — с готовностью отвечает Лео.
— Дай мне еще полчаса на сборы вещей.
— Окей.
— А игрушки забери. У меня уже есть в жизни мужчина, который дарит моим детям дорогие подарки.
Я ухожу, чувствуя спиной пронизывающий взгляд Лео.
Может, мне не стоило быть с ним настолько жесткой? Или настолько мягкой?
Я уповаю на время, которое делает людей мудрее. Но оно также делает людей близорукими. Зазубринки стачиваются, шероховатости сглаживаются — картинка стремится к идеальной. И тем дальше она становится от реальности. С каждым месяцем мне все сложнее было объяснять себе, почему я ушла от мужа. Мне приходилось цепляться за «якоря» — самые тяжелые моменты жизни с Тарасом, которые я заставила себя запомнить в подробностях. Чтобы не вернуться к нему. Чтобы снова не оказаться в том аду.
