Я не тороплю ни в чем, в том числе и в нашем полноценном сближении. В Питере за все мои приезды мы ни разу не заходили дальше простых поцелуев. Честное пионерское. Я помню все Лерины страхи, поэтому уважаю каждое ее решение, каждый поступок.
В стенах квартиры она, к счастью, не чувствует себя скованно. Изучает мою комнату, осматривается, сама складывает продукты в холодильник, а я предпочитаю не мешаться под ногами и дать ей возможность похозяйничать.
- Если бы мы жили вместе, с тобой я бы точно голодным не остался, – выдаю вдруг то, что приходит в голову.
Лера ничего не роняет, и челюсть у неё не отвисает. Она реагирует на это мое заявление как на нечто само собой разумеющееся.
- Я готовить умею, не переживай, только вот не разогнался ли ты в мыслях о совместной жизни?
- Я просто предположил. Не думаешь, что в один прекрасный день все так и будет?
- А ты прямо вот уже думаешь?
Разговоры на кухне. Что-то такое знакомое, чуть ли не традиция для нас. И снова подхожу к ней вплотную, и снова прижимаю к столешнице, ловлю в «кольцо».
- Мы просто время теряли раньше, Лер. Я бы наверстал упущенное.
- На что намекаешь? – ведёт бровью девочка.
- Я бы хотел, чтобы мы были вместе как можно быстрее. Но я понимаю, что тебе доучиваться надо, и даже если я тебе предложу и ты согласишься, сменить вуз легко не получится, а переводиться и год терять…
- Да, мне жалко переводиться на курс назад, особенно сейчас, когда до диплома чуть больше года.
Она права. Я понимаю, у нас не такая ситуация, когда Лере нужно идти на какие-то жертвы ради отношений, и просить ее об этом я не буду. Придётся мотаться туда-сюда, но лучше так, чем не быть вместе.
«Четыре часа на «Сапсане» – вот и всех ваших проблем решение», – сказала Диана, когда я говорил с ней о любви на расстоянии.
- Белка, мы же справимся? – то ли вопрос мой, то ли утверждение. Запускаю пальцы в ее распущенные волосы, глажу, перебираю пряди. Запах ее шампуня словно и не забывался.
- Ты сомневаешься или убеждаешь меня? – переспрашивает.
- Я просто надеюсь, что ты тоже веришь.
Вместо ответа целует. Черт, сама целует, как делала это раньше: так, словно от ее губ след на мне останется.
Я не спрашиваю, но расцениваю происходящее как сигнал, и спустя несколько коротких секунд локации меняются. Ну, вы знаете, как это бывает: волосы на подушке, одежда в углу, ноготочки, царапающие плечи. И все бы вихрем закрутилось, если бы под джинсами я не обнаружил у Леры трусы с надписью. Да ещё с какой…
«Снимай, мириться будем».
- Серьезно, белк?
- Пора привыкнуть уже к тому, что для меня значит «серьезно», – хитро улыбается Лера.
- Не знаю, как для тебя, а для меня «серьезно» – это понять, наконец, что я тебя люблю.
- Тогда мы с тобой одинаково все понимаем.
Глава 63
Июль. Москва. Лера
Крайнову очень идет образ магистра – длинная черная мантия и конфедератка со смешной кисточкой. Пока он вместе с одногруппниками фотографируется на сцене, просто смотрю на все из зала. Оставлю родителям право первыми поздравить его.
Диплом у Влада, конечно, синий, потому что красный в магистратуре такого юрфака – это нечто невероятное. Но Крайнова мало интересовал цвет. Его и учеба мало интересовала, будем честно говорить. Это не значит, что Влад ничего не делал, наоборот, для диплома ему пришлось пахать, но я ведь давно понимала, что он не видит себя в профессии, которую зачем-то получает. Для спокойствия родителей и своего собственного, наверное. Есть такая престижная корочка – есть и какой-то дополнительный плюс.
По-моему, он еще не успел сказать родителям, что работать дальше в их компании не будет. Почти год он провел там на правах стажера-студента, но оставаться дальше не собирается. Быть может, родители Влада и хотели бы, чтобы сын пошел по их стопам, но сыночка что-то «от рук отбился». На финальных играх Московской студенческой лиги присутствовали скауты из профессиональных клубов, присматривали себе пополнение среди лидеров студбаскета. Собственно, на это и рассчитывал Влад, который во время этих игр из кожи вон лез. Своей цели он добился – его пригласили в новую команду, уже через день после выпускного ему предстоит пройти там медосмотр и тестовые тренировки.
Именно по этой причине наш изначальный план провести вторую половину лета в Питере накрылся, но я совершенно не жалею, ведь такими подарками судьбы, как случился у Крайнова, надо пользоваться.
В лагерь я в этом году не еду – сборная нашего универа осталась на втором месте турнирной таблицы лиги и путевку не заработала. Да и почти всей прошлогодней компании уже не будет: Рус и Настя выпустились, через неделю состоится их свадьба, Влад, ясное дело, уже не имеет отношения к питерскому клубу, а Сашка занята поступлением в магистратуру и все равно не смогла бы поехать, даже если было бы можно.
Пока я сижу и прокручиваю в голове картинки из лагеря, море, закаты и такие эмоциональные соревнования, Владик спускается со сцены, прокладывая себе дорогу между другими радостными магистрами и «группами поддержки». Находит глазами маму и папу.
Судя по всему, этот дружочек только сейчас собирается объявить семейству, какие у него планы на жизнь. Как минимум, на ближайший год.
- Сын, ты через неделю на полноценную работу выходишь? – интересуется отец Крайнова, с важным видом рассматривая оценки в приложении к диплому.
- Через неделю я буду в Питере, а потом вернусь и выйду играть.
- В каком смысле играть? – не понимает мама Влада.
- Мама, пап, это, судя по всему, момент истины. Пора рассказать. Меня позвали в клуб на контракт.
- Какой контракт, Владик?
- Профессиональный. Конечно, речь не о первой лиге, но для игрока студенческой сборной и это шикарно. Будет постоянная работа и зарплата, а главное, я буду занят своим любимым делом!
- Но Влад, это же просто хобби, увлечение, спорт полезен для здоровья и… – пытается разубедить сына старший Крайнов, но я прекрасно понимаю, что смысла в этом немного.
- Не не не, Крайновы, – улыбаюсь с того, как Влад обращается к родителям. – Сопротивление бесполезно. Я спорт не брошу, а ещё там же сборы пройду вместо полноценной армии.
Думаю, пора все-таки присоединиться к этому скромному кружочку.
- Какой из меня офисный работник? – продолжает доказывать свою позицию наш выпускник.
- А баскетбол тебя будет кормить десять лет! Ну может, двенадцать, но в тридцать пять ты уже так не побегаешь! – немного злится папа.
- Тогда и разберусь. А сейчас я просто счастлив.
Наверное, этой фразой Влад и добивает родителей: чем возразить на то, что твой ребёнок чувствует себя счастливым?
Становлюсь рядом с Крайновым, у его плеча. Влад обнимает и целует в макушку. Нет, я не испытываю стеснения перед его родителями, но до сих пор поверить не могу, что мы вот так открыто демонстрируем чувства перед всеми. Чтобы прийти к этому, потребовался год с хвостиком.
- Валерия, а ты ещё учишься? – обращается ко мне отец семейства.
- Да, последний курс.
- И ты согласна потом сменить Питер на Москву ради этого неуемного баскетболиста?
Задираю голову, смотря на своего Владика. Интересно, как он отреагирует на этот вопрос, озвученный его родителями? Конечно, пока мы катались полгода между двумя столицами, много раз все обсуждали и пришли к пониманию, чего хотим дальше. А теперь, когда будущее Влада обрело конкретные очертания, мы знаем, какие цели впереди.
Крайнов играет и копит на квартиру. А может, даже начинает копить на машину, потому что в Москве он тоже разочаровался в метро, и теперь мы оба не любим этот вид транспорта. Я остаюсь в чирах, подаю на получение повышенной стипендии. С разрешения родителей парень предложил мне переехать из общежития в их питерскую квартиру, но я ещё не приняла окончательного решения. Все-таки, я пока не жена и даже невестой не являюсь, и мне эта ситуация кажется не совсем правильной.
