только моя голова касается подушки. Именно в этот момент я понимаю, что уже очень давно полноценно не спала всю ночь и сейчас для моего измотанного организма это первая необходимость.
Утром я вскакиваю с кровати со страхом, что проспала слишком долго, мне нужно скорее ехать обратно в медицинский центр, а до этого еще позвонить в отделение реанимации, чтобы узнать, как там мой сыночек.
Я выбегаю из спальни и сразу иду на кухню. Там нахожу Алену, она спокойно готовит завтрак, детей с Пашей нигде не видно, видимо, спят еще. Бросаю взгляд на часы. Еще только восемь утра, мне спросонья показалось, что уже перевалило за полдень.
— Привет, — отзывается Алена, увидев меня, — ну что, будем звонить?
Она понимает меня без слов, знает, что у меня душа болит. Я киваю ей и беру телефон в руки, но в этот момент чувствую, как сильно они начинают трястись. Телефон выпадает из моих ладоней и падает на пол.
Алена обнимает меня за плечи и усаживает на стул, протягивает мне стакан воды, сама берет в руки телефон и бумажку с номером телефона.
— Здравствуйте, — начинает разговор, а я от напряжения так сильно зажмуриваю глаза, что даже не слышу, что она говорит дальше.
Вижу только на ее лице легкую улыбку и выдыхаю все свое напряжение, которое скопилось в груди. После того, как она заканчивает телефонный разговор, с тревогой поднимаю на нее глаза.
— Все хорошо с ним, — успокаивает меня, — он очень быстро восстанавливается. Сказали, что обход уже был, врач остался очень доволен результатом осмотра и в целом операцией. Давай завтракать и поедем к нему.
Я на радостях съедаю кашу и половину порции блинчиков с вареньем. Нужно восстанавливать аппетит и налаживать грудное вскармливание.
— Почему ты не обратилась к нам за помощью, Марин? — спрашивает Алена, разливая по чашкам чай.
— Это все могло быть очень тяжело для тебя, вообще детские больницы для матери самое страшное место. Ты пережила этого достаточно, когда рожала своих детей, я не хотела для тебя никаких напоминаний. Я знала, что справлюсь.
— Марина, мы же семья. Ты даже не написала мне, что нужны деньги.
— Ты бы сразу все поняла тогда, оставила семью дома и приехала ко мне.
— И это было бы правильно.
— Мне казалось, что я просто не имею права так поступать с тобой.
— Дурочка, — выдыхает с грустной улыбкой.
Мы идем одеваться и едем в медицинский центр.
Окончательно успокаиваюсь только тогда, когда снова беру своего малыша на руки и прикладываю его к груди. Чувствую, как меня наполняет ощущение безграничного счастья и давно забытого покоя. Алена, как убедилась, что мы в порядке, сразу уехала домой.
Вскользь обращаю внимание, что мой телефон постоянно вибрирует, смотрю на экран и убираю его обратно в сумку.
Алекс. Он и без меня, скорее всего, знает, как все прошло, поэтому пока решаю не брать трубку. Я просто хочу побыть со своим ребенком, спокойно, без нервов, потому что все самое сложное осталось для нас позади.
Егор
После того, как Марина убежала от меня из приватной комнаты, я злой, как черт, вышел следом и решил убраться поскорее из этого заведения, по пути пытаясь дозвониться до Славика, который, как сквозь землю провалился. Телефон у него все время был вне зоны действия.
Тогда я решил достать его через секретаря, но та любезно сообщила мне, что Вячеслав Андреевич будет только на следующий день после обеда. Записываюсь к нему на прием в офис, как к президенту, твою мать, но ничего не могу поделать. Внутри меня уже зарождается неприятное предчувствие и, как снежный ком, разрастается там с бешеной скоростью.
С таким неприятным осадком еду домой и уже заранее знаю, что там меня вместо горячего ужина ждет изматывающий скандал. Моя «любимая» жена уже в корень задолбала меня своими придирками. Чего она ждала от меня все это время, не понимаю. Любви и верности захотела? Ну, так тогда замуж надо было выходить по любви, а не по расчету.
Дома молча игнорирую все попытки Эмили залезть ко мне в душу, просто обхожу ее стороной и иду спать в гостевую комнату. Запираю двери и отгораживаюсь от всего мира. Мне сейчас очень нужно побыть одному и подумать.
После нескольких попыток снести дверь или хотя бы пробить в ней дыру, Эмили все-таки уходит к себе, посылая напоследок в мой адрес нецензурные ругательства и проклятия. Я устало опускаюсь в кресло и закрываю ненадолго глаза.
У меня в голове, как и в сердце, всегда была только одна женщина и, похоже, это уже не изменить, я обречен сходить по ней с ума всю свою жизнь. Я не понимал логики ее поступков, не понимал, как можно уйти из дома, где растет ее маленький сын и променять все это на стриптиз клуб. Не понимал и не принимал, до тех пор, пока не увидел своими глазами.
Поэтому сейчас передо мной стояла первостепенная задача выкупить этот клуб, как можно быстрее, пока она не вышла танцевать еще перед кем-нибудь. Я готов предложить любую цену, особенно после того, как увидел, какими глазами на нее таращится Славик. Мне даже удалось через свою службу безопасности разжиться кое-каким компроматом на этого неугомонного кобеля. Чувствую, что нахожусь на пределе, потому что, если завтра что-то пойдет не так и сделка сорвется, я сорвусь окончательно и утащу Марину оттуда за волосы.
Уснуть мне так и не удается, поэтому я ближе к семи утра принимаю душ, переодеваюсь и ухожу из дома, пока Эмили не проснулась и снова не устроила мне скандал. В офисе загружаю себя работой по полной программе, чтобы время пролетело, как можно быстрее.
Ровно в назначенное время оказываюсь в шикарной приемной Славика и даже застаю его на рабочем месте. Правда вид у него сейчас, мягко говоря, не располагает к проведению больших сделок. Он тоже сегодня явно не спал, только вот, судя по перегару, совсем по другой причине.
— Егор, — вяло приветствует меня, — не ожидал тебя снова увидеть так быстро. Чем обязан?
Решаю не ходить вокруг да около, тем более я и так со вчерашнего дня с ума схожу.
— Я хочу купить твой клуб, Вячеслав Андреевич, — прямо заявляю ему.
— С чего ты взял, что я тебе его продам, — со смешком отвечает и впивается в меня мутными покрасневшими глазами.
— С того, что твоя последняя сделка была проведена с большими нарушениями, —
