— Спасибо, — тихо сказала я ему, позволяя ему взять на себя контроль над моими движениями. — Несколько слов, — ответила я, чтобы не думать о его теплых ладонях, прижатых к тыльной стороне моих гораздо меньших рук. — Не так много, учитывая ситуацию с Олли и всем остальным. Но несколько. Определенно несколько. Я...
Его сильные пальцы на мгновение переплелись с моими, отвлекая меня.
— Ты что? — он не отступал.
Наши пальцы работали с тестом круговыми движениями, и мне пришлось прочистить горло.
— Начинаю чувствовать вдохновение.
Лукас перенес наши руки на стойку, положив их по обе стороны растянутого теста.
— Просто чтобы ты знала, я умираю от желания услышать все подробности о лучшем друге офицера Бернса.
Офицера Бернса? Подождите. Значит ли это, что Лукас...
— Ты читал мою первую книгу? — выпалила я.
— Я скрупулезный человек, — сказал он, повторив свои предыдущие слова, не отвечая на мой вопрос. — И я не буду спрашивать о второй, пока ты не закончишь. Я не хочу сглазить то, что мы здесь делаем.
Я сморщила нос, пытаясь не думать о том, что Лукас читал сексуальные сцены в книге, а вместо этого сосредоточившись на том, как мне приятно слышать, что он так заинтересован в этом. Во мне. В моём писательстве. В моих книгах. Я была так занята, пытаясь защитить себя от того, что кто-то может сказать, писала тайно, прячась за псевдонимом, что не поделилась этим ни с кем, кроме Лины. И я... Боже, как же мне нравилось слышать, что этому человеку не все равно.
— Сглазить, да? Ты суеверен?
— Я бы с удовольствием сказал «нет», но я скорее откушу себе руку, чем испорчу все.
У меня вырвался смех.
Он замер, как будто звук застал его врасплох. Затем я скорее почувствовала, чем услышала, как он выдохнул через нос, прежде чем окончательно отойти, оставив меня немного сбитой с толку без безопасности его рук на моих.
— Итак... — я замялась, приходя в себя. — Какие начинки мы будем использовать?
— У нас будет всего понемногу. Но я хочу, чтобы ты проявила креативность.
— Творчество в последнее время не было моей сильной стороной.
— Рози, — сказал он таким тоном, что я посмотрела на него, — я верю в тебя. Я в «Команде Рози», помнишь?
Я улыбнулась про себя, упиваясь тем, как хорошо, как уверенно я себя чувствую, услышав это. Затем я достала несколько ломтиков вяленой колбасы и некоторое время работала в тишине.
— Я знаю, что это не совсем тема разговора для свидания — экспериментального свидания — но я хотела сказать тебе, что сегодня утром звонил мистер Аллен.
— Психованный Домовладелец? — хмыкнул Лукас.
От его реакции у меня что-то кольнуло в животе.
— Он сказал, что подрядчику может потребоваться дополнительное время для завершения работ.
Лукас ничего не сказал, по крайней мере не сразу. Потом он вздохнул.
— Ты права, этот разговор не для свидания.
Кивнув головой, я взяла еще несколько кусочков колбасы.
— Я знаю, но я просто хотела сказать, как я благодарна тебе за то, что ты позволил мне остаться с тобой в квартире Лины, и что если это становится слишком сложно, я могу поискать другое место. Только скажи.
Казалось, он обдумывал свой ответ.
— Тебе комфортно жить со мной.
Моя рука замерла в воздухе.
— Конечно, комфортно.
— И если тебя что-то беспокоит, ты скажешь мне, — он протянул кусок сочной моцареллы. — Это дополнит finocchiona(итал. салями), которую ты выбрала, — он грубо измельчил её пальцами. — Даже если это я храплю.
— Ты не храпишь.
— Или если я немного хаотичен на кухне. Или моя музыка, которую я включаю, когда готовлю. Ты бы мне сказала, да?
Он был смешон.
— Лукас, это ты спишь на диване, когда тебе обещали всю однокомнатную квартиру. С кроватью в комплекте, — я покачала головой, наблюдая за своей работой. — Между тем, я живу с красивым мужчиной, который готовит для меня вкусные, пятизвездочные блюда каждый вечер. Почему я должна испытывать неудобства?
— Хм, хорошо, — сказал Лукас, похоже, успокоившись. — И мне также приятно слышать, что ты считаешь меня таким красивым и неотразимым.
О, черт. Это совсем вылетело из головы.
Я закатила глаза.
— Я ничего не говорила о том, что ты неотразим.
— Кхм.
— И не то чтобы ты не знал, что ты красив. Или неотразим.
Я посмотрела налево и увидела, что он упёрся на бок, его руки были непринужденно скрещены перед грудью, а взгляд устремлен на меня. На самом деле, он выглядел так, будто уже давно закончил со своей пиццей.
Недолго думая, я сказала: — Ты встречался со многими, — я использовала его собственные слова. — Все эти девушки, должно быть, говорили тебе, что ты красивый.
Он пожал плечами.
— Ты была моей первой парой за долгое время, так что, возможно, мне нужно было напоминание.
Экспериментальной парой, я чувствовала необходимость поправить его. Даже если только для себя.
Я искала его лицо.
— Ты так и не сказал, почему ты больше ни с кем не встречаешься.
— Это не то, на чем я могу сейчас сосредоточиться.
— Из-за твоей профессиональной карьеры?
Лукас заколебался, и я увидела, как тень пересекла его черты.
— Что-то вроде этого.
Я не хотела раскрывать себя, свои чувства, но я должна была спросить.
— Ты рад вернуться? После того, как оправишься от... того, что случилось? — его глаза слегка сузились, и я почувствовала необходимость сказать: — Лина сказала, что ты побеждал на соревнованиях. У тебя были спонсоры, социальное присутствие... Ты был на высоте. До перерыва, — Лина никогда не рассказывала мне так много о Лукасе. Большую часть информации я собрала из его социальных сетей. Из того, как много он рассказывал в сети, прежде чем полностью исчез за несколько недель до свадьбы. — Так что мне просто интересно.
Лукас сглотнул. И он молчал так долго, что я подумала, что он не собирается ничего говорить. Я начала отворачиваться от него, чтобы скрыть разочарование от того, что он не доверился мне, но как только я двинулась, его рука обхватила мой локоть.
— Я больше не могу ничего этого делать, Рози, — сказал он, и я почувствовала тяжесть его слов, как будто это были камни, которые он с трудом мог поднять. — Я... больше никогда не смогу заниматься серфингом. Не на том уровне, на котором я занимался. Даже близко, — его взгляд упал на ногу, которая, как я знала, беспокоила его больше, чем он хотел показать. — Так что, эта профессиональная карьера? Она не останавливает меня от чего-либо. Особенно от того, что я ни с кем не встречаюсь. Что я вообще могу кому-то предложить, а?
И о.
О Боже мой. Это был не просто отпуск. Он брал отпуск не для того, чтобы оправиться от чего-либо.
И я... Господи, я хотела обнять его. Ударить себя за то, что задавала эти вопросы, потому что ему, должно быть, было невероятно тяжело на них отвечать.
Я также хотела, чтобы он рассказал мне все. Что он чувствовал и как это произошло. Я стремилась узнать все о Лукасе Мартине, и не потому, что мне было любопытно, а потому, что мне было не все равно.
Но Лукас смотрел на меня так, будто его только что вскрыли, разоблачили, и у него не осталось ничего, чтобы справиться с этим разговором. Поэтому я не стала спрашивать. Все и так было достаточно серьезно. Он дал мне значимую, важную часть того, кем он был сегодня. Сейчас. Не ту личность в социальных сетях, которой он когда-то был, и за которой я следила.
— Ты не определяешься карьерой, Лукас, — я позволила своей руке упасть на его руку, очень ненадолго, просто чтобы не переплести свои пальцы с его пальцами, как мне отчаянно хотелось сделать. — Ты гораздо больше, чем просто это. Тебе есть что предложить этому миру.
Он моргнул, мускулы на его челюсти задвигались, его взгляд затуманился чем-то, что было очень похоже на удивление. Благоговение. А также удивление.
И так же быстро он покинул меня, разорвав контакт, а потом снова появился с большой деревянной лопаткой.
