точку, которую я поставила карандашом, Абрам обвел чернилами. И сделал это так настойчиво, что на обратной стороне листа остался жирный след.
Дни перетекали в недели, а недели переползали в месяцы. Я не заметила, как наступила осень и даже проливные дожди не позволили мне вовремя это осознать. Я всё чаще стала ощущать себя самопровозглашенной пленницей роскошной «Васанты», потому что за её пределы мне выходить не хотелось. Яркий и контрастный город за окном терял свои краски под натиском серых и тяжелых облаков. Я хоть и увидела лишь малую его часть, но продолжать это знакомство у меня уже не было никакого желания. И, наверное, единственными красками в моей жизни стали цветы, которые раз в неделю дарили мне гости.
Мои чувства к Абраму, исчезнувшему навсегда, поутихли. Если раньше волны эмоций подбрасывали меня, как баскетбольный мяч, а потом болезненно обрушивались и буквально расплющивали всё мое существование, то сейчас настал долгожданный штиль. Мою одинокую лодку приятно покачивал слабый безмолвный ветерок. И хотя небо было затянуто плотными серыми тучами, сквозь которые, казалось, никогда не сможет пробиться солнечный луч, мне было спокойно, потому что не так давно стало вдруг всё равно.
Мое настроение чувствовал Садхир. Он оказался единственным, кого я была рада видеть каждый день и чьи приятные речи всегда погружали меня в приятное и расслабленное состояние. Почти гипноз. Удивительной доброты, мужской застенчивости и мудрости человек. Когда этот этап для меня закончится, мне будет его очень не хватать…
Уже вечерело и воздух сделался чуть прохладнее, чем днем. Мы вышли на улицу, сверкающую ночными фонарями и яркими огоньками в витринах дорогих магазинов. По своему обыкновению Садхир держал руки перед собой, сцепив их в замок, а я просто брела рядом, считая в уме количество маленьких квадратных плиток под ногами.
– Прекрасный вечер, – сказал Садхир. – И дышится легко.
– Правда? – улыбнулась я. – Приехал бы ты зимой в мою страну, когда плотные сумерки опускаются на город, воздух холодит кожу и с неба падает белый… снег.
– Скучаешь по дому?
– Я уже и этого не знаю.
– Как же так? – Я пожала плечами и, сбившись со счета, начала по новой. – Ты хотела бы вернуться домой?
– И этого я тоже не знаю. В последнее время я чувствую себя потерянной. Как будто не за что зацепиться и я просто лечу в неизвестность.
– А как же твои подруги?
– У каждой свои заботы, – улыбнулась я, глянув на него.
– Любовь? – предположил он, и я неопределенно кивнула. – Но разве любовь способна помешать дружбе?
– Нет, она вовсе не мешает. Но ей уделяется почти всё внимание. Я очень рада за подруг, – честно сказала я. – Они и правда счастливы и это главное.
– Но?
– Я даже это «но» сообразить не могу, потому что потерялась.
– Позволишь высказать свое мнение? – Я слабо улыбнулась. – Ты очень скучаешь по дому. По семье, в которой есть свои сложности. По друзьям, у которых случились перемены в личной жизни. Даже по климату! Но только ты почему-то убеждаешь себя, что там тебя уже никто не ждет.
– Вовсе не убеждаю.
– Пару дней назад твоя подруга сообщила, что собирается провести грядущие выходные в красочной Турции. А ты позвонила сообщить ей, что приедешь в те же выходные, потому что у тебя отпуск. Но ты так и не сказала ей об этом.
– Да, – кивнула я, – потому что знаю, как она ждала эту поездку и возможность посмотреть, как живет её Роберт.
– А если она узнает, что приезжаешь ты…
– Садхир, – остановилась я и оглядела его, – говори уже прямо, что к чему?
– Ты не хочешь мешать планам подруги, которая, сама знаешь, предпочтет увидеться с тобой и потому останется в городе. Но ты очень боишься, что всё может оказаться иначе.
– А! – усмехнулась я. – Так вот, в чем дело!
– И теперь ты опасаешься столкнуться с новой реальностью, которая стала таковой с тех пор, как ты покинула город, – заключил всё тем же спокойным тоном Садхир. – Думаешь, ты в этом виновата?
– Вот ещё! – Мы снова двинулись вперед. – Жизнь никогда не стоит на месте и это не я её меняю.
– Но ты принимаешь решения, которые влияют на дальнейшее её течение.
– Я очень люблю говорить с тобой, Садхир. Ты это знаешь. Но сегодня я не в силах поддерживать философские беседы.
– В ней нет ничего философского, – тихонько засмеялся он. – Я лишь хочу дать тебе понять, что пора возвращаться домой. – Я резко остановилась. – Ох, нет! Николь, тебя никто не увольняет!
– А кажется, что наоборот.
– Я имею в виду твой отпуск! Ты заслужила отдых и должна навестить родных и близких! Это решение способствует началу новой реальности с новыми связями, узлами и течениями. За всяким решением следует развитие чего-то нового. Парень идет в магазин за любимым йогуртом, без которого не может жить девушка. Они встречаются и случается любовь. Но в будущем ни он, ни она об этом йогурте не вспомнит. Останется просто магазин и случайная встреча, переросшая в нечто большее. А ведь во всем виноват именно йогурт, который был в их ежедневном употреблении продуктом, – улыбнулся Садхир. – И потому, береги детали в своей памяти. Никогда не позволяй крупному поглотить маленькое, ведь именно в нем кроются все ответы.
– И какие же? – усмехнулась я. – Как сильно какой-то парень и девушка обожают один и тот же йогурт?
– За любой обыденностью и привычностью всегда кроется что-то большее. У всего есть своя цель. У конкретного йогурта – возможность столкнуть два одиноких сердца. Всегда есть время проанализировать свою обыденности. Просто подумай, что в ней повторяется с регулярной периодичностью? И тянись к тому, что покажется тебе самым необычным.
– Необычное в обыденности? – засмеялась я. – Разве такое бывает? В таком случае, что такого необычного в каком-то йогурте?
– На этот вопрос могут ответить только парень и девушка, – улыбнулся Садхир.
– Ох, ну и загнул же ты! Что ж, моя обыденность такова: завтрак, обед, ужин, работа. Душ утром и вечером. Сон. В одном из лифтов регулярно перегорают лампы, – закатила я глаза. Вообще-то, это было даже увлекательно. – Я регулярно бегу в подсобку и Мукеш уже не спрашивает, что сегодня мне от него нужно. Разговоры с подругами по видеосвязи потеряли свою регулярность и теперь случаются редко. Ах, да! – улыбнулась я. – Каждую субботу горничная с недовольным видом выносит увядший букет цветов в большущем черном мешке, а уже на следующий день появляется новый. И обед с Кэйлаш раз в две недели! И
