если подойдешь к нам ближе, чем на десяток метров, я тебя засужу за преследование. Собралась и вышла отсюда!
– Влад, но…
– Вон!!! – совершенно зверею я.
Не знаю как, но я чувствую, что без Марины тут не обошлось.
Девушка хмыкает и гордо удаляется, а я снова и снова набираю Киру. Не понимаю ничего! Что могло произойти за эту ночь? Она же согласилась… Неужели я так сильно ее разочаровал?
Не дозвонившись до нее, я набираю начальника охраны.
– Олег, чтобы я больше не видел посторонних на своей территории, понятно?
– Вы про кого, Владислав Игоревич? Никого постороннего не пропускали. Приходила только ваша жена.
– Бывшая жена! Именно ее и не надо пускать! Я за что тебе деньги плачу?! – срываюсь я на мужчину. Мне кажется, я теряю из виду что-то очень важное, но пока не понимаю, в чем причина.
– Я понял. Не пускать. Что-то еще?
– Нет! – Хочу бросить трубку, а потом зачем-то добавляю: – Да, принеси мне все записи с видеокамер.
– Внутренние или внешние? За какой период?
– За две последние недели! И те и другие! – рявкаю.
– Понял!
Отключаюсь и возвращаюсь к себе в комнату. Тут еще все пахнет Кирой и нашей ночью, и это ранит. Очень сильно ранит. За что она так со мной?
И Марина эта еще. Хорошо, что Соня ее не видела, а то было бы намного хуже. Пришлось бы объяснять дочке, что мама не вернется. Хотя объяснить, куда делась Кира, все же как-то придется. И пока не выясню сам, нужно будет врать.
Спустя полчаса Олег приносит флешку, и я удаляюсь в свой кабинет. Включаю компьютер и на перемотке начинаю просматривать все, что происходило. Мне кажется, так я смогу понять, что именно произошло. К сожалению, камеры стоят не везде, но многое увиденное меня откровенно удивило и восхитило.
Кира.
Я даже не представлял насколько она внимательная к Соне. В каждом ее движении, взгляде на дочку читается такая любовь, что мурашки по коже. Я смотрю в экран и понимаю: именно она ведет себя как настоящая мать, а Марина за все время ни разу не посмотрела на Соню хоть с сотой частью того тепла, которое было в глазах Киры.
– Сынок, может, поешь? – заглядывает мама в мой кабинет. – Кстати, где Кира?
Имя любимой больно царапнуло в груди. Ох, если бы я сам знал, где она…
– Нет, спасибо, нужно поработать. А Кира… уехала по делам, – вру я, не краснея.
Мама даже если и заметила что-то, то не сказала. Она пожала плечами и ушла. Позже забегала Соня. Мы с ней немного поболтали, дочка пыталась меня развеселить, но у нее мало получилось. Она часто спрашивала про Киру, а я не знал, что сказать. Позже, когда она ушла, я вновь вернулся к записям. Так ничего и не найдя, я улегся спать прямо на диване в кабинете. Не было моральных сил идти ночевать туда, где прошлой ночью я испытал настоящее счастье. Я просто не мог лечь в нашу с Кирой постель в одиночестве.
С утра я выехал по ее адресу, где она жила до того, как стала моей фиктивной невестой. Но ожидаемо мне никто не открыл. Я стучал как умалишенный, кричал, чтобы открыла и поговорила со мной, но вскоре вышла соседка и сказала, что Кира не появлялась уже около месяца. И если я буду шуметь, она вызовет участкового.
Ясно, приплыли. И где же она?
Неприятное чувство волнения уже не за отношения, а в первую очередь за здоровье и жизнь Киры поселилось в моем сердце. Черт, как я мог упустить ее? Неужели она больше не объявится? Ну не могла она ни с того ни с сего исчезнуть! Ладно, я мог что-то сделать не так, но Соня… Кира бы не бросила девочку. Видел ее отношение, оно было полно любви.
Нет, надо искать. Я всей душой чувствовал, что Кире плохо. Будто нас крепко связывала какая-то нить.
Сразу, как только выехал домой, позвонил ребятам и попросил пробить по номеру местоположение Киры. Да, выключенный телефон не просмотришь, но я должен был хотя бы знать, где она в последний раз им пользовалась.
К обеду я уже знал, что она отправила смс мне утром и тут же выключила мобильный. Прекрасно. Не получится отследить даже направление.
Через неделю поисков я уже подключил всех, кого мог. Маме и Соне тоже пришлось сказать, что Кира пропала. Они волновались не меньше моего, но и сделать ничего не могли. Соня даже перестала улыбаться. Мало разговаривала и почти не ела. Мама пыталась ее развеселить, но безуспешно.
Спустя почти две недели страха за девушку и общих поисков я позвонил Саше, жене Димы, зная, что они подруги. Да, она бы сказала, если бы знала, где подруга, но вдруг я упускаю что-то важное.
– Саша? Привет. Это Влад Кострицкий.
– Да, я поняла, привет. Кира нашлась? Есть новости?
– Пока нет… – отвечаю я безрадостно. – Я звоню, чтобы спросить: может, ты что-то знаешь?
– Влад, я бы сказала сразу, но, к сожалению, я так же, как и вы, абсолютно не знаю, что произошло. Она позвонила, спрашивала про контракт, и все…
– Стоп! Что?! Что она спрашивала? – практически кричу в трубку. – И почему я не знаю про этот звонок ни слова?
– Не кричи, Влад, я не знала, что это важно. Я сама не поняла, как это относится к делу.
– Ладно, извини! Расскажи все, что она спрашивала.
– Да ничего практически. Она позвонила рано утром в день, когда пропала, и спросила, нужно ли тебе для выхода на рынок США жениться. Я спросила, что случилось, ведь слышала истерические нотки в ее голосе, но она не ответила и настояла, чтобы я ответила.
– И что ты сказала? – холодеющим от страха голосом спрашиваю я.
– Ну, сказала, что да, нужно. Не понимаю, как это может относиться к ее пропаже!
– Черт побери… – шиплю я, сетуя на свою глупость. Теперь я начал понимать, откуда ветер дует.
– Что? Это что-то значит? – спрашивает Саша, а я грустно отвечаю:
– Да,
