Э-э… привет… — подруга замешкалась, но стоит отметить: интонация голоса стала другой. На него кричать не будет.
— С Ясей всё в порядке, — тут же добавил он, — и скоро она вернётся домой. Через несколько дней.
Теперь ясно, зачем Аяз вмешался в разговор, чтобы не оставлять себе шансов изменить решение по поводу моего отъезда. Жаль, а я так надеялась, что он передумает, найдёт способ не поступать так со мной…
«Несколько дней» — вот и всё, что осталось…
В запасе есть немного времени и, может быть, Аяз пересмотрит своё отношение к ситуации либо у него появятся новости, благодаря которым мне не придётся уезжать. Нет, уговаривать его не планирую. Если нужно — вернусь домой. Тем более он обещал: мы будем вместе, как только проблема решится. Хотя я воспользуюсь отпущенным сроком с максимальной отдачей — ещё сам не захочет отпускать, как бы обстоятельства ни сложились.
Объективно говоря, пока ничего не случилось, чтобы чего-то опасаться и торопиться. И произойдёт ли? — как знать. Ну кто сказал, что история должна повториться точь-в-точь? — и вообще, можно подумать, будто это единственно возможный сценарий развития событий. Понимаю, Аяз перестраховывается, опираясь на прошлый опыт, а этим он сыт по горло, поэтому ошибки недопустимы.
Я не унываю, стараюсь не поддаваться отчаянию и мрачным мыслям, доверяю моему мужчине, но… Как бы ни успокаивала себя, всё равно ощущение неизбежности накатывает как разрушительное цунами, готовое поглотить в своей мощи… А если мы с ним больше не встретимся? — это пугает сильнее всего.
Дашка ещё… Ожидаемо, моя подруга влезла со своим мнением, комментариями и советами — разумеется, не при Аязе. Когда он оделся и вышел из комнаты, мы с ней продолжили говорить по телефону. Она начала рассуждать на тему того, что я наивная дурочка, если верю во всю эту чушь и тешу себя напрасными надеждами, будто что-то значу для него. По факту — не более, чем временное развлечение, вот и пытается быстрее спровадить надоевшую «фанатку», ссылаясь на важные дела.
«Розовые очки разобьются… стёклами внутрь… и тогда будет в разы больнее» — добавила Даша в конце всех назиданий. Поддержала, называется… И, кроме как молча прожевать её замечания, ничего не оставалось, ведь озвучить все подробности я не могла. Да и не хочу что-либо объяснять, это никого не касается.
Почему некоторые считают, будто им виднее? В процессе разговора, я пришла к выводу, что надо ограничить наше общение, о чём ей прямо сказала. Она, конечно, оправдывала своё поведение беспокойством за меня — якобы добра желает и всё в таком духе. Даже тон голоса сразу сменила, потом извинялась, а в итоге ещё и обиделась с выгодой для себя...
Но это моя жизнь и вмешиваться никому не позволю!
Если Аяз обещал, что мы будем вместе, то нет повода сомневаться.
***
— Доброе утро, — я вошла на кухню, застав там Дамлу в гордом одиночестве.
— Доброе, — она взглянула в мою сторону и кивнула.
— Давайте помогу вам, — мне неудобно стало, что она суетится, а я только пришла.
— Всё готово. Садись. Будем завтракать, — Дамла улыбнулась.
— А где Аяз? — я устроилась за столом.
— С отцом. Сегодня Эмин неплохо себя чувствует, — она тоже присела. — Сейчас они придут.
— Вы чем-то взволнованы? — я не могла не заметить, что женщина встревожена.
— Нургюн куда-то подевалась. Сначала думала, она ушла в лавку — оказалось, её там нет. Наши работники уже открылись, а торговать некому. Раньше такого не было, она всегда предупреждала о своих передвижениях.
— А комнату вы проверяли, вдруг записку оставила? — «странно всё это».
— Да, смотрела. Ни-че-го… — Дамла покачала головой.
— Моя помощь нужна? — «с отцом Аяза посижу, например» — ему требуется уход.
— Пойдёшь со мной в магазин? Сын с мужем в больницу поедут.
— Конечно, пойду, — об этом можно и не спрашивать. Я рада быть полезной.
— Спасибо, милая, — она дотянулась до моей руки и мягко сжала пальцы. — Работа несложная: расфасовать товар, взвесить, упаковать, ценники приклеить — разберёшься. С покупателями я сама справлюсь, тут ты ничем не поможешь, турецким языком владеть надо.
— Хорошо, — кивнула ей. И уточнила: — По каким причинам Нургюн могла уйти? — «эта девушка вызывает всё больше подозрений» — и знаю, почему Аяз собирается отвезти отца к врачу. Он поделился со мной своими размышлениями. Если отравление подтвердится, то сразу станет ясно, кто к этому причастен. Но вот зачем она так делала? — непонятно.
— Расстроилась, наверное… — Дамла передёрнула плечами.
— Из-за чего? — «что-то здесь не то» — предчувствие не обманывает.
— Из-за тебя, — она посмотрела со всей серьёзностью.
— Из-за меня? — «ого?!» — настала моя очередь удивляться.
— Раз уж так вышло, что замуж её выдать не удалось, а из местных жителей никто своих дочерей не отдаст в жёны нашему сыну, из-за того случая с сорванной свадьбой, то мы решили поженить их, когда он вернётся. А приехал не один, у Аяза есть ты — вот Нургюн и огорчилась.
— Получается… Вы пообещали ей? — «ну а я помешала планам». — Если бы он не согласился?
— Второй раз сын не отказал бы отцу, выполнил бы любую просьбу, тем более Эмин болен. Но сейчас это уже не имеет значения. Полигамные браки мы с мужем не одобряем. И тебе не о чем переживать. Главное — с внуками не затягивайте.
***
Отец Аяза был немногословен за завтраком. Поприветствовал при встрече, представился, а потом больше молчал да слушал, чем спрашивал. И почти ничем не интересовался сам, в мой адрес ни одного вопроса не задал, обращаясь в основном к сыну, если что-то всё-таки уточнял в процессе разговора. Общались они на турецком языке, и пусть сути я не понимала, домыслить совсем не сложно — об мне речь шла.
Я старалась не глазеть на Эмина, но, каждый раз, стоило посмотреть на него, натыкалась на внимательный изучающий взгляд, а в конце беседы, он одобрительно кивнул и улыбнулся. Кажется, озвученных подробностей ему вполне хватило — по-моему, знакомство удалось, если можно так выразиться, ведь со мной не перекинулся и парой слов.
Кстати, сын с отцом — копии друг друга, и если бы не болезнь главы семейства, то
