тут оправдывать пытаюсь. Кирилл куда проворнее меня. Уверена, что он и раньше мог похвастаться такими фото — просто семейный статус в соцсетях не позволял этого делать. А так…
Катись теперь колбаской. Мне наплевать. Мне теперь уже абсолютно все равно. Он думал, что я вернусь и приползу на коленях. Что я прощу ему предательство, обиды. Буду закрывать глаза на его интрижки с другими женщинами. Но ничего такого не случилось. И я уверена, что не произойдет уже никогда. Я сделаю все, чтобы Богдану было хорошо со мной и Мышонком. Он будет мной доволен. И мы заживем в нашем загородном доме счастливой и тихой жизнью.
— Что-то случилось? — отвлек меня Богдан от телефона. — Нужно позвонить?
— Нет, — мотнула я головой. — Нет. Все нормально. Просто фотку выложила. Ты ведь не против?
— Выложила наше фото у себя в соцсетях? — нахмурил он брови. И я машинально напряглась. Может, я слишком поспешила, и надо было сперва попросить у него разрешения на такие вещи?
— Угу. А что, не надо было?
Но уже через секунду стало ясно — никакого конфликта. Он не против.
— Да нет, ничего такого. Все нормально. Просто интересуюсь. Да, — улыбнулся Богдан и погладил меня по руке. — Все нормально. Можно, я гляну, как мы получились?
— Вот.
Я протянула телефон. И он взял его в свои руки. Сделал картинку больше. Присмотрелся. Улыбнулся.
— У меня тут вид, как будто я из мафии.
— Хочешь, я перефоткаю?
— Нет, и так нормально. Главное, что вы с Мышонком хорошо получились. Хорошее фото. Вы обе — красотки.
— Спасибо, — ответила я. И с облегчением выдохнула. Все хорошо. Наша жизнь налаживалась. И Маша еще сама не понимала, как сильно ей повезло. Что мы встретили ее нового папу.
Нам принесли кофе. А Маше — молочный коктейль с трубочкой. Мы дружно отпили понемногу. Дочка втянула порцию коктейля. А потом задала вопрос.
— Дядя Богдан, а ты теперь постоянно будешь с нами жить?
Мы с ним переглянулись. Я не репетировала подобных разговоров, так что было слегка нервно. Не знала, что он ответит. Хотя Маша ведь прекрасно все видит. И я уверена, что понимает, к чему все идет. И как называют мужчин, которые заменяют родных отцов.
Вскоре можно будет твердо сказать, что Богдан — ее отчим.
— Не знаю, — ответил он вдруг и пожал плечами. — А ты бы хотела, чтобы мы жили вместе?
Я застыла в ожидании правды. Что же она скажет? Понятно, что Богдан и сам пока не уверен на все сто процентов. Многое зависит от Мышонка. Как она смотрит на шанс создать из наших отношений настоящую крепкую семью?
— Мне нравится, — сказала Маша и снова присосалась к трубочке.
Мы оба напряглись и сосредоточенно смотрели на ребенка. Это ведь не могло быть ответом. Что она добавит — как прозвучит полное мнение о ситуации?
— И? — подтолкнула я Машу к более широким разъяснениям.
Но она пожала плечами и подвела черту:
— Я уже сказала — мне все нравится.
16
Лилия
После того как мы все вместе обсудили вопрос совместного проживания, я решила снять ненужные барьеры и больше не лукавить в общении с дочерью.
— Теперь я буду спать в другой спальне, малышка.
Я устала скрывать тот факт, что сплю в хозяйской спальне. Устала дожидаться, пока Маша уснет, чтобы тайком уйти к нему. А утром — снова то же самое. Бегу обратно на цыпочках. И не дай бог Мышонок проснется ночью от страшного кошмара. Мне все труднее объяснять, чем я занята ночью и где пропадаю в такое время. Словом, если дочь хорошо относится к Богдану и он ей нравится как человек, то я не вижу смысла скрывать от нее правду — у нас с ним отношения. И все серьезно. Это не просто роман и встречи без обязательств, о которых стыдно говорить ребенку. Это мое будущее. Наше будущее. Для меня это потенциальный муж, а для Мышонка — отчим. Новый папа.
— Ты женишься на Богдане?
— Что? — усмехнулась я от неожиданного вопроса. — Нет… Не женюсь.
— Выходишь замуж?
— Нет. Но мы… На самом деле я думаю об этом. Все возможно, малышка. Только не так быстро.
— Но ведь если ты спишь с дядей Богданом в одной спальне, то ты спишь с ним на одной кровати. Разве так не делают муж и жена?
— Конечно. Ты права, — гладила я дочь по голове. Укладывала спать и при этом хотела расставить все по полкам. Чтобы она понимала. Чтобы мне не приходилось врать родному человеку. — Это так. Но пока что мы не женимся.
— А потом поженитесь?
— Не знаю, — ответила я уклончиво, но для ребенка это звучало ужасно. Как я могу объяснить Мышонку, что так выглядит гражданский брак? — То есть да. Мы поженимся. Но позже.
— А когда?
— Ах… — усмехнулась я нервной улыбкой. Все эти расспросы слегка выходили за рамки моей заготовленной речи.
— Вы поженитесь, когда ты родишь ему ребенка?
— Что? В смысле? Какого ребенка?
— Коля мне рассказывал, что у него есть старшая сестра. От другого папы. Его мама с ним развелась, чтобы жениться на папе Коли. А потом она родила Колю… Наверное, так надо. Если ты женишься на новом муже, то должна родить ему малыша?
Я подвисла на какое-то время.
Все же довольно интересная как для ребенка теория. Довольно недетские мысли. И я сама к такому не была готова. Я не думала об этом. Все мои мысли вращались вокруг недвижимости — бабушкиного дома. Отсутствия денег. Возможной помощи Богдана в приведении второй половины усадьбы в божеский вид. Я думала о школе, первом классе Мышонка. О самой Маше. В конце концов, я думала о том, чтобы Богдан стал для моей дочки новым отцом. Не обижал ее. И чтобы они подружились.
Но о том, что будет дальше. Чего я сама хочу от
