этого союза. И чего хотел бы сам Богдан. О таком я не задумывалась, как оказалось. Ребенок. Общий ребенок. Возможно ли такое, чтобы я забеременела снова? В таком возрасте. Ведь мне уже не двадцать лет. И даже не двадцать четыре, как было в случае с Машулей. Я уже не так молода. Да и захочет ли Богдан содержать еще одного ребенка? Одно дело — уже взрослеющая девочка, которая через двенадцать лет уже и школу закончит. И совсем другое — крохотный малыш, которому нужны внимание, забота. Он будет требовать много тепла и уюта. Денег, времени, сил.
Словом, Мышонок поставил меня в тупик своим вопросом. Я молчала, но не могла придумать ничего, кроме глупой улыбки.
— Я не думаю, что у нас родится малыш. Это вряд ли. Я такого не планировала.
— А если он не будет спрашивать разрешения и просто появится? — продолжала размышлять Машуля. — Вдруг он все равно родится? Ведь если люди любят друг друга, то у них рождаются дети. Так было у тебя с папой. Ты сама мне говорила, что вы друг друга полюбили и я появилась на свет. Вот так же получится и с дядей Богданом. Ты же его любишь, правда?
— Да. Он мне очень нравится.
— И он тебя любит, — добавила дочка. И я неловко улыбнулась, обняв себя за плечи. Если даже она это замечает со своей стороны, то, значит, так оно и есть. Богдан меня любит. — Я точно знаю. Он мне говорил.
— Говорил тебе, что любит меня?
— Ага.
— Хм, — вздернула я брови. — Интересно… И давно он это говорил?
— Нет. Недавно.
Я оглянулась, чтобы убедиться — дверь закрыта. Никто не подслушивает. Значит, можно и дальше секретничать с Мышонком.
— А что Богдан еще говорил обо мне?
— Я спросила у него, собирается ли он жениться на тебе.
— И что же он ответил?
— Он сказал, что если я разрешаю ему. То тогда он женится. Дядя Богдан сказал, что купил для тебя колечко и сделает тебе предложение руки и сердца. Говорил, что он станет перед тобой на одно колено и наденет на палец кольцо с бриллиантом. А потом спросит, не хочешь ли ты выйти за него. И еще он говорил, что это секрет. Ой… — закрыла она рот ладошкой. — Блина. Я забыла, что это секрет, и все тебе рассказала. Я болтунья.
Я засмеялась. Щеки раскраснелись, было нелегко все это переварить. Все же не каждый день ты слышишь от ребенка, что твой кавалер готовит для тебя признание в любви. Да еще и так серьезно.
— Спокойной ночи, малышка.
Я поцеловала ее в лоб. И выключила свет.
— Я люблю тебя, мама.
— И я тебя люблю.
— Передай дяде Богдану, что я и его тоже люблю… И не рассказывай ему, что я все тебе рассказала. А то он обидится и больше ничего мне не будет рассказывать секретного.
— Хорошо. Я ничего не расскажу. Но ты молодец, что мне сказала. Теперь я буду знать, что это случится. И не испугаюсь, когда дядя Богдан вдруг упадет на колени и схватит меня за палец.
— Хи-хи-хи…
Зная о планах любимого мужчины, я обрела новый смысл жизни.
Теперь все выглядело куда интереснее и волнительней. Он всерьез подумывает о женитьбе. Рассказал об этом Мышонку. Теперь мне будет трудно делать вид, будто я ничего не знаю. Но секрета я не выдам, конечно. Я не сдам свою дочь. Буду улыбаться и радоваться жизни, как делала это раньше. Только не стану впредь задавать ему глупых вопросов. Было очевидно, что они излишни. Не нужны тут никакие вопросы. Он уже все решил. Мне осталось только успокоиться и дождаться этого волшебного момента.
Когда бы он мог это сделать? Может, на Новый год? Или уже в следующем году? На четырнадцатое февраля — День Святого Валентина. Было бы очень романтично. Впрочем, это может случиться и раньше. Откуда же мне знать.
Надеюсь, что все это правда и он не обманул Мышонка. Было бы очень подло сказать ей такое в надежде, что дочь не расскажет матери. Неужели он мог таким образом расположить к себе Машу? Нет, я не верю. Хотя, с другой стороны, что может быть проще, чем одурачить маленькую девочку? Вдруг и правда только ложь во благо? Придумал историю с помолвкой, просто чтобы обеспечить лояльность Маши и взять ее на крючок. Ведь она желает маме счастья. Ей бы хотелось видеть меня радостной и в свадебном платье.
Черт. Нет. Ну стоп, Лилька. О чем ты таком вообще думаешь? Он не лжец и не манипулятор. Все будет хорошо. И даже лучше. Все будет шикарно.
Только бы он не передумал. Хоть бы ничего не повлияло на его планы, если они честны.
Наберусь терпения и буду ждать.
— Мышонок уже спит? — спросил Богдан, когда я пришла в его спальню. Одетая в шелковый халатик бордового цвета. Который он сам же мне и подарил на "годовщину" нашего знакомства — месяц с тех пор, как мы впервые встретились. Тридцать дней. Наша первая и очень маленькая годовщина.
— Думаю, еще нет. Но я уложила ее спать.
Он был одет в легкие домашние штаны. А торс обнажен. Богдан сидел на кровати и подзывал меня к себе жестом руки. Мол, иди ко мне. Я хочу тебя обнять. И я поддалась этому зову. Подошла к нему, чтобы он положил ладонь на талию. Вторую — на живот.
— Ты ей сказала, что спишь теперь отдельно?
— Да. Сказала.
— Она знает, что мы спим в одной постели?
— Знает, — кивнула я.
— И как она к этому отнеслась? Не задавала вопросов? Не упрекала тебя? Не злилась на меня?
— Нет. Что ты. Мышонок вообще от тебя без ума.
— Правда? — улыбнулся он. И прижался щекой к моей груди. — Это приятно знать.
— Ты ей очень нравишься. Она мне часто рассказывает, что ей интересно проводить с тобой время. И что в школе ей все завидуют. Потому что ты красивый. И машина у
