Не сдерживая порывов чувств, прижимаюсь губами к скулам. Легко, практически невесомо, но это действие все же оказывает определенный эффект — хватка на моих ягодицах крепнет.
— Всегда бы так, — хрипит довольно, севшим ото сна голосом, и притягивает меня ближе.
Невольно улыбаюсь, ощущая прилив радости и не только… Снова приходится включать голову и мыслить трезво.
— Когда-нибудь, — мечтательно отзываюсь на той же волне и следом добавляю уже серьезнее: — Мне нужно вернуться, пока все не проснулись.
— Ну нет, не так быстро, — молниеносно опрокидывает меня на спину, вдавливая в кровать своим горячим телом сверху.
Не успеваю даже глотнуть воздуха, как он обрушивается на мой рот, захватывая и терзая распахнутые губы. Проникая глубже, переплетает наши языки и утягивает в каком-то бешеном и страстном ритме.
Из его груди рвутся сдавленные хрипы, из моей — прерывистые стоны. Жмурюсь от удовольствия, теряю самообладание, отдаваясь на волю его жадным поцелуям.
Прижимается влажными губами к щеке, линии подбородка, скользит по шее жалящим языком, покусывая чувствительную кожу и собирая мурашки. Ползет все ниже, обхватывает ладонью налитую грудь, тут же накрывая ее ртом и засасывая окаменевший сосок.
Снопы искр перед глазами, острые ощущения в местах укусов и засосов. Кажется, стоит ему только коснуться меня между ног, я тут же взорвусь.
— Тёма…
— Ми, хочу тебя, — оглушает он. — Пиздец как.
Натужно переводит дыхание, прожигая меня затуманенным взглядом. Смотрю на его раздувающуюся на вдохе грудную клетку, и меня захватывает тревога.
— Швы совсем свежие… Не болит?
— Черт, зая… — вымучено стонет. — Болит, — отвечает уверенно и, как мне кажется, на полном серьезе. — Но не там.
Вспыхиваю, догадываясь о чем речь.
Закусывая губы, раздумываю не долго, но он успевает сделать определенные выводы, что сразу же отражается на его лице. Виду не подает, даже натянуто улыбается, и все же выглядит крайне обезнадеженным.
— Ложись, — командую с завидной смелостью.
Волнение скрыть не удается, хотя я очень стараюсь выглядеть уверенной.
Артём настороженно хмурится, но просьбу мою выполняет.
Перекидываю волосы на одно плечо, тянусь к нему за поцелуем. Мягко касаюсь губ и не спешу оторваться. Целую нежно, захватывая то нижнюю губу, то верхнюю, уделяю достаточно много времени поцелую, набираясь храбрости для дальнейших действий. А когда отрываюсь, совсем незапланированно в порыве чувств выпаливаю свое признание…
— Я тебя люблю, — слова слетаю с губ раньше, чем я успеваю это понять.
С шумом в голове и трепещущим на пределе своих возможностей сердцем нервно жду его реакции. Чувствую как к лицу стремится жар, скулы горят, во рту становится сухо.
Артём словно застыл в немом шоке, немигающий взгляд прикован к моим глазам. А затем, будто опомнившись, порывается что-то сказать. Но вовсе не то, что я ожидаю…
— Повтори еще раз.
Меня одолевают противоречивые чувства. Почему-то всегда думала, что он первым признается в любви. Даже убеждала себя в том, что виду не подам, что испытываю к нему, пока не увижу взаимности и не дождусь первого шага с его стороны. И несмотря на то, что итак убедилась в ответных чувствах, хотела услышать признание первой.
В то же время в его хоть и завуалированных словах, поступках и действиях не стоит и сомневаться. Они говорят, что он тоже меня любит. Даже сейчас он так смотрит… Словно я — часть его души.
— Зай… повтори, — настаивает он.
— Люблю… — произношу значительно тише.
Его лицо озаряют такие эмоции, которых я не видела прежде. Он взволнован, неимоверно рад, дико напуган и безгранично счастлив. Мальчишеская улыбка, что помню из детства, и казалось, не увижу уже никогда во взрослой жизни, пронзает меня до глубины и заставляет окунуться в приятные воспоминания из прошлого.
— Моя Ми, — тянет на сверхпредельных. — Только моя…
Не успеваю сориентироваться, как оказываюсь в его крепких руках. Уже не стесняюсь своей наготы, смущает этот пробирающий, пылкий взгляд.
— Безмерно, Ми, — сражает дрожью. — Люто, напрочь повернут на тебе. Охренительно долго и однозначно необратимо. Фатально, блин, — замолкает, чтобы выдохнуть. А затем, понижая голос, припечатывает: — Люблю тебя.
Нервные клетки вибрируют. Содрогаюсь всем телом. Ни с чем не сравнимое чувство разворачивается в груди. Его даже с радостью невозможно сравнить, это многим больше.
Оказывается, даже то, что знаешь и без слов, может чудесным образом воздействовать на тебя, когда обретает звук и четкость. Производит определенный эффект. Крышесносный. Улетный. Я снова парю. И снова его целую.
Мягкий и трепетный поцелуй стремительно перерастает в дразнящий и жгучий. Накрывает волной адского возбуждения. Нехотя отрываюсь, возвращаясь к первоначальному плану.
Прокладываю дорожку поцелуев вниз по его телу, захлебываясь собственным желанием. Достигая косых мышц живота, замираю лишь для того, чтобы сказать:
— Я хочу… — снова терзаю нижнюю губу зубами, но так и не решаюсь закончить. Опуская глаза, предупреждаю: — У меня опыта… ноль.
— Черт… — все оттенки мучительной выдержки отражаются на его лице. — Я этому охренительно рад.
Пробираюсь пальцами под резинку боксеров, не торопясь, но уверено стягивая их вниз.
— Чеерт… Зай… Уверена?
Киваю.
Будоражащий страх перекрывает голая похоть и я склоняюсь ниже, прикрывая дрожащие ресницы и распахивая губы.
Глава 29
Спойлер:
Это просто за гранью. За пределами чувств, что я могу уместить внутри…
Артём
Как я там говорил? Не хочу видеть жалость в ее глазах? А что же касается действий?
Твою ж…
Жалость, заботливость или что бы там ни было, если это выражается таким образом… Я готов прикинуться немощным, только бы она не останавливалась. Но, стоит заметить, Мила и не собирается сбавлять темп. Даже учитывая то, как невыносимо медленно тянется подрагивающими пальчиками к моим трусам, она полна решимости довести дело до конца. А меня, по всей видимости, до безумия…
На задворках сознания крайне глухо семафорит заржавевшее благородство. Едва успеваю спросить: "уверена ли?", как мой член протестующе дергается и, разве что не горланит в ответ: "совсем рехнулся?!". Но она его быстро усмиряет решительным кивком. А затем… наклоняется ниже и обхватывает своими губами распухшую головку.
Ч-ч-черт…
До безумия?! Это не безумие… Это… Это разрыв гребаных шаблонов. Помешательство. Маниакальная одержимость. Ее губами, поцелуями, руками… Ею целиком и полностью. Моей Ми… Только моей.
Один ее вид у меня ниже пояса заставляет усомниться в реальности происходящего. Кроет капитально. Но ощущение ее губ на мне…
Вышибает дух из тела. Мощнейший апперкот. Равновесие потеряно безвозвратно. Солнечное сплетение объято огнем, что мгновенно распространяется в обе стороны. Одна волна, искрясь, обжигая внутренности, стремится к грудине, закручивает там исполинскую воронку чувств. Другая… оголтело несется вниз, образуя адский пожар в паху. Бешенный фаер.
С мучительным стоном непроизвольно подаюсь вперед, проникая в ее горячий рот. Блядь… Ощущения… запредельные. Молотит дробью по всей длине. Колошматит тотально. Крышу рвет напрочь, когда она сдавленно стонет, пробивая меня ощутимой вибрацией.
С отчаянным шипением двигаюсь наружу, подвисая на влажных губах, обвивающих меня плотным кольцом. Жадный вдох. Снова толкаюсь на пол длины глубже. Запускаю пальцы ей в волосы и, придерживая затылок рукой, упираюсь в сжатое горло. Каждый оголенный нерв под кожей охватывает буйное пламя. Шумный выдох…
Ми перехватывает ладошкой основание ствола и отстраняет, пытаясь прочистить горло.
— Черт… Прости… — сокрушаясь, выпускаю руку из ее волос.
Ми вдруг оживляется, плотнее стискивая пальчики на члене. У меня разве что искры не летят из глаз. Виду не подаю, только веки дергает от напряжения. Геройски терплю сладкую пытку.
