— Покорежишься еще денек? А лучше до конца недели, — перехожу к главному.
— Да твои презики скорее просрочатся, чем дождутся своего выхода. В чем проблема?
Нервы и без того на пределе, еще и он капает сверху. Сечет сходу, хотя и вовсе не в курсах происходящего. Мы и поговорить-то толком не успели, как я приехал. Правда, не уверен, что вообще готов распространяться о том, что между нами с Ми. Как-то рябит даже от мысли такой.
— Блядь, молчи. Вот просто молчи.
— Окей, — натягивает наушники, демонстративно откидываясь на кровати с закрытыми глазами.
Он, конечно, иногда козлит, но когда нужно не откажет. Вот и сейчас, спустя пару минут я остаюсь в комнате уже один и жду Милу. Ничего не планирую, просто жду. Спать с ней уже вышка, когда еще выпадет такая возможность? Не скоро.
Однако, едва Ми заходит в наш домик, пространство затягивает вибрирующим напряжением. Заряженная им атмосфера искрит. Кажется, даже воздух фонит чем-то тягучим, удушающим, насыщенным.
А как только ложимся в кровать, меня нещадно плющит. Как дотяну до утра — без понятия. На сон, конечно же, и не надеюсь. Приходится использовать все внутренние резервы, чтобы обуздать свои реакции на ее теплое тело у меня под боком. Тело, запрятанное в глухую пижаму, блядь.
Обнимаю притихшую Ми одной рукой без намеков на интим. Просто обнимаю и притягиваю ближе. Не так плотно, как того хотелось бы, но достаточно близко, чтобы дышать только ею, глотать одуряющий запах ее волос, кожи, всего ее тела.
И тут вдруг она начинает говорить.
— Мне так хорошо, — шелестит взволнованно. — С тобой… вот так. Чувствую себя такой счастливой, — говорит вроде бы простые слова, а у меня в мозгу микросхемы летят. Прибивает особым чувством восторга и трепета. Тем самым, которым делится она. — Но… — замолкает внезапно. А я, приземляясь, конкретно-таки напрягаюсь. — Внизу все горит… Особенно, когда вспоминаю сегодняшнее утро…
Бляядь…
— А тебе самой как? Понравилось? — хриплю выжидающе.
На тонких струнах самоконтроля держусь.
— Да. Тём… — судорожный вдох. — Потрогай меня… там.
И с жалким треском рвется последняя…
Глава 30
Спойлер:
Ми уходит к себе, но так и не возвращается ко мне…
Артём
Вчерашний сценарий повторяется. А затем и утренний…
И на этот раз я уже отчетливее ощущаю реальность происходящего, по крайней мере меня не выкидывает из тела. Но это никак не влиет на те эмоции и чувства, проживаемые в моменте. Напротив, их кажется только больше, они еще острее и ярче.
Так и так, мне все же сложно игнорировать свои мысли: какого это быть внутри нее…
Строить догадки нет никакого смысла. Осознаю ведь, что действительность превзойдет любые ожидания.
Ей же хватает лишь одного взгляда, чтобы залезть ко мне в голову и увидеть яркие картинки, что рисует мое извращенное воображение. И в тот же миг она заметно оживляется и начинает нервно ерзать подо мной.
Как ни пытался понять, в чем разница между тем, что мы вытворяем сейчас и конкретным проникновением — все без толку. Есть лишь мутное предположение, что она побаивается и хочет оттянуть момент.
Именно эта мысль и действует на меня отрезвляюще. Похлеще ледяного душа в мороз.
Эту ночь я, можно сказать, сплю. Однако чувствую каждое ее движение, мягкое поглаживание руки, легкие поцелуи на теле. А с утра пораньше, едва удается продрать глаза, Ми удирает к себе. Не успеваем даже перекинуться парой фраз перед ее стремительным побегом.
Когда захожу в большой крытый навес, где все собираются за завтраком, сразу же нахожу ее взглядом. Она сидит со своей подружкой и о чем-то оживленно болтает. Раздумываю недолго и направляюсь за другой стол к свободному месту около друга.
Дохрена проницательный Миха, окидывает меня оценивающим взглядом, а затем коротко бросает:
— Так и скопытишься голодным…
Игнорирую этот выпад.
Блядь, у меня на лице написано? Я ведь даже смирился! Готов ждать столько, сколько потребуется.
— Ты о чем, Миш? — интересуется Абиляева напротив и вопросительно смотрит на меня.
Черт. А вот ее я не заметил.
Бросаю быстрый взгляд на Ми — она все также увлечена разговором. Даже не уверен, что заметила мое появление. Но это меня не особо тревожит, больше беспокоит какая-то непонятка, что творится между ними с Яной. Нужно бы прояснить.
— На завтрак он опоздал, не видишь? — отвечает ей Миха с неким раздражением.
Янка же не обращает никакого внимания на его тон и пытается завязать со мной разговор, но спустя пару сухих ответов ее энтузиазм сходит на нет.
На выходе из столовки ловлю Милу за руку, переплетая наши пальцы, а она вдруг резко вырывается из захвата и оглядывается по сторонам.
— Тём, ну не надо, — произносит взволнованно. — Мне, правда, не удобно при учителях.
С легкой улыбкой отмечаю, что вчера она была куда увереннее и раскрепощеннее, но об этом я, конечно же, молчу. Торможу не только словесные порывы, но и воскресшие воспоминания минувшего вечера, что оказывают на меня уже привычный, сука, эффект "озабоченного придурка".
— Пойдем лучше прогуляемся, в беседке посидим, — предлагает вдруг сама.
Мое и без того приподнятое настроение с поразительной скоростью несется вверх.
Территорию обходим довольно быстро, хоть и идем не спеша. Непринужденно болтаем, заполняя пробелы того времени, что провели порознь. Рассказываю ей о Германии, хотя и сам ее ничерта толком и не видел.
Когда сворачиваем в сторону беседки, расположенной вдали от наших домиков, хочу спросить ее про Абиляеву, но не успеваю. Ми сама о ней вспоминает.
— О чем болтали с Яной на завтраке? — интересуется вполне спокойно.
— Спрашивала, почему отсутствовал, где был.
— Мм… И что ты ей ответил?
Пытаюсь оценить ее реакцию, но Мила либо хорошо прячет эмоции, либо действительно успокоилась и больше не ревнует.
— Сказал, что это личное и не для посторонних ушей.
Ми как-то недовольно хмурится, словно ей не нравится такой мой ответ. Я даже теряюсь, а затем и вовсе впадаю в недоумение.
— Грубовато… — выдает укоризненно. — А Мише ты говорил?
— Он лишь знает, где я был, за операцию не в курсе. Да и мы особо-то и не общались еще. Не знаю, может как-нибудь потом расскажу.
Сажусь на лавку и тяну ее к себе ближе. Мила встает передо мной, закидывает руки за шею и запускает свои пальчики мне в волосы. Где-то внутри зреет довольный стон, рвущийся хрипом на волю. Веки непроизвольно падают.
— Значит… Я не посторонняя?
Открываю глаза и вглядываюсь поплывшим взглядом в ее лицо. Ми заигрывающе улыбается и льнет ко мне ближе.
— Шутишь? Иди сюда, — приземляю ее к себе на колени. Целую в висок, веду носом по щеке, дурея от ее запаха, вгрызаюсь в шею. — Ты моя. На веки вечные.
Больше мы не говорим, не до разговоров как-то. Спрятанные от лишних глаз, не можем насытиться друг другом. Целуемся, обнимаемся, ведем какой-то немой диалог, улыбаясь и посмеиваясь своим мыслям.
Уже вечером, после похода с классом в ущелье, утягиваю Милу сразу к себе. Едва успеваю к ней прикоснуться, как в комнату без стука влетает Абиляева…
— Тём, я тут… — осекается она. — Ой, ты не один… Может попозже зайду?
— Что ты хотела? — скрыть раздражение не удается, да я и не пытаюсь.
— Я у тебя в ванной в прошлый раз забыла кое-что…
— Блядь… — уже конкретно охреневаю. — Может совесть свою? Ты в туалет сходила, что ты там могла забыть?
— Тёма… — это уже Мила. Снова этот укоризненный взгляд, правда теплый какой-то… — Ян, зайди забери, — обращается уже к ней с неким… пониманием?
Что за хрень?
Абиляева прячется в уборной и практически сразу же несется на выход.
— Яна, — окликаю ее. — Что забыла-то хоть? Расскажи.
Но ответа я от нее, конечно же, не дожидаюсь. Она лишь вспыхивает и убегает, хлопнув дверью. А я начинаю оправдываться… Просто пиздец!
