её место и понимаю, что это пиздец сложно…. держать себя в узде.
В ресторане ко мне подсела эффектная блондинка и попыталась вовлечь меня в разговор. Я больше отмалчивался, когда она изливала душу, и тупо изучал содержимое бокала. А потом новый виток скандала.
Тошно на душе, но ничего страшного. Главное остыть, а потом отыскать способ и спокойно поговорить. Если получится.
Я вернулся в номер спустя пол часа, но Есении в нем не было. Телефон молчал, и это меня бесило больше всего. Психую, пытаюсь искать ее на территории отеля, но никто ее не видел. Пиздец отдохнули. Да нахер это. Мои нервы на пределе.
После одиннадцати дверь в номер открылась и на пороге появилась она. Посмотрела на меня, поджала губы, и не сказала ни слова, просто села на кресло, расстегнула застежку на босоножках и в привычном жесте потерла ступню.
— Если я тебя так раздражаю, могу вызвать такси.
Мои нервы приказали долго жить. Достало всё. Гори все к чертям собачьим.
— И отправить куда? — хмыкнула. — Я никуда не уеду. Завтра переговоры. Мы здесь не для того, чтоб покорять развратных баб столицы, а по работе.
— Завтра мне нужна трезвомыслящая голова и нераздолбанные нервы! — хлопаю ладонью по столу, — Где и главное, какого черта ты неизвестно где в таком виде гуляла?!
— Просто гуляла, — пожала плечами. — Спать ложись, чтоб завтра быть в строю.
— Она просто гуляла. Понятно. Гуляй дальше.
Иду в ванную, чтобы немного освежить лицо, которое пылает. Ненавижу подобное состояние. Ссоры глупые ненавижу. Не зря всегда себе запрещал отношения на рабочем месте. Получил от кармы по морде, наслаждаюсь.
Возвращаюсь в комнату, а эта пигалица лежит под покрывалом. Вряд ли спит.
— Неизвестно где тебя носило и в постель залезла?! Так устала, что не могла дотерпеть, пока я выйду, чтоб душ принять?
— Вау. Ну извини, мам, — зыркает в мою сторону раздраженно, поднимается на ноги и уносится в сторону ванной. Хлопает дверью так, что кажется петли заскрепели. А потом слышу, как повернулся замок. Закрылась. Никогда раньше не закрывалась.
Проходит, кажется, не меньше часа, пока она соизволила оттуда выйти. На меня не смотрит. Возвращается в постель и накрывается едва ли не с головой.
— Ты и дальше будешь себя так вести? — спрашиваю уже более ровно, уставившись в потолок.
— Как?
Лежит ко мне спиной, не поворачивается.
— Как ревнивая малолетка, — сажусь и наконец-то заставляю себя посмотреть в ее сторону.
Эти игры меня разбивают и сосут энергию. Лучше сразу все прояснить.
Она молчит, но я чувствую кожей, что вспыхнула.
А потом прилетает короткое и злое:
— Да.
— Так мы дальше жить не сможем. В таком напряжении не сможем, ты или со мной, или удержать тебя просто не смогу, если и дальше между нами будет такая неразбериха. Реши уже что-то для себя.
— Сам реши. Ты или только мой, или продолжай собирать вокруг себя всех баб в округе. И свое «она сама» прибереги для других дур. Ты не теленок. Открыть рот и отшить можешь. Почему-то ко мне никто не подкатывает, если я этого не хочу, я могу очертить свои границы одним взглядом, — чеканит каждое слово. Ко мне так и не повернулась.
— Если ты мне не доверяешь, то наш разговор окончен.
Я не хочу больше долбить себе мозг этой хернёй. Ее выбор. Все достало.
Я думал, что хуже быть не может. Но, оказывается, может. Следующий день был слишком сумбурным, но продуктивным. Зря не отправил ее домой вчера. На встрече бы не так сильно отвлекался на мысли о ней, когда смотрел на то, как она бегает между потенциальными клиентами. Время от времени выпадал из процесса и это меня злило. Жесточайшим образом приказал себе усмирить все личное и заняться деловым.
Было не легко, но я умею задвинуть на задний план то что тревожит.
Домой возвращались в полнейшем молчании. Ее выбор, я не буду навязываться. Вопрос доверия до сих пор открыт. Если ей не нравится что-то, не буду вызывать к совести. Она взрослая, поэтому пусть определяется. Она прекрасно осведомлена о том, как мы будем жить после рождения ребёнка. Есть вариант, что сын или дочь перейдут под мою опеку. Не сможет принять этого ребёнка, я не буду настаивать. Быть отцом видимо у меня получается лучше, чем строить отношения с женщинами.
Бред какой-то, не иначе. Но что имеем.
— Тебя домой?
Я решаюсь поговорить уже тогда, когда въезжаем на главную улицу города.
— Да, — отвечает немногословно. И вдруг спрашивает. — Я хочу отгул на завтра. Можно?
— Без проблем, — сворачиваю в нужном направлении, чтобы побыстрее закончить эти кошмарные сутки, — ещё какие-то пожелания?
— Нет, — отвечает и отворачивается к окну.
Есения
Я зашла в квартиру, прислонилась спиной к двери и сползла по ней на пол. Не поездка, а пытка. И разошлись так… мерзко, ощущение, что мне грудную клетку выпотрошили и оставили сидеть с открытой.
Я не знаю, сколько просидела на пороге. Кажется, текли слезы. Не отдавала отчет. Ушла в полное затмение. Кажется, как будто после новостей о том, что его бывшая ждет ребенка, меня выпотрошили и бросили биться, как рыбу о берег, вдыхая песок.
Не понимаю, что со мной. Наверное от того, как резко все случилось. Резко все в моей жизни стало очень хорошо. У меня появился любимый мужчина. Кто-то, кто стал только моим. А потом все как обычно. Все пошло на перекосяк.
Понимаю, что надо выпить. Иду на кухню и достаю бутылку вина. Понимаю, что у меня точно проблемы, раз я сижу и пью одна. И это никуда не годится. Во что превратилась моя жизнь?
Один несчастный день спустя и я снова на работе. Справившись с похмельем и начинающейся депрессией, я привела себя в порядок, “надела” лицо компании и пришла в офис. Было ощущение, что я здесь впервые. Опять.
На автомате сняла почту, просмотрела входящую корреспонденцию и сходила в бухгалтерию и отдел кадров. Вернулась и первым, кого увидела, был он.
Выглядел как всегда хорошо. Только выражение лица другое.
— Доброе утро.
— Доброе утро, сделайте мне кофе, пожалуйста.
Он прошел мимо, даже не попытался задержаться рядом с моим столом.
Я киваю сама себе и поднимаюсь на ноги. Выполняю требуемое и приношу ему в кабинет кофе и почту.
— Я хочу поговорить с тобой, — смотрю на него, в то время как он упрямо делает вид, что меня не существует.
Артур не торопится отвечать. Словно откатились в
