Глава 39
Я захожу в кабинет Миши, коротко постучав в дверь. Странные ощущения разливаются внутри меня. Голос Виктории Сергеевны мне совершенно не понравился. Но… Почему-то мне становится жаль ее, хотя совсем не должно быть. Ведь она столько всего сделала… стала первостепенной разлучницей. Построила мощную преграду между мной и Виктором. В итоге добилась своего. А сейчас сожалеет и хочет увидеть меня, чтобы попросить прощения?
Ну что ж… Не каждый способен принимать свои ошибки. А уж извиняться — тем более.
Наверное, не будь ее голос такой вымученный — я бы ей не поверила. Но даже не видя ее я поняла, что она явно болеет и чувствует себя ужасно.
— Какой сюрприз, — Миша встаёт и протягивает мне ладонь, которую я сжимаю. Хмурюсь, не заметив на его пальце обручальное кольцо. А ведь ещё недавно видела… Неужели все так серьезно с женой, что он решил его не носить? — Рада видеть вас тут, Мария.
— Так официально… — сажусь рядом с Виктором и сразу оказываюсь прижата к нему.
— Ого, а я так понимаю… Все пучком? — опускается он а кресло.
— Иначе быть не может, — твердо заявляет Амиров. — Документы я подписал. Есть ещё какие-то вопросы?
Я отвлекаюсь на вибрацию телефона. На экране тот самый номер, с которого звонила Виктория Сергеевна. Она послала мне геолокацию.
— Что там?
— Ничего важного, — отмахиваюсь.
Она попросила ничего Виктору не говорить, иначе он не позволит нам встретиться. А я хочу увидеть ее. Заглянуть в глаза и задать вопрос, который интересовал меня всю жизнь.
Миша будто все понимает. Незаметно кивает мне. У нас получается какой-то немой диалог. Я же чувствую себя неловко. С одной стороны не хочу что-либо скрывать от Амирова, а с другой…
По-любому после разговора с матерью Виктора я ему все расскажу.
— У нас тут совещание. Может примешь участие? Обещаю, не отниму много времени. Час достаточно.
— У нас другие планы, — отрезает Виктор. — А завтра возвращаемся. Так что отстань.
— Ты иди, — поднимаю на него глаза. — Я немного прогуляюсь. Поговорю с когда-то знакомыми людьми. Так что…
— Мы же хотели просто заехать сюда. И бы тро покинуть компанию…
— Час ничего не изменит.
Он выдыхает.
— Хорошо. Как скажешь.
— Я ушла тогда, — поднимаюсь. Миша снова кивает мне.
Выхожу из кабинета, иду к лифтам. Створки расходятся и я встречаюсь лицом к лицу с Антоном. Он, конечно, удивляется. Как и я.
— Здравствуй, Маша.
— Привет, — останавливается рядом со мной. — Извини, я сбегаю.
— С Виктором приехала?
— Да. Он у Миши. Собираются на совещание.
Хмурится. Будто задумывается.
— Вот оно как… Окей. До встречи тогда.
Кивнув, я захожу в кабину и нажимаю на кнопку. Смотрю на адрес, который отправила мне Виктория Сергеевна. Неподалеку отсюда.
Я оказываюсь в небольшом, но в очень уютном кафе. Мать Виктора замечаю сразу — она сидит за столом в дальнем углу, прямо у панорамного окна.
— Здравствуйте, — говорю после того, как сглатываю.
Виктория Сергеевна поднимает на меня глаза. И я ее буквально не узнаю. Она будто за эти пять лет постарела на целых двадцать. Волосы седые, вокруг глаз столько морщинок. На лице нет косметики, хотя раньше она была очень ухоженной женщиной и без макияжа из дома не выходила.
Полная противоположность того, что я видела в прошлом.
— Маша, — она выдыхает, хочет встать, но я кладу ладонь на ее плечо, слегка нажимаю, останавливая ее.
— Не поднимайтесь.
Сажусь напротив и некоторое время разглядываю ее. А она меня. Если двадцать минут назад моя голова была забита словами, которые я горела желанием выплюнуть ей в лицо, то сейчас все вмиг исчезает. Ничего внутри меня, кроме жалости к ней, не остаётся.
Кто бы мог подумать… Никогда не знаешь, какой сюрприз подкинет тебе судьба. Сильная, властная женщина сейчас выглядит такой слабой, беспомощной.
Подходит официант, чтобы принять заказы. Я отказываюсь, а мать Виктора просит стакан воды.
Парень уходит, я же не могу оторвать взгляда от матери Виктора. Так странно видеть ее такой…
— Я заслужила, — явно поняв, о чем я думаю, комментирует Виктория Сергеевна. — Не надо жалиться, Маша. Заслужила.
На ее глазах стоят слезы. Но плакать она не собирается. Лишь продолжает разглядывать меня с точно таким же интересом, как я ее.
— Ты такая красивая. Не удивительно, почему мой сын так и не смог забыть тебя.
— Послушайте…
— Для начала я хочу извиниться, — перебивает она меня. — Мало ли, потом не смогу… — выдыхает, затем качает головой, выдавив из себя улыбку. — Прости меня, милая, если сможешь. Я была неправа. В какой-то момент я приняла ваши отношения. Была рада, что мой сын выбрал именно тебя, но потом… Начали капать на мои мозги. Всякие доказательства, непонятные снимки… Я и вправду подумала, что ты засланный казачок, который пытается испортить жизнь моему сыну. Который лишь пытается отобрать у него все, что он заработал за долгие годы с огромным трудом.
— Виктория Сергеевна, вы солгали Виктору, сказав, что на тесте для определения беременности была одна полоска. А так же вы солгали ему, что я была в обнимку с тем Полянским, будь он проклят… Если бы не ваша эта ложь…
— Виновата, — снова обрывает мою речь. — Я не отрицаю, Маша. Но… Вы по-любому разошлись бы, потому что на тот момент все и всё было против вас.
— Но Виктор поверил именно вам, — продолжаю я. — Все сложилось бы иначе, однако ваши поступки…
Я качаю головой, не желая договаривать. Я очень хотела знать причину, по которой она так поступила, но уже заранее знаю, что она мне ответит. Поэтому нет смысла что-либо спрашивать. Можно сказать, я получила ответ на все свои вопросы.
— Маша…
— Я вас услышала, Виктория Сергеевна. Извинения приняты. Я вас простила, но простит ли бог — не знаю. Прошу прощения, мне пора.
Хочу встать, но женщина ловит меня за руку, не позволяет.
— Подожди, — тихо просит она. Тон умоляющий. — Не уходи, очень тебя прошу.
— Мне кажется мы все друг другу сказали.
— Нет, не все, — прикрывает глаза, глубоко вздыхает, затем медленно выдыхает. — Маша, мне осталось жить несколько месяцев.
От ее слов и взгляда кожа покрывается колючими мурашками.
— Что?
— Максимум четыре месяца, — шепчет, смахивая слезы с щек. Отпускает мою руку, оглядывается по сторонам. — Пожалуйста, прости мои грехи. И позволь хотя бы разочек увидеть внуков. Познакомиться с ними…
— Кто вам такое сказал? Вы же… Вы же не лжёте?
— Мария, такими вещами не лгут.
— Виктория Сергеевна, никакими вещами не лгут, но вы когда-то доказали мне обратное. Мне сложно вам верить.
Я чувствую, что она говорит правду. Всему доказательства — ее взгляд. Беспомощный, вымученный и такой усталый. Но я так злюсь непонятно на что, что просто не могу спокойно реагировать на ее слова.
— Я не вру, — шепчет. — Вышлю тебе документы, подтверждающие мои слова. Маша, пожалуйста… Только ты можешь сделать так, чтобы сын пошел со мной на контакт. Чтобы он позволил увидеться с внуками. Я знаю, ты не станешь против. Ты добрая, понятливая.
— Это чистой воды манипуляция…
— Нет. Я просто после всех подлостей, что натворила, поняла, какая ты на самом деле. Знаешь, ощущение, будто я была слепой и ничего дальше своего носа не видела. А со временем мои глаза открылись…
Я скоро свихнусь — именно такие мысли в голове. Все не могу смириться с реальностью. Спустя пять лет я встречаюсь с человеком, который был причастен к разрушению моих отношений. И я узнаю, что она больна. Скоро умрет…
Нет, я никогда такого не желала Виктории Сергеевне, несмотря на то, что ненавидела ее всем сердцем. И сейчас, глядя на нее, мне ее очень жаль. Возможно она действительно просто поверила своему мужу — ведь они, несмотря на то, что на тот момент были в разводе, всё-таки много лет прожили вместе. Все они, так выходит, жертвы обстоятельств? Доверились не тем людям?
