Когда я должен искать способы выкопать ее из своего мозга, я понимаю, что только закапываю ее глубже. Проведя час в одной комнате с ней, я впечатлен больше, чем с кем-либо еще в своей жизни.
Я должен уйти, но я не могу. Я должен отвести взгляд, но я не могу. Вместо этого я делаю все возможное, чтобы не пялиться на нее открыто. Это лучшее, что я могу сделать прямо сейчас.
Видя, как она так напрягается, я вспоминаю реакцию ее отца, когда она проиграла чемпионат мира среди юниоров. Мои кулаки угрожающе сжимаются вокруг браслета в моих руках. Интересно, какую роль он играет в той суровой дисциплине, к которой она себя принуждает.
- Что сказал твой отец о твоей оценке? - Я слышу свой вопрос.
Кажется, она так же удивлена, как и я, услышав, что я говорю. Ее взгляд останавливается на мне, туман рассеивается, когда она понимает, что я все еще здесь, неподвижно стою в углу, из которого наблюдал за ней последние двадцать минут.
Она бросает на меня настороженный взгляд, как подозрительная добыча, почуявшая ловушку. Очевидно, она не хочет говорить о нем.
Ее глаза вопросительно скользят по моему лицу в течение нескольких секунд, пока она переводит дыхание.
- Он был счастлив.
Я жду, что она продолжит, но она ничего не говорит.
- А ты была ? - Тихо спрашиваю я.
Это едва заметно, но я улавливаю. У нее перехватывает дыхание.
- Была ли я счастлива?
Я киваю, безмолвно отвечая на ее уточняющий вопрос.
Она так долго молча смотрела мне в глаза, что я начинаю думать, что она не собирается мне отвечать. Я позволяю этому тянуться дальше, пока почти не готов сам нарушить молчание, когда она незаметно качает головой. Это едва заметное движение, ее ответ передается скорее глазами, чем чем-либо еще.
-Я тоже, - отвечаю я, хотя она меня и не спрашивала. Но потом я понимаю, что это не совсем так. - За исключением пары примечательных моментов. - Я не смотрю на нее, когда говорю это.
- Зачем ты преподаешь, если ненавидишь это?
Черт, это вопрос со сложным, невозможным ответом. Лгать проще, поэтому я и лгу. Я держусь расплывчато, не желая создавать целую фальшивую предысторию. Я все еще хочу быть самим собой, когда разговариваю с ней.
- Семейный бизнес.
- Твои родители были учителями?
- Да, - говорю я, скрывая свою морщину.
Она задумчиво кивает, и взгляд ее становится отсутствующим.
- Вес стремлений и ожиданий наших родителей такой сокрушительный, - размышляет она. - Я надеюсь, что ты осуществишь свою мечту.
Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, когда я не сразу заговариваю.
-Надеюсь, у тебя тоже получится воплотить свои мечты в жизнь. - Она отворачивается, но я пока не готов ее отпустить. - Помни, что я сказал о выборе. Ты должна сделать что-то, что сделает тебя счастливой сегодня вечером .
Она останавливается, оглядываясь на меня через плечо. - Например?
Уголок моих губ приподнимается, и я пожимаю плечами. - На самом деле, все что угодно, но только ты знаешь ответ на вопрос, что делает тебя счастливой.
Она наклоняется, чтобы поднять гирю потяжелее, и опускается в глубокое приседание, прижимая ее к груди.
-Подкинь мне идею.
- Я не знаю, делаю то, чего ты обычно не делаешь. Как насчет того, чтобы поплавать в полночь в пруду?
Ее губы изгибаются, и она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, искренняя улыбка растягивает ее губы. Я обнаружил, что был бы готов взять на себя пару титанических задач, чтобы это повторилось.
-Я не шучу, - говорю я легким тоном. - Попробуй сделать что-нибудь подобное этому, что заставит тебя почувствовать себя живой. - Я наклоняю голову, рассматривая ее. - Я собирался предложить заняться чем-то незаконным, например, кражей или взломом со взломом, но ты не производишь впечатления человека, который часто нарушает правила.
- Я не знаю, ты довольно сильно нарушаешь мои правила, - дерзко замечает она. - Уверяю тебя, я не часто трахаюсь со своими профессорами.
Я делаю шаг к ней. - Часто?
Она опускается на корточки. - Никогда, - говорит она, поднимаясь. - Но не волнуйся, я завязала с учителями. Это был забавный эксперимент, пока он продолжался, но, в конце концов, ваша судьба просто слишком сложна. У меня нет на это времени, поэтому отныне я буду придерживаться мужчин, соответствующих возрасту .
- Ты имеешь в виду мальчиков предпубертатного возраста, которые понятия не имеют, как заставить тебя кончить? - Я рычу, мой гнев вспыхивает.
Ее взгляд прищуривается на мне, ее язычок такой же острый, как мой.
- Я не знаю, - огрызается она насмешливым тоном. Она садится на корточки, мои глаза навязчиво следят за тем, как она опускается и снова поднимается. - Я думаю, ты кое-чему меня научил. Я просто позабочусь о том, чтобы они сначала набросились на меня, похоже, это сработает .
В следующую секунду я уже пересекаю комнату, предупреждающе обхватывая ее рукой за горло. Оказывается, я подоспел как раз вовремя, чтобы подхватить ее, когда она, спотыкаясь, поднималась с корточек.
Возбуждение легко гасится беспокойством, когда я хватаю ее за обе руки и прижимаю к себе. Она такая маленькая, что облегает мое тело, как перчатка. Ее глаза ошеломлены и расфокусированы, когда я вглядываюсь в них.
- Нера?
Момент проходит так, словно его никогда и не было, и она выпрямляется, толкая меня в грудь, чтобы отодвинуться от меня.
- Я в порядке, - говорит она. - Просто отпусти меня.
Мои руки медленно опускаются с ее бедер, пока я убеждаюсь, что она снова может держаться. Она выглядит бледной и нездоровой. Ее слегка трясет, почти незаметно. Интересно, не понизился ли у нее уровень сахара в крови?
-Вот, - говорю я, залезая в спортивную сумку и вытаскивая один из протеиновых батончиков muscle up. - Съешь это.
- Со мной все в порядке, спасибо, - говорит она, пытаясь вернуть мне батончик.
Я скрещиваю руки на груди, мой тон тверд, и я смотрю на нее. - Ты выглядела так, словно была в нескольких секундах от того, чтобы упасть в обморок. Тебе нужно поесть.
Она разглядывает батончик, как будто изучает марку и вкус, но я вижу, что она смотрит на этикетку с питанием. Я хмурю брови при виде этой детали.
- Спасибо, - радостно говорит она. - Я съем это по дороге домой. - Она тянется за своей сумкой и опускает ее в передний карман. Она берет бутылку с водой и рубашку и направляется к двери, выглядя так, словно по какой-то причине собирается убежать. - Увидимся.
- Нера.
Она останавливается в дверях и оглядывается на меня.
- Если ты позволишь одному из этих парней прикоснуться к тебе, - я делаю паузу, растягивая угрожающее молчание, чтобы она поняла, насколько я серьезен, - от его трупа ничего не останется, как только я покончу с ним.
Во мне просыпается защитная и территориальная сторона, жаждущая отстоять свои права на Неру.
Она открывает дверь, останавливаясь на пороге.
- Я же говорила тебе, что не заинтересована встречаться с тобой, Тристан.
Я улыбаюсь, с моих губ срывается тихий смешок. - Съешь протеиновый батончик, малышка. Я хочу иметь возможность погрузить пальцы в мясистую плоть твоей задницы, когда буду трахать тебя в следующий раз.
- Я не сижу без дела, ожидая, пока ты решишь, хочешь ли ты переспать со мной, Тристан, и когда именно. На прошлой неделе ты сказал, что на этом все закончилось, и, как оказалось, я согласна. Следующего раза не будет . - С этими словами она выходит, позволяя двери захлопнуться за ней.
Я почти не слышу шума из-за скрежета моих зубов. Сопротивляться ей - не жизнеспособная цель в долгосрочной перспективе. Каждое наше взаимодействие насыщено сексуальным напряжением, недомолвками и откровенными заигрываниями.
Я чувствую, что с каждым днем теряю контроль. Нравится мне это или нет, но в конце концов я сломаюсь.
Оказывается, я не могу оставаться в стороне.
Если она сможет держать язык за зубами насчет нас, тогда мы сможем продолжать наши внеклассные занятия еще некоторое время. Она не ищет ничего большего, чем физическое влечение, и, видит Бог, я не должен заниматься даже физическим, не говоря уже об эмоциональном, чтобы это могло сработать.
