Ознакомительная версия.
– Красивая, да… – не мог не согласиться Май. – Но я на своей шкуре убедился в справедливости пословицы, что с лица воду не пить…
Май повернулся ко мне и уткнулся лбом в шею. Я обняла его, погладила ежик волос и больше уже не решалась ни о чем спрашивать, но ему, видимо, захотелось наконец выговориться до конца. Поцеловав меня, он опять лег на спину и продолжил:
– А я ведь думал, что выбрал Нику на всю жизнь… Подарил ей как любимой женщине браслет и кольцо из той парюры князей Лазовитых, которую так хотел иметь полностью знакомый тебе антиквар. Мне не хотелось говорить ему, где находятся украшения. В конце концов, это не его дело. Потому я и от княжества открещивался, благо из-за перемены дедом фамилии можно считать, что род прервался. Мне казалось, я сумел убедить Валерия Константиновича, что не имею к князьям никакого отношения, но он все-таки не поверил. Помнишь, приходил, когда ты у меня жила…
Я не успела ответить, потому что Май сгреб меня в охапку и прижал к себе. Он был высоким, крупным мужчиной, и потому я снова ощутила себя в его объятиях, как в кольце. Очередной раз испытала совершенно неописуемое чувство защищенности и покоя! А мой мужчина поцеловал меня за ухом и сказал:
– Надо же, как много уже между нами с тобой было! Есть что вспомнить…
– Ты отношениями с Вероникой был так озабочен, когда ехал в Ключарево? – опять принялась задавать я вопросы.
– Да, она как раз накануне этого моего маленького отпуска явилась ко мне на Васильевский с новыми требованиями.
– И что же ей было нужно?
– Она хотела, чтобы я отдал ей серьгу из парюры и тот бриллиантик, который ты нашла.
– Как она могла требовать? Это же твое!
– Мое… да… Бабулей с трудом как-то сохраненное… Мы с Вероникой перед этой ссорой и разводом как раз планировали переделать серьгу в кулон, но не успели. И она вдруг с этим пришла – отдай… Мол, за испорченную молодость… за погубленную жизнь…
– Это у такой-то красавицы погубленная жизнь? Разве она не понимала, что подобные речи отдают дешевой театральщиной?
– На что не пойдешь, чтобы заполучить бриллианты!
– И ты решил сам переделать серьгу у знакомого ювелира?
– Честно говоря, в тот день я Веронику чуть ли не выгнал. Причем без серьги. А потом мне стало стыдно. Зачем мне эти бриллианты? А у нее и браслет и кольцо… Одно к одному… И потом… я не хотел больше ее видеть. Думал, сделаю ей кулон и отдам, чтобы откупиться, чтобы она меня перестала доставать. Больше-то взять с меня нечего… А друг мой, Виталий, тогда так и не смог выбраться на рыбалку… ты знаешь… Вот я ехал в электричке и думал, что дело затянется, что Вероника может опять явиться… и все ее выкрутасы начнутся сначала… Устал я от нее…
– А тебе не показалось, что Вероника приходила не столько за серьгой, сколько чтобы помириться? – предположила я.
– Да, она так и говорила, когда… ну… когда ты ушла… Я пришел домой, а вместо тебя меня встречает бывшая жена… при полном параде, в вечернем платье, при бриллиантах…
– И что ты почувствовал? Тебе не захотелось помириться?
Май посмотрел мне в глаза, и взгляд его был затравленным.
– Я тебе правду скажу, Галя, а ты сама решай, как будешь после этого ко мне относиться. Когда я увидел Нику, не могу сказать, что обрадовался. Чувствовал себя подлецом и негодяем по отношению к тебе. Я вполне мог представить, как Ника вела себя с тобой, а каким способом извиниться, в тот момент вообще не мог придумать. А она, жена моя бывшая, была очень ласкова… Ее как подменили. Прощения просила, унижалась, говорила, что одного меня любит, что с другими ничего не получается, хотя страждущих ее тела и души, конечно, хватает; что только в разлуке наконец поняла, кто ее настоящая судьба, ну и прочее… подобное… Говорила, что готова родить ребенка, и не одного. Сколько захочу. Улестила, в общем. Она действительно очень красивая, неглупая… Сумела сделать так, что я ей поверил. Все-таки мы почти десять лет были семьей… В общем, я согласился…
– И даже обо мне не подумал? – Мне хотелось плакать, несмотря на то что Май лежал сейчас в одной постели не с бывшей женой, а со мной и только что именно мне признавался в любви.
– Я думал… Много думал… И мысли мои о тебе были очень светлыми, но понимаешь… я же один раз уже обжегся… Когда у нас все только начиналось с Вероникой, тоже ведь было красиво, светло и романтично. У меня не было гарантии, что ты, сблизившись со мной окончательно, не начнешь тоже что-то требовать, выставлять свои условия. Жену свою я все-таки, как мне казалось, неплохо знал, а ты – это новое, неизвестное, которое не обязательно будет лучше предыдущего. Прости, что говорю такие неприятные вещи, но я должен быть с тобой полностью откровенным, чтобы потом уже ничего не могло помешать… омрачить… Ну… если, конечно, ты сможешь меня простить… – Он посмотрел мне в глаза с отчаянием и спросил: – Ты сможешь меня простить?
Я, не отвечая, уткнулась ему в грудь и, сдерживая слезы, засопела. Зачем же мне рыдать, если Май здесь, со мной, теплый и такой родной… Он не юнец, и я всегда знала, что у него была жена. Но с ней отношения закончились. Закончились? Я подняла на него глаза и, перебарывая подступающие слезы, спросила:
– А ты хорошо все взвесил, Май? Может, ты все еще любишь Веронику?
– Ну что ты такое говоришь?! – возмутился он. – Зачем?! Разве я пришел бы к тебе, если бы хоть что-то у меня к бывшей жене осталось?
– То есть с ней все кончено навсегда, так?
Май прижал меня к себе и ответил:
– Конечно, так… Все с ней закончено. Ника не смогла оставить свои притязания. Она думала, что я соскучился и истосковался по ней. Надеялась, что после разлуки сможет вылепить из меня послушного мужа… Но вскоре опять начались разговоры про княжеский титул, особняк и прочее… Я не мог больше этого слушать. Мне не нужно ничего сверх того, что у меня уже есть… А если у меня будешь ты, то… – Он не договорил. Откинулся от меня, посмотрел мне в лицо долгим взглядом и сказал то, что я могла бы слушать бесконечно: – Я тебя люблю…
– Когда же вы с Вероникой расстались окончательно? – все же спросила я после того, как мы опять устали целоваться и одаривать друг друга фантастическими ласками.
Май как-то горько усмехнулся и сказал:
– Хочешь узнать, когда я начал искать тебя? Я не искал… Да, Галочка, я опять-таки хочу быть абсолютно честным с тобой. Когда окончательно порвал с Никой, завалил себя работой, какая только подворачивалась… Иногда даже ночевал в офисе, так не хотелось идти домой. На женщин не мог смотреть без скрежета зубовного, запрещал себе думать о них. И тебя постарался вычеркнуть из памяти… Да и ты, я думаю, тоже пыталась все воспоминания обо мне похоронить, ведь так?
Ознакомительная версия.
