Ознакомительная версия.
– Почему? – изумился Май.
– Ну… ты же видел, как я одеваюсь: джинсы, футболки, кроссовки, куртки. У меня нет не только вечернего платья, а и вообще – никакого. А бриллианты с футболкой и кроссовками – это моветон! Особенно вон с той, с зайцем! – и я показала рукой на смятую одежонку на стуле. Казалось, что заяц, скрываясь за складками, скорчил нам рожу.
– А мы купим тебе вечернее платье!
– К вечернему платью нужны каблуки, а я уже давно разучилась на них ходить!
– А ты снова научишься!
– А зачем, Май?!
– Затем, что я хочу видеть тебя красивой!
– Но я вовсе не красавица, ты же это знаешь! Вот на Веронике они смотрелись бы идеально. Она даже в браслете и без колье выглядела, как королева, а если на нее его надеть… и прочее тоже…
– Забудь Веронику! – серьезно сказал Май. – Я тебя уверяю, что любая женщина в бриллиантах выглядит, как королева!
– Да ну… – я отмахнулась.
– А давай проверим! – весело выкрикнул Май, вскочил с дивана и, как был, нагим бросился в коридор. Я прыснула в подушку, представив, как обнаженный Май бежит через весь Питер, чтобы взять из дома бриллианты и принести сюда.
Оказалось, бежать через город ему было не надо, поскольку коричневый футляр, который мне когда-то показывал антиквар, был у него с собой. Май запрыгнул в постель и открыл коробочку. Даже в тусклом свете ночника камни засверкали, испуская голубоватый свет.
– Краси-и-и-иво… – протянула я, потом вдруг поняла, что на темном шелке, кроме колье и серег, лежит также и браслет. Я в изумлении посмотрела на Мая и почему-то шепотом спросила его: – Ты что, отобрал браслет у Вероники?!
– Ну ты дала! Хорошо же ты обо мне думаешь! – обиделся Май. – Разве можно отбирать подарки обратно? Особенно у женщин! Особенно мужчинам!
– А как же тогда? – Я не знала, что и думать.
– Ну как… Вот так: фамильный браслет и кольцо остались у моей бывшей жены. А этот браслет сделал тот мой приятель, Виталий, с которым мы собирались ехать на рыбалку в ваше Ключарево! Помнишь, я тебе о нем уже рассказывал?
Я растерянно кивнула.
– Ну вот! Он и сережку починил, и по фотографии сделал браслет. Антиквар Валерий Константинович потому и согласился мне продать колье и вторую серьгу, поскольку я дал ему понять: целиком даже малую фамильную парюру князей Лазовитых он все равно никогда не сможет собрать.
Я еще раз кивнула, все так же растерянно.
– А мы же с тобой не антиквары! – весело продолжил он. – Для нас ведь не так важно, что два предмета будут копиями! Они же с настоящими бриллиантами, только современной огранки. Но под старину…
– Почему ты говоришь про два предмета?
– Потому что Виталий пока не сделал кольцо, но обязательно сделает. Обещал. Сказал, надо точно знать размер. Какой у тебя размер?
– Не знаю… – пролепетала я. – Я не ношу колец…
– Но ведь обручальное у тебя было! Я видел…
– Я не помню, какое покупали… Давно это было. Но я могу его найти…
– Не надо. Лучше мы с тобой поедем к Виталию, и он сам измерит твой палец, хорошо?
– Хорошо… – не могла не повторить я, а Май склонился над футляром, осторожно вынул из него колье и надел мне на шею. Холодные камни обожгли кожу, но тут же нагрелись и будто прижились. А любимый мужчина уже застегивал на моей руке браслет. Потом вынул серьги и протянул мне со словами:
– Надень, пожалуйста, сама! Серьги я не рискую вдевать… Вообще не понимаю, как вы свои уши каждый день прокалываете… Бр-р-р-р!
– Глупый! Это ж не больно!
– Ну… не знаю…
Не менее осторожно, чем он, я взяла в руки бриллиантовые сережки и вдела в уши. Май оглядел меня с довольной улыбкой и сказал:
– Ну вот! Я же говорил: такие камни обязательно сделают тебя королевой! Посмотри сама! – И он потянул меня из постели, где бриллиантовое священнодействие совершалось, к зеркалу.
Я опасливо взглянула на отражение и увидела тощую, всклокоченную и испуганную женщину, на которой, кроме бриллиантовых украшений, не было ничего. Искрящиеся камни ее абсолютно не украшали. Но за спиной нагой женщины стоял такой же обнаженный мужчина и смотрел на нее счастливыми глазами. И та женщина в зеркале не могла не улыбнуться в ответ этому счастливому взгляду, и расправила плечи, и гордо подняла голову, и на самом деле показалась себе особой голубых кровей, и потому спросила своего мужчину:
– Я ведь красивая, правда?
Май обнял меня за плечи, прижал спиной к себе и, вглядываясь в мое отражение, сказал:
– На свете нет ничего красивее женщины. Красивее обнаженной женщины! Красивее любящей женщины! Ты ведь любишь меня, Галочка?!
Я развернулась к нему, несколько раз сказала слова любви, которые он так хотел слышать, и мы жарко обнялись, и опять для нас исчез мир. Остались только мужчина, подаривший любимой женщине бриллианты, и любящая женщина, принявшая этот подарок.
А потом опять, обессиленные любовью и счастливые, мы лежали рядом и молчали.
– Похоже, твоя мама ошибалась, – вдруг сказал Май.
– В чем? – удивилась я.
– Она писала, что нужно идти за любовью…
– Но ведь я за ней шла, и потому мы сейчас вместе.
– А я думаю, что любовь сама ведет людей. Она без конца сталкивает тех двоих, которые могут составить счастье друг друга, всюду расставляет для них знаки, надо только уметь их читать. А мы часто проходим мимо, не замечая…
– Что ты имеешь в виду?
– Ну как же… нас ведь все вело друг к другу. Сначала мы сидели рядом в электричке, потом пошел дождь, и я вынужден был искать убежище. Ваши дачи, твоя и Катерины, стоят почти друг напротив друга, но я почему-то завернул именно к тебе. Когда пришел на платформу от вас со Стасом, электричка мне махнула хвостом. Похоже, именно для того, чтобы я тебя дождался. Часть серьги выпала именно у тебя на даче, чтобы ты меня помнила. Ты рассказывала, что в витрине антикварного магазина, хозяин которого знал мой адрес, выставили вазу с изображением брилевского храма, чтобы ты не прошла мимо. Что это, если не знаки судьбы!
– Знаешь, можно все, что захочешь, притянуть за уши, – возразила я. – Если бы мы на самом деле были предназначены друг другу судьбой, ты бы хоть один раз посмотрел на меня в электричке! Но ты в упор меня не видел!
Май бросил на меня такой странный взгляд, что я испугалась и спросила:
– Что случилось?
– Понимаешь… я вспомнил…
– Что вспомнил?
– Не что, а кого! Я тебя вспомнил! В электричке!
– Хорош притворяться!
– Я не притворяюсь, Галя! Я могу тебе даже сказать, во что ты была одета. Ты больше этого не надевала ни на даче, ни во время нашей поездки в Брилево! И тут… – он обвел глазами комнату, – …ничего из той твоей одежды не лежит…
Ознакомительная версия.
