— Глупости. Это пройдет. Твоя жизнь только сейчас и начинается. Ты узнала себя хотя бы в одном. А это уже немало. Плыви к берегу, — повелительно закончил он.
Они еще пару раз ходили купаться, Артур внимательно следил за ней, плыл рядом, но у Кати больше не возникало желания навсегда скрыться от всех своих проблем на дне морском. Ее захватила в плен почти полная апатия; у нее было ощущение, что душа окончательно рассталась с телом и, как кошка, гуляет сама по себе, оставив ей безжизненную, никому не нужную, как обертка от купленного товара, оболочку.
Они не расставались весь день. Катя видела, что Артур просто боится оставлять ее одну. Но ей уже было все равно, внутри нее все чувства и эмоции атрофировалось, как не используемые органы, она, подобно роботу, просто шла, куда он ее вел, ела, что ей подавали, садилась, куда ее усаживали. Было очень жарко, но она ничего не чувствовала и если бы сейчас зной внезапно сменился на жгучий мороз, то она бы могла и не заметить этих климатических перемен.
Стало темнеть, сначала траурные полоски появились на вершинах гор, затем в печальные цвета начали наряжаться город и море. Солнце из белого шара перекрасилось в красный, и со своей недосягаемо гордой высоты скатилось так низко, что, казалось, его можно потрогать. Артур оставил ее на полчаса в номере одну, предварительно взяв с нее обещание, что она никуда не выйдет и не станет выкидывать никаких глупостей. Вернулся он, держа в руках два плотно набитых пакета.
— Устроим прощальный вечер, — торжественно объявил он.
Артур извлек из поклажи бутылку вина, колбасу, фрукты, разложил весь этот пищевой пасьянс на столе. Катя молча наблюдала за тем, как он занимается сервировкой, но оставалась безучастной к его стараниям.
— Хватит грустить, — сказал он, — зачем заниматься тем, что не может ни к чему привести? У меня идея, давай отпразднуем наше расставание голыми. По-моему, этот наряд больше всего подходит для наших отношений.
Катя внешне никак не выразила свое отношение к этому предложению, но покорно рассталась с одеждой. То же самое проделал и Артур.
Они сидели обнаженными по обе стороны стола. Артур заполнил стаканы вином.
— Давай выпьем, Катя. — Его глаза вдруг весело заблестели. — Только не так, как обычно. — Артур поднес к ее груди стакан и обмакнул в него сначала один сосок, потом — другой. Затем он втянул их в рот и стал слизывать с них вино. — Это было замечательно, лучшего вина я никогда не пил, — оценил свои ощущения Артур. — Теперь твоя очередь.
Катя взяла его член и смочила его темно-красной жидкостью, которую затем слизала с него языком.
— Как тебе такой способ пить вино? — поинтересовался Артур.
— Не бросай меня, — вдруг попросила Катя. — Или возьми меня с собой.
— А как же твоя семья — муж, дети?..
Она молчала.
— Послушай, — продолжил он, — нам было очень хорошо, но если мы пробудем вместе еще некоторое время, то просто возненавидим друг друга.
— Пусть так, все равно возьми меня с собой, — упрямо повторила она.
— Ты хочешь быть свободной?
— Да.
— А свободный человек тем и отличается от раба, что не перекладывает свои проблемы на других. Ты должна научиться справляться с ними сама.
— Я не могу. Как я буду жить без всего этого?
— Ты все можешь. Ты только не хочешь прилагать усилия. Ты привыкла распускать нюни всякий раз, когда становится трудно. На самом же деле у тебя масса сил, ты все преодолеешь. Старайся всегда их черпать в себе, а не в других. В этом и заключается свобода.
— Тогда я не желаю быть свободной!
— Пойми, Катя, наши дороги расходятся. У меня свой жизненный путь, у тебя — свой. И мой образ жизни не для тебя. У меня нет пристанища, я кочую с места на место, как бедуин. И не надо драматизировать. Я сделал для тебя все, что мог, все остальное ты должна сделать сама. Поверь, на самом деле это не так трудно, как тебе кажется. Просто ты этого еще не знаешь, а потому преувеличиваешь ждущие тебя сложности. В тебе сейчас говорит страх. Но он пройдет, потому что ты очень смелая и сильная.
— Я тоже согласна ездить с тобой. Куда ты, туда и я. Хоть на Северный полюс.
— Хватит, Катя, я уезжаю завтра утром, и мы никогда больше не увидимся. И давай не будем больше об этом. Лучше еще выпьем.
— Как хочешь, — безучастно проговорила она.
Артур снова погрузил ее соски в стакан с вином, а затем долго сцеживал его с них. Катя тоже слизывала с его пениса густую терпкую влагу, но делала она это машинально; то, что давало силы ей все эти дни, сейчас обрушилось, оставив после себя лишь груду обломков, с которыми было непонятно что делать. Внезапно Артур взял бутылку, и выпавшая из нее тоненькая струйка стала растекаться ручейками по ее телу, образуя в ложбинах и складках маленькие озерца, пруды и протоки. Он стал осушать их своим языком, затем снова окропил ее вином. Катя почувствовала, как теплая речка заскользила у нее между ног, а вслед за ней там появился и язык Артура, который стал собирать застрявшие в складках ее алого бутона бусинки.
— Какая ты вкусная, Катюша, — протяжно произнес он. — Я пьянею от тебя.
Желание начало свой привычный путь, из низин живота подобно реке растекаясь по всему бассейну тела. Но сейчас это не радовало Катю, физическое удовольствие не смешивалось с душевной приподнятостью, оно было абсолютно автономно, шло как бы своей дорогой. По большому счету, Кате было все равно: есть оно или нет. Губы Артура ласкали ее лоно, его пальцы забирались внутрь, но то, что еще вчера заставляло ее совершать восхождение на пик наслаждения, теперь всего лишь приятно щекотало ее. Внезапно он прекратил ласки.
— Ты не хочешь меня, — догадался он об ее состоянии.
— Ну что ты, Артур. Это совсем не так, — постаралась Катя как можно более горячо и искренне возразить ему.
— Я же вижу. Давай не будем.
— Нет, ты хочешь меня. — Она посмотрела на торчащий в ее сторону кол. Это же ее милый Вася, Васютка, которого она так сильно любит, который принес ей целую бездну наслаждения. Внезапно сильное желание сотрясло ее тело, Катя страстно поцеловала фаллос, а затем, упрятав его в свой рот, стало быстро водить по нему языком.
— Трахни меня, делай со мной, что пожелаешь, — лепетала Катя, пока Артур укладывался на нее. — Я открыта для тебя нараспашку, я вся твоя!
Она почувствовала, как член Артура вонзился в нее и быстро, словно поршень, заходил внутри нее. С губ Кати один за другим слетали мажорные аккорды стонов; наслаждение, казалось, до краев заполнило ее тело, оно было одновременно мучительным и прекрасным.
Внезапно она закричала во всю мощь своих легких, и этот крик, порхнув по комнате, улетел через открытое окно в теплую, густую и липкую южную темноту.
